Но бояться каждый день без перерывов невозможно. Тем более что я всё больше и больше вовлекалась в привычный для себя мир искусства, готовясь к выставке. Мэтр Савар чувствовал себя не так хорошо, как хотелось, и поэтому всеми формальностями занималась я — договариваясь с галеристами, художниками, меценатами и газетчиками. Ко дню выставки я так устала, что даже не волновалась об успехе собственных картин. Хотя их и хвалили, а моя визитница прилично распухла благодаря новым знакомствам.

Когда ко мне подошёл крупный широкоплечий мужчина, с тщательно ухоженными усиками и небольшим солидным брюшком, я уже привычно растянула губы в улыбке. Судя по виду, скорее меценат, чем журналист.

— Месье, вам понравились работы наших художников.

— Клэр, ты меня не узнала?

Я пригляделась и охнула, обнимая старого друга.

— Баз, как ты изменился! И стал таким… импозантным!

— А вот ты всё такая же — почти девчонка. Только волосы зря обстригла.

Я невзначай поправила причёску, радуясь, что пока седины видно не было. Баз робко улыбнулся. Если он и помнил о той неловкой и странной ситуации, когда я пыталась на него напасть, то не держал на меня зла.

— Я купил одну из твоих картин.

— Зачем?! Я бы тебе что-нибудь подарила. Или написала специально для тебя.

— Я могу себе это позволить, — горделиво сказал Баз. — Я несколько лет назад выкупил кофейню, и дела у меня идут в гору.

— Значит, ты теперь коммерсант! И как тебе мои картины.

— Красиво, — вежливо сказал бывший бариста. — Но прежние мне нравились больше.

— Ты просто не понимаешь современное искусство, — рассмеялась я.

Я так был рад видеть Базиля, что остаток вечера провела с ним. И сама не заметила, как согласилась на свидание. На настоящее свидание. Первое за много лет. Даже с Патриком мы выбирались куда-либо… даже страшно подумать, ещё до войны. Никогда не думала, что нравлюсь Базу именно в таком плане. Или это на него так моя попытка выпить его кровушки сработала?

Но если подумать, то почему бы и нет? Я не говорю о чём-то серьезном. Сейчас я свободная женщина, и могу себе позволить принимать ухаживания, или даже завести роман. Баз хороший человек, и всегда был мне симпатичен. Возможно со временем из этого что-то получится.

… - Ты выйдешь за меня замуж, Клэр?

Приехали. У всех на виду в ресторане Базиль сделал мне предложение. На нашем первом свидании. А ведь всё так хорошо начиналось. Мы пили вино, пробовали разные вкусности, которые мне слишком долго были не по карману. Баз был необыкновенно разговорчив, но слушать его было интересно. За десять лет у него многое изменилось. Как и меня, жизнь его основательно потрепала.

Как и большинство французов, Базиль пошёл на фронт, но уже через несколько месяцев был сильно ранен, и вынужден был вернуться в Париж. Выкупил кофейню, женился. В браке родилась чудесная дочурка — ей сейчас было три года. Когда Баз заговаривал о своей Анжелике, глаза его начинали сиять. И хотелось самой хоть немного прикоснуться к тому счастью, что он испытывал. А вот о том, что произошло после, Базу было говорить сложнее. Его жена умерла за год до конца войны от осложнений после воспаления лёгких, и оставила мужа и дочь одних.

— Ты познакомишь меня со своей Анжеликой? — спросила я, пытаясь вернуть База к более приятным воспоминаниям.

— Конечно! Думаю, ты ей очень понравишься! И ещё… Может быть, я слишком тороплюсь. Но тебя всегда окружало столь много мужчин… — Баз замялся.

— Ты считаешь меня легкомысленной? — с неловким смешком спросила.

— Нет! Я не это хотел сказать! — Баз откашлялся, и извлек откуда-то из кармана бархатную коробочку. На подушечке блестело симпатичное золотое колечко. — Ты выйдешь за меня замуж, Клэр?

Наверное, со мной что-то не так. Иначе чем объяснить, что замуж мне было выйти легче, чем завести интрижку.

— Это так… неожиданно. Мы же всегда были друзьями.

— Да, и остаемся ими. Но я думаю, что мы сможем стать и настоящей семьей.

— И тебя не смущает мой развод? Или…

— У меня уже есть дочь, — правильно понял мою заминку Баз. — Если у нас появятся общие дети, я буду счастлив. Но даже если нет, то это не изменит моего отношения к тебе. Я не прошу тебя дать ответ сейчас. Просто подумай.

— Думаю, ты не понимаешь, на что подписываешься. Возможно, ты чувствуешь себя одиноким, и все еще тоскуешь о своей жене. Но я не уверена, что смогу стать хорошей супругой.

— Я достаточно обеспечен, и более того, понимаю тебя и твои интересы, и не буду им препятствовать.

— А вдруг я не понравлюсь твоей дочери?

— Понравишься, — уверенно сказал мужчина. — Ты красивая и добрая. Как ты можешь ей не понравиться?

Вот же упрямец. В итоге я еле смогла уговорить База придержать кольцо у себя, а взамен обещала поразмышлять о предложении.

Нет. Снова выйти замуж я точно не хотела. Тем более за База. Но смелости сказать в лицо другу всю правду не хватило. Не стоило вообще с ним никуда ходить. Я слабохарактерная, эгоистичная, легкомысленная вертихвостка. Он не заслужил такого «счастья» в моем лице! Стоило поругать себя, как на душе немного полегчало.

В следующую встречу обязательно буду честна и бескомпромиссна. Не стоит кормить База пустыми надеждами. Да и обольщаться со мной. Никаких женихов, любовник… и ничего мистического!

Хотя всё же перед кое-кем я все же извинилась бы. Когда Баз подвозил меня домой на кабриолете, я украдкой касалась янтаря у себя на груди. Снова думаю о Михаиле. Высший будто стал каким-то моим наваждением. И хотелось бы винить в этом магию, но ведь все виденные мной высшие твердили, что заставить любить невозможно ни под каким внушением.

Да я и не любила Михаила. С чего бы? Только почему-то скучала.

Почти все самые значимые события в моей жизни происходили в конце лета и начале осени. И очередной странный поворот моей судьбы произошел как раз в последний день августа. Лиззи поступила в школу искусств, как и хотела, и уже переехала в пансион мадам Жабер. Я, видите ли, уж очень злая и строгая, и слишком сильно её контролирую. Так что мы сильно поссорились, и Лиззи хлопнула дверью. Но думаю, когда карманные деньги кончатся, она вернётся. И уж тут-то она узнает, что такое по-настоящему злая сестра, ха-ха!

Но пока я жила одна, и сильно скучала. Добровольно наложенная аскеза касалась не только целибата, но и любых развлечений. Так что вечера я проводила дома одна.

Этот день я провела в гостях у мэтра Савара, но задерживаться не стала, и уже в восемь вечера была рядом с домом.

— Мадам, пожалуйста, дайте денежку! — тоненький детский голосок раздался будто бы из ниоткуда.

Я подскочила, и только приглядевшись к горе тряпья, сваленного в тени соседского дома, поняла, что это человек. Нищенка, девочка лет тринадцати, а может и старше. По измазанному в грязи бледному личику было сложно понять её истинный возраст. Сердце жалостливо дрогнуло. Еще один ребенок войны — таких в столице было много. Потерявших родителей, побирающихся, а то и продающих свое тело. Порывшись в кармане, я нашла лишь несколько франков, и сунула в подставленную ладонь. Какая холодная. И к тому же дрожит.

— Ты давно ела?

— Позавчера.

— А где ночуешь?

Девочка шмыгнула носом.

— В ночлежке… раньше. Но теперь я боюсь там появляться. Эркюль обещал меня убить за то, что я его ударила.

Оставлять ребенка на улице было нельзя. Ночи пока не слишком холодными, но девочка выглядела больной. И все же что-то удерживало меня от того, чтобы пригласить её в себе в квартиру. И даже не здравый смысл, ведь она вполне могла оказаться воровкой. Скорее, интуиция.

Что-то с нищенкой было не так. Видимо, она заметила мои колебания, так как внезапно вцепилась мне в запястье.

— Позаботьтесь обо мне, мадам!

Я медленно кивнула, продолжая смотреть в бледно-голубые глаза. Какое знакомое чувство…

— Ладно, пойдём ко мне. Я накормлю тебя горячей едой и подыщу более приличную одежду.