В ужасе открываю глаза. Надо мной склонилась эльфийка, внимательно изучая моё лицо.

– Ну как? Понимаешь теперь, о чём я?

– Что это было?

– Ты увидел, что происходит на самом деле. Люди тут ни при чём. Никто не виноват из живущих. Это древнее зло. И это надо остановить. Поэтому отец и велел мне спешить к нему на могилу. Пока ты слушал природу, я говорила с отцом. Это тебя я должна была не пропустить, ты – моё поручение от отца. Я должна тебя научить, направить на верный путь. Должна сделать так, чтобы ты захотел всё это остановить. Ты же принц? Ты сможешь всё изменить!

Она смотрит на меня лучистыми, совсем тёмными глазами и говорит так спокойно, так уверенно.

– Как ты узнала, кто я?

– Отец мне сказал. Он сказал, что только ты сможешь всё это остановить, изменить ход событий. Я не поняла некоторых его наставлений, даже не поняла, кому они – тебе или мне. Но он сказал, что жертва не должна быть принесена, ни капли жертвенной крови не должно обагрить чёрный камень, иначе пути назад не будет. Я не понимаю, о чём он. Но он никогда не ошибается. Так что я поневоле становлюсь твоей спутницей.

Она убирает свою холодную ладонь с моей груди.

– Пойдём, а то ты совсем замёрзнешь…

Так я познакомился с Мирриэль. Так она стала моей спутницей, но тогда в самом начале ни я, ни она не знали, к чему нас приведёт этот путь.

Мы провели ночь за разговорами. Она рассказывала мне о себе, об отце, об их жизни в лесу, и я понял, что её отец был таким же наследником древних, как и мой, только он выбрал свободу, путь Равновесия, он всегда помнил о предназначении и учил этому свою дочь. Она не могла управлять энергией жизни, но умела чувствовать. Отец говорил ей, что, когда будет нужно, умение придёт к ней само. Она рассказывала мне древние легенды, о которых забыли наши старики. Она также рассказала, что после великой битвы выжившие эльфы, которые помогали принесшим себя в жертву, разделились. Одни решили, что случившееся делает их особенными и теперь они вправе стать королями и управлять всеми остальными эльфами, другие же сказали, что главное – это Равновесие и их долг за ним наблюдать и поддерживать. Так одни стали королями, как мои предки, а другие стали Отшельниками, как предки Мирриэль. Долгие годы Отшельники поддерживали Равновесие, но теперь их осталось слишком мало. Теперь пришло время мне и моим потомкам вспомнить о предназначении, поэтому мы с ней и встретились. Поэтому мы и продолжили наш путь вместе.

Больше я не спешил. Я нашёл то, ради чего я покинул свой клан, – свободу рядом с ней, познание, и чем больше я проводил с ней времени, тем больше убеждался, что нашёл и ещё кое-что, то, на что не смел рассчитывать, то, чего страстно жаждал и смертельно боялся. Я нашёл… любовь. Теперь моё возвращение в клан уже не имело смысла, я не смогу жениться на другой, не смогу смотреть в другие глаза, не смогу заставить себя улыбаться другой женщине, кем бы она ни была. Я не мог вернуться. Но и Мирре сказать ничего не мог: она упрямо не желала меня слушать, уходила от разговоров о чувствах, едва ли не убегала, когда я хотел сделать признание. Она боялась меня ещё больше, чем я её.

Её упрямство заставляло меня злиться, но я не мог долго на неё обижаться – она была воплощением мечты. Лёгкая, стройная, словно лань, её глубокие глаза такого же цвета, как бескрайняя гладь океана, завораживали меня, я тонул в них. Только наши ночные прогулки и вслушивания в тишину были теми редкими мгновениями, когда она находилась совсем близко, так близко, что я слышал стук её сердца. Иногда я хитрил и вместо того, чтобы послушно лежать на траве, приподнимался и смотрел на неё, смотрел, как вздымается грудь с каждым вздохом, как трепещут ресницы, иногда даже брал её за руку – она не противилась, но на большее я не мог решиться. Я мог лишь наблюдать за этим чудесным видением, посланным мне самим Провидением.

Когда мы добрались до хижины и расположились там, уже вечерело, но Мирриэль было не остановить. Она взяла меня за руку, и потащила на побережье. Закат на море был чудесен! Яркий диск солнца тонул в волнах, оставляя на них красную дорожку. Мы сидели и смотрели, как заворожённые. Когда солнце совсем спряталось, Мирра поднялась.

– Я знаю тут одну тропу, она ведёт на небольшую песчаную косу. Ты когда-нибудь плавал в море, Раир?

– Нет, никогда.

– И я никогда, но я очень хочу поплавать в солёной воде. Пойдёшь со мной, а то мне немного страшно?

Я с готовностью встал рядом с ней и взял её руку в свою. Она повела меня, тропка петляла между стволами поваленных деревьев, пней и кустарников. Когда лес окончился, мы оказались на открытой полосе песка, морской ветер тут же обдал нас холодом и брызгами. Она поёжилась от порыва солёного морского бриза, но её упрямство… она не собиралась отступать. Сбросив сапоги и легко стянув с себя штаны, осталась лишь в лёгкой тунике. Будто опомнившись, Мирра обратилась ко мне.

– Отвернись, принц. Ты хоть и принц, но не всё, что ты видишь, тебе принадлежит по праву. Так что…

Она пыталась скрыть своё замешательство, но я послушно отвернулся. Я не собирался отставать от неё, поэтому тоже стал раздеваться. Когда я подходил к берегу, то видел валяющуюся неподалеку небрежно сброшенную тунику. Было уже темно, рассмотреть что-то было сложно, не может быть стеснений в такой темноте, но она… стеснялась, не понимая, что тем самым лишь подогревает мой интерес, лишь раззадоривает меня ещё больше. Когда прохладная вода коснулась моих ног, я уже знал, что не выйду из неё, если мне не удастся сорвать поцелуй с холодных нежных губ Мирриэль. Она тоже знала это и ждала меня. Тёмные воды скрывали её обнажённую грудь. Но она не отстранилась, когда я протянул под водой руку и сжал её пальцы в своей ладони. Она просто ждала, когда я подойду.

– Мирриэль, я… – я хотел посмотреть ей в глаза, но она прятала от меня взгляд. – Мирриэль, я хотел сказать…

И вдруг она засмеялась, рывком высвободила свои пальцы и нырнула в тёмную пучину, я только и увидел блеснувшее белизной обнажённое тело. Девушка всплыла на некотором расстоянии от меня. И, тряхнув мокрыми волосами, прокричала на весь берег:

– Принц! Я думала, ты хотел чего-то другого, а не разговоров. Но раз ты хочешь только говорить…

– Нет, не…

Она дразнила, она играла, она сводила с ума, я забывал всё.

– Так говорить или нет, принц? Если нет, то сперва тебе придётся меня словить! Свой первый шанс ты уже упустил, глупец!

И она быстрой рыбкой исчезла под водой. Мы плавали, гонялись друг за другом, я понимал, что теперь это лишь игра, я поддавался, шёл на уступки, давая девушке выскальзывать в последний момент, а она смеялась, радовалась, как ребёнок. Я был счастлив, поддаваться ей, я знал, что сейчас это лучший вариант: я должен загладить свою вину и заставить подругу забыть о моей нерешительности. Выскользнув в очередной раз, она легла спиной на чёрную воду.

– Принц, твоя нерасторопность послужит нам плохую службу, мы так замёрзнем.

Она не видела, как я аккуратно всплыл около неё, и когда Мирра окончила фразу, мои руки уже обвивали её талию, притягивая к себе алебастровую фигуру.

– Я не дам тебе замёрзнуть.

Я больше не был принцем, забыл о чести, забыл о родословной, теперь я был просто влюблённым мужчиной, рядом с которым находился предмет его вожделения.

Я обнял девушку, прижимая к себе одной рукой, другой – убрал с тонкого лица прилипшие мокрые пряди волос. Я видел, как горят глаза, как приоткрылись её губы в ожидании поцелуя. Тонкие руки оплели мою шею. Сердце готово было выскочить из груди, когда я наклонился к её губам.

Не было в моей жизни ничего слаще, чем этот поцелуй. Чёрные волны разбивались о наши сплетённые тела, неся свои воды к песчаной косе, а мы застыли, словно изваяние. Мои тёмные волосы лежали на белоснежных плечах, тело леденело в прохладе воды, но я был не в силах оторваться от неё, я не мог остановиться и чувствовал, как дрожь пробегает по её спине. Она была уже совсем холодная – нужно было выходить из воды, мы рисковали действительно замёрзнуть. Но оторваться от неё… невозможно… Она сама выскользнула из моих объятий.