По щекам Милены уже давно струились горячие солёные капли. Только не от восхищения танцем прямокрылых. А от жалкого зрелища: настал тот момент, когда наслаждение становится настолько острым, что превращается в пытку. Кто-то из моряков схватился за голову и клочьями вырывал волосы. Другие плакали, третьи срывали с себя все украшения и молили прямокрылых не останавливаться. Часы, серьги, цепочки, медальоны… Всё полетело на пол. Но сиренам было этого мало. Послышались крики. Милена поспешно отвернулась и закрыла лицо руками.

— Надеюсь, ты удовлетворила своё любопытство? — послышался рядом грустный голос Мурены. Милена не ответила. Язык словно приклеился к нёбу, не давая звукам вырваться изо рта. Сирена расценила её молчание как согласие. Она дождалась, пока девушка расцепит ладони, и заглянула ей в глаза.

— Нам больше нечего здесь делать. Пора возвращаться на Утёс Дракона, — Милена мазнула взглядом по рукам сирены, которые были полны новых трофеев. Ей вдруг вспомнились остальные подарки Мурены, которые она видела в её пещере. Там на земле валялись рыбьи кости, выцветшая чешуя и множество украшений, которые моряки отдавали перед смертью. И хотя трофеев было много, внимание Милены тогда привлёкли лишь две вещи. Старинный ржавый гребень и пиратский парус. Всё это лежало прямо в грязи — словно поломанные игрушки, которыми пренебрегает балованный ребёнок. А ведь каждый трофей — отнятая жизнь!

— А почему ты не осталась с другими сиренами… пировать? — выдохнула Милена, когда они с прямокрылой двинулись в обратный путь.

— Знаешь, почему я так долго остаюсь главной среди сирен? — спросила Мурена. Но это был чисто риторический вопрос, так как она сразу продолжила. — Потому что я способна контролировать свои эмоции. Я воспринимаю охоту, как необходимость. Инстинкт. Ведь никто не порицает львицу за то, что она охотится на антилопу. Это природа — против неё не пойдёшь. Но я не упиваюсь убийствами, как другие. Не делаю из смерти праздник. Запомни, Каролл, внешность часто бывает обманчивой. Существует одно красивое растение под названием Олеандр. Бог наградил его хрупкой ранимой внешностью. Но на самом деле сок этих листьев ядовит. Мы, сирены, созданы так же. Наша красота околдовывает… и убивает, — тихо проронила Мурена и нырнула в воздушную яму. Сзади раздавались вопли, плач, молитвы, ругань, всплеск воды и взмах крыльев… Но Милена больше не оборачивалась. Её любопытство было более чем удовлетворено.

Остаток дня пролетел спокойно. Даже занятия, на которые Милена опоздала, прошли веселее, чем обычно. Сегодня была очередь Амоса вести урок сразу у двух отделений: своего земляного и воздушного. Ведьмаки откровенно глумились над рассеянным наставником, который периодически забывал, что говорил и начинал рассказ с начала. Но были в отделении и старики, которые возмущались поведением молодёжи. Дело в том, что на Утёс Дракона, как и в любой другой магический город, принимали ведьмаков всех возрастов. Кроме Утёса, в мире существовало ещё четыре волшебных места. Это Храм Сирен. Город, воздвигнутый в России в честь Воды. На Украине находилась Нора Гнома, построенная во имя стихии Земли. А в Китае существовал город под названием Небесный Замок, где все жители поклонялись Воздуху. Последним городом была Хижина Колдуна. Она расположена в Америке и посвящёна Стигской Магии. Сразу после того, как Милена прошла обряд в ведьмы, Агнесса поведала о жизни в городе ведьм. Она сообщила, что все, кто учится на Утёсе Дракона, возвращаются домой через каждые одну или две недели, чтобы не забрасывать прошлую жизнь. Как оказалось, в городе ведьм живут все — дети, подростки, взрослые и даже старики. Все у кого в жилах текут фейры. Тогда, по пути на Утёс, Агнесса рассказывала много разных историй. Больше всего Милену впечатлила история о женщине, которая пережила тринадцать клинических смертей, и после этого у неё открылись магические способности. «Ведь магия — как религия. Она проявляется только, когда сам начинаешь в неё верить. Магия может открыться тебе в любом возрасте: хоть в два года, хоть в восемьдесят лет. Она может передаваться по наследству, а может проявиться случайно. Чаще всего это происходит, когда человек пережил огромный стресс, горе или попал в аварию, где чудом уцелел…» — пояснила бабушка. За это время Милена не раз убеждалась в правоте этих слов. Она так часто встречала на Утёсе стариков, что потом перестала этому удивляться. Земляной наставник не был исключением. Милена точно не знала, сколько ему лет, но его волосы были абсолютно седыми и напоминали тонкие нити паутины. Но, несмотря на забывчивость, Амос был не так прост, как кажется. Один раз Милена наблюдала за ним во время боя. У старика была отменная реакция и многолетний опыт, который отточил его магию почти до совершенства. Проблема наставника заключалась в том, что он не умел атаковать. На роль агрессора скорее подходил мавр — учитель огненного отделения. Обладая громоподобным голосом и богатым запасом ругательств, он был местным любимчиком. Его побаивались и уважали одновременно. Следующий урок проводил именно он, так что занятия обещали быть интересными.

Когда окончилось занятие, Милена решила отдохнуть от суеты и просто почитать. Заставить себя отвлечься от воспоминаний об охоте. В ушах до сих пор стоял плач моряков…

Милена потрясла головой, отгоняя назойливую мысль. Она уселась под деревом и погрузилась в книгу. Но не успела прочитать и страницы, как на неё чуть не налетел птеродактиль. Широкие крылья, сквозь которые просвечивались перепонки, узкий вытянутый клюв и маленькие щелочки глаз, в которых горели две чёрные капельки… Сначала Милена жутко боялась этих ящеров, но потом осознала, что они не опасны. Птеродактили чем-то походили на чаек. Они питались только насекомыми и рыбой, и при малейшей опасности сразу улетали. Трусливые, обжорливые, но безумно наглые — вот, как можно описать этих существ.

Милена взвизгнула и неосознанно закрыла лицо книжкой. Но, к счастью, птеродактиль вовремя затормозил и с клёкотом понёсся дальше. Она поняла, что с такими темпами ей не удастся почитать, и поспешила в «норку». Но различила в зарослях шум и аккуратно, чтобы не поцарапаться об острые ветви, отвела их в сторону. Кристиан стоял по пояс обнажённым и отрабатывал новое заклятье. Милена настолько засмотрелась на игру мышц под гладкой бледной кожей, что не сразу заметила рядом стайку девушек. По розовым щекам и глупому хихиканью, стало ясно, что они тоже получают удовольствие от зрелища. Но Воган игнорировал их присутствие. Лишь кривая улыбка говорила о том, что он вообще их заметил. Милена невольно залюбовалась его властными рубящими жестами. Кристиан так резко выбрасывал руку, что она видела лишь смазанное пятно. Кончики его пальцев блестели от инея, руны на ключице вспыхнули голубым, косая чёлка слетела на глаза…

Милена решительно пробилась сквозь толпу.

— Эй, медвежонок, хватит тренироваться, а то скоро у тебя от усердия кровь носом пойдёт! — пожурила она, выделив слово «медвежонок» особой интонацией. Милена притворилась, что не заметила, как блондина передёрнуло от такого прозвища, и оплела руками его талию. Кристиана можно было сравнить со многими зверями. С барсом за внешность, с волком — за тягу к одиночеству, с пантерой — за грациозные и уверенные движения… Но с медвежонком… Это казалось святотатством!

— Медвежонок? А как тогда я тебя должен ласково называть: мармеладный червячок? — прошипел Воган. Но проследил за ревнивым взглядом Милены и понимающе хмыкнул. — Что — дамские штучки? Ты бы ещё лапку на меня задрала, чтобы пометить территорию! Эй, фу, уходите! Моя хозяйка вернулась и не разрешает говорить с чужими тётями! — обратился он к толпе девушек. Милена толкнула его локтём в бок. Но как ни странно, оригинальная тирада возымела действие. Ведьмы с ворчанием удалились. Милена же, оставшись с блондином наедине, вдруг испытала дикое смущение. До Кристиана она не была такой жуткой собственницей. Но до него ей никто так сильно не нравился! Несколько раз Милене казалось, будто она вот-вот влюбится. Но затем чувства быстро остывали, не давая перерасти во что-то большее.