Милена очнулась на полу в магазине. Возле неё плясал Альпин и что-то испуганно бормотал. Вокруг сгрудились зеваки и работники. Но в её ушах до сих пор стоял крик оленя, а во рту чувствовался ржавый привкус крови. Она встала и, игнорируя суматоху вокруг, шатаясь, вышла из магазина.

К счастью, родители не узнали о том, что с ней произошло в магазине. Лишь Вэнс всю дорогу домой жужжал, что в супермаркете какая-то девочка упала без сознания. «Мне это миссис Дрэйтон рассказала! Но не знаю, верить ей или нет! Ведь она жуткая сплетница, а в её возрасте мало ли, что могло почудиться! В общем, хорошо, тыковка, что ты с нами не пошла! Извини, что задержались. Просто твоя мать вбила себе в голову, что должна купить стиральный порошок только по акции! Вот мы и бегали по магазину в поисках этого мифического порошка, но так его и не нашли!» — щебетал он. Милена тогда свернулась калачиком на сиденье и невесело улыбнулась. Знал бы её отец, что миссис Дрэйтон права, а «какая-то девочка» — это его дочь!

Время  её каникул истекло. Пора было возвращаться домой — на Утёс Дракона.

Когда Милена заявила Кристиану и Джею, что нужно отправиться в город ведьм, они даже не возразили. Не стали спрашивать — почему, а просто согласились. Видно не одна Милена соскучилась по Утёсу Дракона. Правда, родители отреагировали на эту новость не так радостно. Лора намекнула, что скоро начнётся учебный год и Милене нужно к нему подготовиться. Вэнс же огорчился, потому что на следующей неделе организовывал первую выставку своих картин. Пару месяцев назад отец признался, что в молодости мечтал стать художником. Но Лора сказала, что маклер — более стабильная профессия. Тем более, её старый друг был в то время одним из учредителей компании «Четыре Стенки». Он-то и помог Вэнсу устроиться на работу. Мужчина даже показывал Милене свои наброски, которые сохранились с юности, но она их не оценила.

— Только я с вами на Утёс сразу не полечу, — обратилась Милена к Кристиану и Факелу, когда они пересекли Вэтхем. Джей был настолько увлечен полётом, что даже не обратил внимания на её слова. Воган смерил девушку тяжёлым взглядом и переплёл её пальцы со своими, показывая, что готов полететь с ней. Милена благодарно сжала его ладонь и отстранилась.

— Я хочу навестить могилу Агнессы. И я должна сделать это одна, — тихо проговорила она. Кристиан промолчал. Хотя после этих слов Милена часто ловила на себе его долгие изучающие взгляды. Спустя час, показался вход в город ведьм. Покрытая таинственной дымкой, в небе выстроилась лестница из пушистых слоёв облаков. Белое солнце, медленно истекая кровью, легло на линию горизонта, пропитывая лазурь насквозь малиновыми разводами от своей раны. Закат был таким красивым, что Милена даже не заметила, как дымка вокруг рассеялась. Показался верденский лес и чёрная полоска реки сирен, от которой привычно исходил чёрный туман. По сравнению с цветущим лесом, пустырь смотрелся особенно мрачно. Не зря это место считали опасным, куда не рискнёт заглянуть даже опытный ведьмак. Оно проклято. Пустырь построен на костях — в прямом смысле этого слова. Там бродят духи и мертвецы. Каждую ночь они воют, пытаясь испугать ведьмаков, чтобы те покинули пустырь. Но Вороны чувствуют себя там как дома. Вернее, это и есть их дом. И хотя Милену пугал пустырь, она твёрдо решила навестить могилу Агнессы.

— Скоро увидимся, — бросила она парням и понеслась вниз. Ей показалось, что Кристиан хотел полететь за ней, но в последнюю минуту передумал. Милена приземлилась и еле сдержалась, чтобы не вернуться обратно. Спутанные ветви деревьев напоминали колтуны в волосах, а на самой коре были вырублены лица. Вырезанные гримасы были искажены дикой злобой и яростью. А пустые маленькие глаза глядели затравленно и сурово одновременно. К счастью, деревьев на пустыре почти не росло, так что вырезанных лиц было очень мало. «Но уж лучше бы здесь росла хоть какая-та зелень, а не стелилась сожженная земля!» — заключила Милена, насторожено глядя себе под ноги. Только чёрные палатки и надгробья могил были раскиданы по всему пустырю, как прыщи на проблемной коже подростка. Возле палаток скользили неразборчивые фигуры, которые увидев её, начинали шептаться. Милена нерешительно переступила черту, сплетённую из рун, и прочитала надпись. За это время она хорошо изучила древние знаки, так что теперь могла с лёгкостью их разобрать. «Тот, чья нога переступит эту черту и вступит на землю мёртвых, отныне и навсегда будет проклят» — гласило предупреждение. Она прислушалась: кто-то тихо напевал похоронный марш. Милена огляделась и различила издали огромный рояль. И хотя низкий стул возле инструмента пустовал, его клавиши сами нажимались. Говорят, что когда-то этот рояль изобрёл сам Ветер, чтобы играть на нём для Сирены. Но с тех пор, как первооткрывателей не стало, каждые шесть месяцев ведьмаки со всех стран прилетают на пустырь. Они кладут на пюпитр рояля новые ноты, чтобы задобрить Ветер. Эта традиция сохранилась и по сей день.

— Меня таким не испугаешь! Подумаешь, похоронный марш и рояль, который играет сам по себе! Это не страшнее уроков с миссис Шейп! — подала голос Милена. Но этот мышиный писк не соответствовал духу заявления. Она нарочито бодро шагнула вперёд, внимательно вглядываясь в могильные плиты. Она ощущала на себе взгляды фигур в балахонах, но старалась не обращать на это внимания. Милена подняла глаза на небо и сглотнула. На каменной арке, которая служила входом на пустырь, сидело множество воронов. Их перья отсвечивали металлическим блеском. Глаза-бусинки неотрывно следили за каждым её движением. Идея прийти сюда одной нравилась Милене с каждой секундой всё меньше. Но вскоре эта мысль вылетела из головы, так как она, наконец, нашла то, зачем пришла.

Надгробье Агнессы Каролл мало чем отличалось от остальных. Обычный серый камень. Но всё же, при виде этой могилы ноги Милены подкосились, и из глаз хлынули слёзы. Она вспомнила выцветшие водянистые глаза, гриву седых волос с лёгкой рыжинкой, по-детски озорную улыбку…

— Бабушка, мне так жаль, что ты умерла раньше, чем мы успели подружиться… Что я всю жизнь провела без тебя! — Милена стёрла с лица солёную влагу, не желая выказывать слабость перед ведьмаками. — Но что ж ты за загадку загадала? В чём заключается твоё наследство? — она провела пальцем по надгробию, стирая пыль. — Я скучаю… — прошептала Милена. Она резко задрала голову, различив рядом шаги. К ней приближался Ворон. Первое, что бросилось ей в глаза — была его одежда. Даже при дневном свете Милене не удалось разглядеть его лицо. Незнакомец был одет в мешковатое чёрное одеяние, напоминавшее сутану священника. Широкие рукава прятали его руки, а тело утопало в просторном платье. Даже ноги человека скрывал длинный подол юбки. Его лицо было замотано во множество плотных шалей, так что оставалось только гадать, кто скрывается за коконом ткани. Мужчина или женщина. Даже по силуэту невозможно было определить пол незнакомца. Балахон превратил его в сплошную кляксу.

— Зря ты сюда пришла одна, Милена Каролл… Здесь есть те, кто не рад тебя видеть… И кто ради жажды мести может забыть о правилах гостеприимства… — просипел ведьмак ломким сиплым голосом. — Ты должна заплатить за то, что пребываешь на нашей земле… А если ты этого не сделаешь, то мы выберем плату сами… Смотри, как бы этой платой не оказалась твоя жизнь… — он протянул руку к лицу Милены, но внезапно его рукав покрылся изморозью. Ворон выругался и отпрянул.

— Кто тебе сказал, мразь, что она пришла одна? Запомни, если ты видишь Милену Каролл одну, то где-то рядом обязательно притаился Кристиан Воган. Тебе это ясно? — блондин мягко приземлился. Он обнял Милену за плечи и в упор посмотрел на ведьмака, словно сквозь шали мог видеть его лицо. Девушка думала, что Ворон возразит или попробует напасть, но тот лишь сухо кивнул. Он превратился в птицу и с карканьем упорхнул прочь. Милена высвободилась из рук Вогана и пытливо заглянула ему в лицо. В ней боролись противоречивые чувства. С одной стороны она была рада, что Кристиан так вовремя появился, но с другой — дико раздражена. Ведь блондин её ослушался, а значит, не воспринял просьбу всерьёз!