Рэйчел стала прохаживаться по классу туда-сюда с задумчивым видом.

— У тебя один шанс, Эмми. Переходи к нам, и никто больше не тронет тебя, не упрекнет в чем-либо. Будешь спокойно учиться, отрываться. Зачем тебе эти ботаники?

— Эй! — возразил Ричи, но ему тут же пригрозил пухлый:

— Заглохни, иначе твоя башка окажется в писуаре.

Ричи посмеялся.

— А твоя как раз с отверстие унитаза, вы же созданы друг для друга! — съязвил он. — Нелогично предоставлять другим столь почетную миссию!

Пухлый шагнул в сторону Ричи, но Доусон остановила его, дав понять, что еще рано действовать и все веселье впереди. Эмма стояла, как манекен, прижав учебники к груди. И вдруг, опустив голову так, чтобы никто не смог взглянуть ей в глаза, неуверенно перешла в компанию забияк. Грейс с недоумением и беспомощностью наблюдала за ней. Она с трудом сдерживала слезы. Ричи покраснел от злости. Ехидная улыбка скользнула по лицу Рэйчел.

— Вот и славненько, — неискренне обрадовалась Доусон. — Фостер, ты не пожалеешь. Тебе понравится с нами.

Эмму хлопнули по плечу так, что ее учебники посыпались на пол. Кто-то даже обнял, как «свою».

Грейс смотрела как бы сквозь эту компанию.

— Ну что, теперь разберемся с вами! — Доусон жестом направила своих ребят на Ричи и Грейс.

Друзья, не сговариваясь, встали плечом к плечу. Грудь Ричи высоко вздымалась. Он понимал, что подруга не сможет защитить себя. Да и сам, скорее всего, покорно изучит дно унитаза…

— Оставьте их в покое! — всхлипнула Эмма и закрыла лицо руками. Пухлый и остальные приблизились к цели.

Внезапно Грейс одновременно толкнула двух парней и в прыжке ударила полного «заместителя» Доусон прямо в грудь. Рэйчел оббежала ее сзади и хотела вцепиться в волосы, но Грейс перехватила ее руку, даже не обернувшись, и откинула забияку в сторону; задира в спешке убралась из класса, расталкивая испуганных дружков. Остальные ребята были поражены не меньшеДоусон.

Грейс вновь не поняла, что произошло. Увидев лица одноклассников, она буквально взорвалась:

— Так и будете вечно сидеть, прижав свои дорогостоящие точки?! Мы же класс! Поддерживать друг друга ваша воля не способна? Пошли, Ричи. Я больше не хочу здесь находиться!

Оставив ребят хорошенько поразмыслить над ее словами, девочка схватила Ричи за руку и прошла к выходу мимо плачущей Эммы. Ее учебники так и лежали на полу. Грейс почувствовала сильную жалость к ней, но разгоряченное состояние не позволило остановиться и утешить подругу. Ричи поднял учебники и подал ей, но Эмма снова их выронила, казалось, от бессилия.

Уже в коридоре Ричи всплеснул руками:

— Вот это сила! Вот это ловкость! — торжественно вскрикивал он. — Тебя на днях случаем паук не кусал?

— Не смешно, Ричи! Я не знаю, что со мной происходит, и никакие пауки, жуки, гусеницы меня не кусали!

— Про гусениц и жуков я не говорил…

— Знаешь, что? Отстань от меня. Не хочу ни с кем разговаривать! — Грейс снова вспыхнула и закрыла лицо руками.

— Не переживай ты так.

— Знаешь, а я и не буду, — она вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Мне кажется, Эмма будет долго думать над своим поступком, а я просто улыбнусь. Чем чаще улыбаешься, тем жизнь становится прекраснее. Нет смысла тратить время на обиды и злобу…

— Как, скажи мне, как ты это сделала? Чудо-Женщина взяла тебя в ученицы?

Грейс усмехнулась.

— Я хожу на гимнастику.

Весь оставшийся день Грейс пробыла на любимых холмах. Ричи хотел погулять вместе с ней, но она отказалась. Нужно было побыть одной. К тому же, мысль о том, что кто-то еще может ходить по холмам вызывало чувство собственности.

Под вечер она пришла домой уставшая и разбитая. Сил почти не осталось. Ее утомила не прогулка через город, а осознание предательства подруги. Гуляя по холмам, она хотела избавиться от тяжелых мыслей, но увы, они стали только тяжелее. В какой-то момент она поняла, что лучше бы Ричи и правда был рядом. Надо было с кем-то поговорить. И как назло Пегги не было дома. Интересно, как бы она отреагировала на все это…

На телефоне сработал автоответчик, и Грейс услышала знакомый голос.

«Здравствуйте, мисс Сандерс. Это Сара Фостер, мать Эммы. Я хотела бы поговорить с вами и вашей племянницей насчет сегодняшнего инцидента в школе. Я думаю, Грейс вам все расскажет, или уже рассказала. Дело в том, что после случившегося моя дочь замкнулась в себе и весь день проплакала. Она искренне раскаивается, но не может сказать об этом — ей стыдно. Она не знает, как помириться. Завтра вечером вы свободны? Мы могли бы встретиться все вместе и…»

Клик. Грейс не дослушала до конца и оборвала сообщение нажатием кнопки.

Она подошла к шкафу и открыла нижний ящик, куда спрятала утром листок с посланием.

Он был чист! Никаких слов, ни единой буквы. Сидя на полу, она еще раз повертела в руках листок, осмотрела, как следует и сунула обратно. Вспомнив лицо рыдающей подруги, а заодно молящий голос ее матери, Грейс до того стало жаль Эмму, что она вдруг собралась идти к ней домой.

Надев куртку, она вышла на крыльцо и посмотрела на тусклый свет уличных фонарей. С электричеством явно были неполадки. Однако все эти внешние проблемы были ничтожны по сравнению с тем, что творилось в душе. Ее ударили. Словно резанули ножом, создав глубокую душевную рану, которая, возможно, никогда больше не затянется. Грейс вспомнила, как проводила время вместе с Эммой. Как играла с ней в детском саду, приходила в гости и звала к себе домой на ночевку. Собственный мир, со своими чудесами, радостными и грустными моментами, был создан благодаря взаимному доверию. И теперь этот мир дружбы потускнел так же, как свет уличных фонарей.

Грейс опустила глаза и вошла обратно в дом. Но не успела дверь захлопнуться, как вдруг отключился свет. Девочка выглянула в окно — улица тоже погрузилась в непроглядную темень.

«Зато звезды четко видно. — Подумала она. — Вот бы сейчас телескоп».

Пришлось оторваться от окна. На кухне послышался звонкий грохот. Кто-то снова пробрался в дом.

— Кто здесь? — шепотом осведомилась девочка и достала из кармана кулон. Обычно при малейшей опасности он начинал светиться ярче, но в данный момент не проявлял активности. Спрятав кулон под одежду, она медленно пошла в сторону кухни. Навстречу приближался темный силуэт.

«Кулон спасет меня, если некто вздумает напасть» — размышляла Грейс. Тем не менее, страх холодной волной затопил все внутри. Стало зябко, словно ее отправили на Аляску.

— Тетя, это ты?

— Я, а кто же еще?

Послышался металлический звон. Грейс столкнулась с тетей в кухне. Та достала откуда-то фонарик, провела лучом света по разбросанным кастрюлям на полу и пожала плечами.

Племянница закусила губу.

— Двери уже не в моде? Почему ты влезла через кухонное окно?

— Так было проще попасть домой с соседней улицы, — тетя наигранно улыбнулась и попыталась пройти, но девочка загородила собой проход.

— Хороший ответ, — сказала она. — Может, мне спросить еще раз?

— Ах ты моя мятежница! — засмеялась Пегги. — Ну, спроси еще раз.

— Вредная Пегги, — прищурилась Грейс.

— Во-первых, ТЕТЯ Пегги, а во-вторых, я вовсе не вредная.

— Вредная.

— В-третьих, я еще не придумала, что в третьих, но обязательно придумаю, если одна светловолосая леди не даст мне пройти, — с укором произнесла тетя. — Я, между прочим, хочу включить генератор.

— У нас есть генератор?

— Конечно. После того случая на чердаке, когда я намудрила с проводкой, решила на всякий случай прикупить еще один источник питания. Видишь, не зря решила! Так что, Грейси, дай пройти.

— Не называй меня так, — фыркнула племянница и отошла в сторону, скрестив руки.

Пегги поймала ее настроение.

— Так, — строго начала она. — Мне спрашивать, что случилось или привязать тебя к стулу и устроить допрос с пытками?