— Кэт?

Мгновением позже прозвучало замедленное «Да?», словно Кэт забыла, как говорить.

— Я собираюсь осмотреть свидетеля. Посмотрю, не упустила ли что-то Справедливость.

На этот раз ответ прозвучал охотнее:

— Да.

— Я справлюсь сама. И буду в безопасности. Но мне нужно, чтобы ты проверила, что капитану Пелхэму ничего не грозит. Если с ним что-то случится, мы потеряем нашу единственную зацепку.

— Мне нужно его проверить?

Именно так и работал трюк Деново, весьма утонченно. Жертва не утрачивала собственную волю, но становилась послушной и очень услужливой.

— Да. Думаю, тебе нужно проверить, что с ним все в порядке.

Когда Кэт пошла по белому коридору, ее шаг звучал тяжелее обычного.

Есть Ад, а в нем есть демоны. Тара однажды на каникулах посетила это место. Мало кто разбирается в демоническом обществе и его мотивах, и до сих пор ведутся страстные споры о том, воруют ли они души мертвых или просто копируют их перед тем, как те куда-то исчезают. Сами демоны об этом умалчивали.

Но если это правда, что падшие души мучаются в Аду за свои грехи, то Тару ждет именно это.

Она отворила дверь и шагнула в палату, где лежал Сланец.

Абелард перепрыгнул с последнего пролета лестницы на нависающую трубу, после чего спрыгнул и ловко приземлился в окрашенной в красноватый оттенок темной бойлерной. Паровые и охладительные трубы переплетались вокруг и над головой словно лианы в джунглях. За ними прятались огромные, круглые и теплые топки. Влажный туман оседал на коже скользким глянцем, смешиваясь с проступившим потом. Тепло было знакомым и гнетущим словно воспоминания о неприятном детстве.

Хотя часть детства Абелард провел в тени этих клацающих механизмов, она не была неприятной. Довольно сложной, полной приключений, пряток и узких проходов. Крохотные трещинки, возмущавшие взрослых инженеров как побочные эффекты скверного проекта, сверкали для глаз ребенка будто серебристые лазейки к свободе. Освоение этого жаркого, темного лабиринта, изучение каждой лазейки и препятствия было испытанием привязанности и одержимости. Абелард с друзьями обследовали железный лес словно первопроходцы, увлеченные каждой новой его гранью, всякий раз открывая что-то новое.

Бойлерная не самое безопасное место для игр, и каждый год кто-то из детей заигравшись получал травмы. Сам Абелард мог похвастаться шрамом в виде полумесяца, который достался ему в тринадцать лет от упавшей горячей балки, прорвавшей кожаный рабочий фартук с одеждой и обжегшей бок. В тот вечер он впервые ощутил целительное прикосновение Бога, Его священное пламя опалило кожу, обугливая и одновременно очищая.

Он повернул от бойлеров, направившись вверх, скользя по трубам и перемещаясь между ними и балками пока не стало прохладнее, и пар, идущий от его кожи не стал потрескивать и колоть. Генераторы Святилища были замкнутой системой, хоть и не идеальной. Вода поступала в огромные бойлеры, где превращалась в пар, который приводил в действие турбины, приводящие в движение поезда и уличное освещение Альт Кулумба, а также бесконечные мелкие механизмы, помогавшие четырем миллионам жителей выжить в его кварталах, не захлебнувшись собственными испражнениями.

Перегретый пар мчался по череде отводных труб до четырнадцатого этажа, где охладительная система овивала своими ледяными щупальцами раскаленные железные вены Коса. И охладительная система была куда опаснее паровых труб. Те могли ошпарить или обжечь, а она обнимала вашу плоть со всей своей ледяной силой, и никакой горячей водой во всем мире невозможно было бы ее разморозить. Если принципы работы генераторов были ему понятны, то охладительная система представлялась Абеларду хищным чудовищем, пожирающим тепло и жизнь. Его детский кошмар был не далек от истины.

Он поднырнул под парой свисающих цепей и оказался у толстой сети охладительных змеевиков, скользких и сверкающих от изморози. Каждый змеевик трижды обвивался вокруг отводной трубы, отбирая тепло в основную охладительную систему наверху, только того и ждущую словно голодная прорва. Он направлялся именно к ней.

Сестра Мириэль любила повторять, что когда-то не было никакой системы охлаждения. Когда-то Серил своим прикосновением лунного света, льда и холодного камня к трубам, призывая обратно к себе свою стихию: спешащий, остужающий водный поток. После гибели Серил Церковь отчаянно искала иное решение.

Серил. За последние пару дней погибшая богиня стала играть все более значимую роль в жизни Абеларда. Пробираясь сквозь пугающее переплетение труб охладительной системы, он размышлял, какой была жизнь в Альт Кулумбе при жизни Серил. Какими были ночи, озаренные внимательным оком под охраной могущественных, совершенных существ, фанатично преданных, жестоких и неутомимых? Ярче ли светила в то время луна? Начинала ли твоя кровь струиться сильнее от радости во время полнолуния? Изменился ли с тех пор Кос?

Подобные мысли казались еретическими, но взбираясь в одиночестве по сочленениям труб с дымящейся в уголке рта сигаретой, учитывая, что труп его Бога покоится в ином, нечеловеческом мире, Абелард разрешил себе поразмышлять.

Каким был Кос при живой Серил? Старые монахи говорили, в то время Бог одаривал всей силой своей любви так, что даже опасались, как бы он не испепелил весь мир. Абелард сам ощущал мягкое прикосновение Господа Коса к своей смертной душе, но сохранил ли Он тогда себя всего целиком? Не могла ли близость Серил приближать Коса к собственным прихожанам? И погиб бы он, будь Она до сих пор жива?

Перед Абелардом открылся бывший его целью узкий уступ. Послушник перелез с сочленения на протяженный карниз из черного камня. Под ним находился пол всего священного помещения, а сам молодой человек оказался поглощен непроницаемой как в бездне тьмой. Воздух здесь был холодным как в морозную ночь, и ни одного фонаря здесь не было. Свет означал тепло, а это помещение было посвящено смертельному холоду.

Помещение оказалось высотой в три этажа почти во всю ширину Святилища. Пространство от пола до потолка было заполнено толстыми и тонкими пилонами: с лестницами, пассажирскими лифтами, грузовыми, служившими для перемещения грузов и бригад техников. Все это было укутано во много слоев изоляции, чтобы предохранить морозное пространство от идущего извне тепла.

Абелард обвел темноту узким лучом своего шахтерского фонаря.

На мощные цепи, свисающие с вогнутого потолка и крепящиеся к грубо сложенным стенам, поддерживали огромный перекрученный вдвое бублик основного бака охладителя. Его черный скользкий метал словно впитывал свет фонаря.

Абелард пожалел, что у него отсутствуют тарины способности к Таинствам, потому что это устройство не было плодом рук обычных инженеров. Его внутреннее устройство было загадкой даже для наиболее просвещённых и богобоязненных жрецов Коса. Все, что им было известно, что черный ящик поглощает тепло и с помощью невидимого механизма питает Справедливость и придает сил Черным во всем городе. Это все. Он торчал в разуме Абеларда занозой, бросая вызов всем законам вселенной.

Он присел на камень и закрыл фонарь.

Тьма бросилась в атаку, чернее, чем любая из известных ему как городскому пасынку ночей. Среди холодных теней светился лишь кончик его сигареты.

Он прикрыл глаза и по памяти восстановил путь четырехсот семидесяти двух похожих на отростки охладительных труб, пронзавших холодную скалу и пустое пространство по направлению к главному охладительному баку. Они ярко и отчетливо вспыхнули перед его мысленным взглядом.

Он вздохнул, замерев, и легкие обожгло холодом.

Схема ярко светилась не только перед его мысленным взором, но и в темноте за закрытыми глазами.

Он открыл глаза и ничего не увидел. Снова закрыв их, он вновь увидел холодную серебристую паутину труб, висящую в пустом пространстве. Словно кто-то начертил серебристые линии на внутренней стороне век или скорее веки стали своего рода фильтром, способным пропускать только подобное свечение.