— А необычного в этом трупе целых три вещи. Первое, глотка кошки была перегрызена. Второе — возле тела животного валялся клочок длинной серой шерсти. Поверь моему богатому опыту: такие звери у нас не водятся. И третий самый важный факт. Кошку убили возле твоей школы. На твоём месте меня бы это смутило, — мистер Поунстер послал Милене гримасу, которая, по-видимому, означала усмешку, и удалился. Звонкий лай болонки ещё долго разливался в воздухе. Милена же ещё несколько минут простояла в задумчивости. «Итак, что мы имеем? Дикий зверь загрыз кошку возле моей школы! Неужели это значит, что мой монстр вернулся и сейчас спокойно бродит по городу?» — мрачно подытожила Милена. Но затем вспомнила, зачем выбралась из жилища Альпина и засеменила к дому. Сегодня удача явно была на её стороне. Сначала Милена расстроилась, что окно в её комнате закрыто, и она не сможет через него попасть в квартиру. Но затем тихонько открыла дверь ключами и осознала, что родители ещё спят. Однако Милена не сразу поднялась к себе в спальню. Желание принять бодрящий душ было таким острым, что она не выдержала и поддалась соблазну. Холодные капли, будто снова возвращали её к жизни. Аромат зелёного чая и мандарина — её любимого геля для душа, приятно щекотал ноздри. Милена простояла под ледяной водой до тех пор, пока не свело скулы. Только тогда она выключила воду, чувствуя себя невероятно отдохнувшей. Милена как раз заканчивала одеваться, как дверь в ванную распахнулась. Она резко обернулась, но вместо родителей обнаружила…

— Джей Винс! Что ты здесь делаешь? И чего вламываешься в ванную? А если бы я была в… неподобающем виде? — зашипела Милена, ощущая, как кокон спокойствия раскалывается.

— Зачем же так кричать? Слава тебе, Господи, я ещё не нуждаюсь в слуховом аппарате! Я же не знал, что у тебя будет такая реакция! Просто сейчас моя очередь дежурить. Представь моё удивление! Я прилетаю из долины Сорго прямо в Вэтхем, а тебя нигде нет! Я всю ночь мучился в догадках, что же с тобой могло случиться! А услышав, как кто-то копошится в ванной, ринулся сюда! — Факел рассеяно провёл рукой по взлохмаченной шевелюре. И только увидев ведьмака, Милена поняла, как сильно по нему соскучилась. На полных губах Джея застыла дерзкая ухмылка. Серьги-кольца озорно поблескивали в слабом свете. Зелёные глаза прищурены, как у хищника, которого что-то насторожило. В отличие от тонкой аристократичной внешности Кристиана, красота Факела была тёплой и живой. Милена опустила глаза. Джей был, как обычно, в своём репертуаре. На нём красовалась алая футболка с пикантной надписью: «Руками не трогать! Я такой горячий парень, что можно обжечься!». На лице Милены невольно расцвела улыбка.

— Прости, просто у меня выдалась трудная неделька и… В общем, я сорвалась! — прошептала Милена и опустилась на корточки. — А ведь ты мой друг и не заслуживаешь такого обращения, — к горлу отчего-то подкатил комок слёз. Она, наверное, за всю жизнь столько не плакала, сколько за последние дни.

— Ладно, без проблем! Можешь кричать на меня хоть круглосуточно! Я особо не возражаю, если за это полагается какая-то премия! Дружеский поцелуй, к примеру… — его сочный, чуть хрипловатый голос растекался, словно тёплый мёд. — А теперь я, пожалуй, пойду, — отозвался Джей и шагнул к двери. Но увидел, что по щеке Милены потекла слеза, и остановился. Один взмах ресниц, и он уже стоял возле неё. Факел опустился рядом с девушкой и крепко прижал её к себе. Жар, исходящий от ведьмака, приятно согревал озябшую после душа кожу.

— Кто обидел мою подругу? — Факел сделал особое ударение на слове «подруга». Милена захныкала и уткнулась ему лицом в шею, вдыхая знакомый запах перечной мяты и сигарет. Внезапно её словно током прошибло. Джей её точно не предаст! Он совсем не похож на Кристиана, чьё настроение меняется чаще, чем эпатажные наряды леди Гаги!

— Так ты мне друг? — голос Милены охрип от нахлынувших чувств.

— Да, — выдохнул Факел, сразу уловив, в каком направлении изменилось её настроение. Его голос упал до низкого, чуть шероховатого шёпота, будто присыпанного мягким влажным песком. — Но интуиция подсказывает, что друзья не целуются. Во всяком случае, так, как мне сейчас хочется, — добавил он, когда Милена сократила между ними расстояние. — К тому же, существует одна помеха. У неё блондинистые пряди, замашки Наполеона и способность довести меня до белого каления одним своим видом! Угадай, о ком я говорю! И нет — не о миссис Шейп, хотя иногда она меня тоже сводит с ума! Я имею в виду сладкого мальчика! Но остальные зовут его просто Кристиан Воган! — Джей издал слабый горловой смешок.

— Нет больше сладкого мальчика, — выпалила Милена и провела кончиком языка по рту ведьмака. — И раз друзья не целуются, тогда ты мне больше не друг, — с этими словами она впилась в его губы. Поцелуй начался с лёгких касаний и осторожных движений, но затем разгорелся до такой степени, что Милена перестала себя контролировать. Она прикусила Факелу нижнюю губу — ласково, но твёрдо. Его рот прижался сильнее, требовательнее. Джей потёрся щекой о лицо Милены, наслаждаясь этим прикосновением, точно кот. Казалось, ещё немного и он заурчит. Между ней и Факелом всегда что-то теплилось. Теперь же тлеющий уголок превратился в пылающий костёр — пламя. Милена ещё раз задумалась: а не влюбилась ли она в Джея Винса?

Наконец, когда губы Милены распухли, словно припечатанные стеклом, Факел выпустил её из объятий и развалился на полу. Оба с трудом дышали.

— Предлагаю возобновить дружбу. Как тебе мысль? — ехидно поинтересовался Джей. Крупицы электричества, опаляя кожу, пружинили от страсти по телу.

— Я согласна. Хорошо иметь друга на все случаи жизни, — прохрипела Милена, судорожно ловя ртом воздух. Она покачала головой, когда Факел хитро подмигнул и снова потянулся к ней.

— Признаться, меня немного настораживает твоя улыбка! Когда ты уходила, у тебя было такое лицо, будто ты перепутала мармелад со слизняком и случайно его проглотила! А сейчас оно такое довольное, как у Спанч Боба, когда он идёт на работу в ресторан «Красти Краб»! Возрадуйся, ибо ты своей переменой сразила гномиков наповал! — Альпин окинул девушку подозрительным взглядом. Милена, привыкшая к шуткам гнома, молча протиснулась мимо него в каштан. Внутри дерево было сырым и кое-где даже прогнившим. А все его стены были покрыты мхом и грибами подозрительной серой окраски. Дорогу тускло освещали стеклянные шары, внутри которых горели крошечные свечки. К счастью, эти фонарики были вмонтированы через каждые полметра, не давая сбиться с пути. Милена часто гостила у Альпина, так что успела привыкнуть к дороге. Вскоре травяная тропинка начала сужаться. Вместо неё появилась каменная, обросшая плесенью и паутиной плюща, лестница. В мире существовало много вещей, которые Милена ненавидела, но ступени в этом списке опережали даже звук будильника. Поскольку лестница создавалась для карликов, под ногами девушки она чуть ли не крошилась, заставляя испытывать комплекс неполноценности. Словно она борец сумо, который отважился примерить хрустальные башмачки Золушки.

Когда лестница закончилась, они с Альпином очутились в узкой комнате, где все стены были обвиты необычными салатовыми листьями. Милена взглянула на длинный обеденный стол в центре комнаты и его цветастую клеёнку. Если бы не чересчур низкий потолок, это помещение можно было принять за простую кухню. К стенам был прислонён высокий кухонный шкаф и стеклянный сундук, служивший холодильником. Через его стекло было видно блестящие кубики льда, которые хранились на самом дне, а сверху них лежали продукты. Палка колбасы, головка сыра, несколько яблок и целый пакет грибов. Оставшееся пространство в кухне занимали полки и шкафчики, из которых торчали плохо вбитые гвозди.

— Эй, Ми, немедленно расскажи мне, что произошло! Ты ведь не хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ от любопытства? Или хочешь?! Я уже старый, впечатлительный, дряхлый карлик, склонный к драматизму! Моё единственное развлечение — это слушать сплетни и сплетничать самому! — Альпин театрально ссутулился, по-старчески кряхтя. Милена положила на стол кульки со своими вещами и скрестила руки на груди. Гном был самым отпетым симулянтом, которого она когда-либо встречала. Он притворился стариком лишь, когда ему было выгодно, а сам считал себя мужчиной в самом соку. Чем-то гном напоминал ей Карлсона.