– Ты совсем меня не греешь, принц.

– Перестань меня так называть, только не для тебя… Для тебя я просто Раир, просто сведённый тобой с ума безумец… Идём на сушу.

– Никуда я с тобой не пойду! Ты нехороший, ты меня морозишь, Раир…

Она нырнула, пытаясь улизнуть от меня. Но я легко перехватил в воде тонкую лодыжку и потянул девушку к себе, переворачивая её на спину и беря на руки.

– Хватит играть, Мирра, ты замёрзла…

Она скорчила обиженное лицо и смешно надула губки. Я не могу смотреть на это, но опять это упрямство! Есть только один способ её переспорить, теперь я буду пользоваться им чаще… Я останавливаю гневную тираду, грозящую сорваться с тонких губ, прикрывая её губы своими. Вот так – никаких споров.

Я вынес на берег свою невесомую ношу и поставил на ноги. Холодный порыв ветра сорвал с наших тел капли морской влаги, заставляя ёжиться от холода.

– Теперь выводи нас отсюда, пока мы ещё не превратились в солёные ледяные статуи.

– Не командуй тут, принц!

Ох, какая же она несносная! Я шлёпнул её раскрытой ладонью чуть пониже поясницы, чтобы не забывалась. Она игриво вскрикнула и бросилась на меня с кулаками, просто налетела и повалила на песок. Острые песчинки липли к мокрой спине, неприятно покалывая, но это уже не было важно. Она не просто повалила, она села на живот и начала стучать своими почти детскими кулачками мне в грудь. Холодные стройные ножки сжимали моё тело. Я аккуратно остановил прелестную Мирриэль, притянул её лицо к своему, и поцеловал.

Я хочу что-то сказать, но разве можно подобрать хоть какие-нибудь слова, когда её руки ласкают мою грудь! Ещё один холодный порыв ветра остужает наш пыл… Мирра вскочила, подбежала к брошенным вещам и, быстро надев рубашку, крикнула:

– А теперь давай греться, догоняй, принц!

Она пустилась вверх по склону. И мне ничего не оставалось, как опять её ловить. Невыносимая девчонка… Я предоставил ей возможность вскарабкаться чуть повыше, чтобы без зазрения совести смотреть, как тонкая ткань прилипает к её округлым ягодицам, чтобы угадывать при каждом шаге мелькающую, такую манящую неизвестность… Я нагнал свою грациозную музу уже в лесу, когда столетние стволы скрывали обоих от порывов колючего ветра. Конечно, я мог бы поймать беглянку раньше, но зачем? Ведь она не хочет убежать, она хочет быть поймана. Такая пробежка не могла сбить дыхание, но дышу я с трудом. Я остановил девушку, обхватив её за талию, приподнял, поставил на ноги и резко повернул лицом к себе. Приподняв эльфийку за изящный подбородок, жадно прильнул к её губам. Кажется, просто поцелуй её уже не устроит… Вещи брошены на мягкий ковёр из листвы, я аккуратно уложил прелестную деву на это подобие постели…

Что нам ещё нужно? Да ничего уже не надо. Мне нужны только тихие вздохи, когда мои руки касаются нежной груди, только эти горящие безумным огнём глаза, это прохладное тело и острые ногти, впивающиеся мне в спину.

Стаскиваю с неё рубашку и… вот воплощение всех моих мечтаний! Я склонился над девушкой, целуя шею, нежно дотрагиваясь пальцами до кожи. Хрупкое тело выгибалось подо мной дугой, подставляя всю грудь, стоны срывались с губ…

Женские ногти царапали кожу на широких плечах. Прохладная ладонь скользнула по моему животу, вызывая судорги… Меня уже трясёт от неистового желания! Я пытался сдерживаться, чтобы не причинить ей боли…

Теперь ветер уносит уже наш общий стон. Нет, я больше не могу так. Я замираю на пике наслаждения и ощущаю конвульсии экстаза, в которых бьётся моя возлюбленная…

Я нежно припал губами к её шее, покрыл поцелуями лицо. Она отпустила меня, позволяя лечь рядом с ней. Но я не могу остановиться, ласкаю её живот, содрогающееся при каждом прикосновении тело. Наконец она открыла глаза и посмотрела на меня.

– Принц, мне кажется, мы заигрались. Это неправильно… Прекрати на меня так смотреть своими нежными голубыми глазами, раздеть ты меня не можешь, я и так голая…

Я поцеловал её и улыбнулся.

– Дикарка, я не жалею ни о чём. Это были лучшие моменты в моей жизни!

– А я думаю, что тебе придётся потом меня оставить, тебе нужно будет вернуться к своему народу и принять на себя бразды правления, ведь ты единственный, кто может всё изменить и всё исправить, а что останется мне? Лишь воспоминания? Боюсь, что ты разобьёшь моё сердце, Раир.

Она что, серьёзно думает, что я смогу вернуться? Без неё?

– Мирриэль, я не оставлю тебя никогда! Ты моя жизнь. Без тебя я не вернусь. Ты будешь моей королевой?

Она приподнялась на локте, изучая моё лицо.

– Ты не шутишь? Ты хочешь, чтобы я стала королевой? Жила в клане? Боюсь, это невозможно. Твой клан не примет Дикарку. Это запрещено вашими законами.

– Мирра, любовь моя, я всё-таки принц, а через некоторое время стану королём. Как ты думаешь, кто вводит те или иные законы?

Я подмигнул девушке, но она не улыбнулась.

– Принц, я – дитя природы, я не смогу жить в клане. Это невозможно. А ты должен будешь вернуться! Мы обречены…

Она уткнулась мне в грудь, а я гладил её волосы, вдыхал запах солёного моря, впервые за всю свою жизнь, не сомневаясь в своих желаниях.

– Мирра, – я заглянул ей в глаза, – я не оставлю тебя никогда. Обещаю. Я буду с тобой всегда. Если ты не можешь жить в клане, значит, я буду жить с тобой там, где нам будет хорошо вместе. Я буду руководить кланом, приезжать туда при необходимости или назначу регента, но поверь, я не променяю ни одной минуты с тобой на всю жизнь без тебя. Мирра, ты – моя любовь, ты – моя жизнь…

– Красиво говоришь, принц. Но это лишь слова. Тем более ты говоришь их, когда к тебе прижимается моё обнажённое тело… Вот скольким дамам ты обещал то же самое, Раир?

– Никогда и никому я не говорил таких слов, упрямица! Хорошо, тебе мало простых слов? Вставай. Одевайся, идём, я кое-что тебе покажу.

Мы вернулись в хижину.

Когда-то давно мать оставила здесь две цепочки с кулонами смерть-травы. Она рассказывала, что когда-то этими кулонами древние приносили клятву. Мать сокрушалась, что они с отцом так и не решились на это, кулоны так и остались в этой хижине.

Найдя в старой шкатулке две одинаковые цепочки с одинаковыми кулонами, я показал их своей избраннице.

– Ты знаешь, что это?

– Это смерть-трава. Да, я знаю, назначение этих кулонов.

Глаза её округлились от ужаса.

– Принц, ты сошёл с ума?! Ты знаешь меня всего несколько дней и готов мне приносить клятву на смерть-траве? После одной… ночи? Ты точно не в своем уме.

– Мирра, я точно знаю, чего хочу. Я уверен в своём выборе и знаю, что это всего лишь цепочки и значение они имеют только для нас, в них нет древней магии, это просто безделушки. Но я хочу, чтобы ты была так же уверена в моих словах, как я уверен в своём решении никогда с тобой не расставаться, упрямица. Итак, ты готова надеть этот кулон в знак моей вечной любви к тебе? Ты готова надеть такой же кулон на меня, Мирра?

Она молча взяла безделицу и посмотрела на меня.

– Раир, даже без этих кулонов я никогда не смогу забыть твои нежные голубые глаза. Ты смотришь на меня с такой любовью, с такой страстью… Я никогда не смогу этого забыть.

Я надел на шею девушки цепочку и, стоя у неё за спиной, прошептал на ухо на древнем языке:

– Всегда вместе, любовь моя. Всегда.

Она повторила эти слова и застегнула цепочку на моей шее…

А дальше были безумные дни и бессонные ночи. Три месяца мы прожили в старой хижине. Три месяца, которые пролетели, словно миг. Мы охотились, гуляли по лесу, Мирра плела венки и надевала их мне на голову, приговаривая, что такая корона больше пристала эльфу, чем всё золото и драгоценные камни. Днём она продолжала учить меня, наставлять, рассказывать о своих умениях и талантах. Ночами же мы не знали покоя, она засыпала на моём плече, и я просыпался, когда светлые волосы щекотали нос. Так не бывает, не может быть такого безмятежного, безграничного счастья! И оно закончилось…