— Я защищаю тех, кто мне дорог, — голос благородного коня настиг разум всех существ посредством мысли. Еще несколько секунд он гулким эхом отдавался в голове.

Конь встал на дыбы и широко расправил крылья; Крылья стали линять: отделившиеся перья не падали вниз, они собрались в целую стаю — один взмах и ветер подхватил сотни алебастровых дротиков и унес их прямо на врага. Эмма Фостер взвизгнула и распростерлась на земле.

Всё это происходило на глазах Грейс. Она упала на колени и заставила всех обернуться воплем отчаяния: — Нет!!!

Эмма лежала на траве, не подавая признаков жизни. Рядом с девочкой колыхалась черная сущность, все это время прибывавшая внутри тела. Грейс подбежала к подруге, и вслушалась в слабый ритм ее сердца.

— Она дышит!

Лицо Эммы казалось обескровленным, словно из нее высосали жизнь.

— Я дам ей кое-что, должно помочь, — Пегги достала из кармана небольшую фляжку и, приподняв голову девочки, аккуратно приложила горлышко к губам. Эмма прокашлялась, на секунду открыла глаза, и снова потеряла сознание.

Паразит выглядел как решето. Однако раны быстро затянулись; от ярости он взметнулся вверх и завертелся с бешеной скоростью, создав торнадо. Сильверн попятился назад, не в силах воспротивиться столь мощному проявлению темной магии. Его стало затягивать в бушующий вихрь. Конь хлестал крыльями и бил копытами, но с каждой секундой приближался к смерчу.

«Возьми арфу» — раздался голос Алэйры.

«Мам, но я не умею играть!»

Грейс ждала ответа, но его не последовало.

Тогда она поспешно вынула из кармана арфу, и плавно провела пальцем по струнам. Вместо спонтанных звуков, по всей поляне разлилась красивая мелодия. Арфа играла самостоятельно, нужно было лишь коснуться струн и…

Подчиняясь инстинкту, Грейс швырнула музыкальный инструмент со всей силы прямо в торнадо и наблюдала, как свирепый вихрь нещадно проглотил его. Пару мгновений ничего не было.

Вдруг вихрь стал уменьшаться, как будто высыхать, словно погибающее от жары дерево. Изнутри исходил безумный крик, напоминавший гудок паровоза. Вскоре все стихло, торнадо исчез, оставив после себя вспаханную землю.

Грейс подошла к месту, где только что гудел ветер.

— А где арфа? Это же мамин подарок… — девочка присела и стала раскидывать кусочки земли. — Такая вещь пригодится еще когда-нибудь!

— Она действует лишь раз, — послышался голос сестры. Грейс забыла обо всём на свете, в том числе и про арфу; обернувшись, она медленно поднялась, смотря в лицо Вирсавии. Девушка улыбнулась. — У меня была такая арфа. Я использовала музыку в одной битве, когда была ранена.

— Ох, Вирсавия… — Грейс крепко сжала в объятиях сестру.

— Как ты?.. Я… — девушка поцеловала сестренку в лоб и провела рукой по ее волосам.

— Сколько я ждала этого. Каждый день мечтала о нас, о нашей встрече. Если это сон, то самый лучший в моей жизни.

— Это не сон, — улыбнулась Грейс, и не смогла сдержать слез. Тетя подбежала и обняла племянниц. Вот оно — вознаграждение за все трудности, через которые пришлось пройти. Вместе, и порознь, они справлялись с тем, что стояло на пути. Каждая секунда была восполнена в объятиях, каждая слезинка была поистине бесценной.

Вирсавия смотрела на сестренку так, словно за долгие годы, проведенные во тьме, внезапно появился луч света. Ричи присоединился к объятиям с чувством гордости за то, что является частицей столь волшебного момента. Только отчего-то хмурый Раинер стоял неподвижно, беспокойно озираясь по сторонам.

— Тетя, мы ведь не пойдем в лес, да? — Грейс подняла глаза на Пегги, ожидая ответа. Вирсавия навострила уши.

— Пойдем. Это мое решение. Я не допущу, чтобы кулон забрали после всего, что мы пережили. Не переживай на этот счет.

Грейс обняла тетю. Вирсавия не выдала ни капли эмоций, но ее грудь часто вздымалась.

Неожиданно все услышали мысли Раинера:

«Сюда направляется тот, кто был создан Элитой, но гораздо сильнее их самих».

Он взял Пегги и Грейс за руки, чтобы заимствовать силу, и перед странниками возникла прозрачная защитная пелена.

В нескольких сотнях метров от них возникла темно-серая фигура, которая стремительно приближалась.

— Сумеречный эльф… — прошептала Грейс. — Он ведь нас не слышит?

— Пока мы будем за стеной — нет, — пояснил Раинер. — Пытается уловить запах.

Сумеречный шел медленно, будто шагал через минное поле. Когда он остановился в десяти шагах от невидимой стены, глаза Раинера округлились, он вытянул лицо и сглотнул.

Пустые, бурые глаза блуждали по изрытой, обезображенной поляне. В них не было ни живой искры, ни страха, ни ярости. Темно-серое лицо не выдавало никаких эмоций. На лбу сидел венок, увядшие цветы которого еще сохранили фиолетовый оттенок.

Страж пошатнулся и отступил на два шага.

— Раинер, защита! — прошептала Пегги, удерживая его за руку.

Голова сумеречной повернулась в ее сторону. Ноздри расширились, улавливая запах.

— Он безнадежен, тетя. И слабак, — Вирсавия достала лук. Грейс смерила ее взглядом, выражающим непонимание и удивление. Девочка на всякий случай последовала примеру сестры — навела кулон на невидимую стену, которая вот-вот должна была исчезнуть.

Сумеречная подошла вплотную к стене. Сжав кулак, она ударила так, что по ней прошлась рябь, точно по воде. Что-то хрустнуло, и друзья, ахнув, отскочили от стены.

Несколько пальцев на руке темной девушки погнулись, но тут же выпрямились, кровоточащая рана на костяшке мгновенно затянулась.

Она ударила снова. Затем еще, и еще. При каждом хрусте лицо Раинера дергалось, и он делал то нерешительный шаг вперед, то назад. Пегги поняла, что стена скоро падет… Им придется вступать в бой с тем, кого эльфы боятся увидеть даже в самом кошмарном сне. Никто не осмеливался вымолвить ни слова.

— Увести детей? — обратилась Вирсавия к Пегги.

— Бесполезно. Даже если мы задержим ее, они не смогут убежать далеко. Сумеречные бегают быстрее нас, — Пегги встала впереди всех. — Приготовьтесь к бою.

— Вот зачем Фантомы так быстро ушли… — вымолвил Раинер. — Сначала хорошенько потрепали нас, а теперь отправили ее…

— Я понимаю, как тебе, должно быть, тяжело сейчас, но пожалуйста, не ослабляй защиту. Держись. Бьемся на смерть. Нас больше, мы сможем одолеть ее.

По телу Грейс прошла дрожь. Тетя говорила уверенно, но как бы ни звучал ее голос, по ее выражению лица было ясно, что она сомневается в собственных словах.

— Я не собираюсь драться с ней! — неожиданно возразил эльф. — Вдруг, она вспомнит…

Пегги вздохнула:

— Не вспомнит.

— Вы знаете, кто это? — спросила Грейс.

Стена исчезла. Все замерли.

Сначала всё было тихо. Острый слух уловил шуршание тонких крыльев — мимо пролетела бабочка; каждый взмах создавал звуковые вибрации, благодаря которым насекомое становилось осязаемым, приобретало четкие контуры. То же самое было и с остальным миром. У каждого объекта была своя вибрация, характеризующая его.

Когда Она уловила биение сердец, то сразу поняла, что магический барьер Стража исчез.

«Впереди четыре эльфа. Два человека. Один из людей служил оболочкой для Хозяина. Сосуд едва живой — вибрации сердца слабые. Эльфы почти обессилены, но среди них есть та, что представляет опасность. Яркий, но маленький огонек. Восходящая Звезда. У Звезды имеется поддержка — Защитница (холодный ум, зоркое сердце), Неукротимая (скрытые эмоции), и Изумруд».

Очертания субъектов имели цвета: Звезда сияла острым серебристым светом, Защитница — голубым, Неукротимая — красным с оранжевым оттенком, Изумрудный — светло-зеленым.

Частые волны сердца Изумрудного будто соединялись с Ее телом, каждый стук отзывался внутри.

«С этим будет сложно, — что-то похожее на мысль пронеслось у Нее в голове. — Аномалия».

Защитница медленно подняла руку, дав сигнал Неукротимой. Та натянула тетиву и стала ждать.

Она повела ноздрями, чуть приподняв подбородок и повернулась к Восходящей. Звезда была сильной, но эта сила исходила не только из предмета на ее шее, но и изнутри. Звезда застыла на месте. Она боится?