Идея убивать всех главных героев (навеянная трудом Дж. Мартина) не оставляла меня, но я слишком полюбила своих персонажей и не смогла с ними проститься. Так что трагедии не будет! Ну, почти.

Я не знаю, как делают другие авторы, но я всегда пишу под музыку (простите мои ошибки, я всё списываю на момент увлечения). Музыка, которую я слушаю, оказывает влияние на ход событий в моей истории, а следовательно, я не могу не поделиться с Вами моим плейлистом, не стану упоминать песни, чтобы Вас не утомлять, назову лишь исполнителей: «Эпидемия», «Кукрыниксы», Нойз-МС, «FPG», «Луна», «Наутилус помпилиус», «КиШ», «Пикник», «Несчастный случай», «Слот», «The rasmus» Агата Кристи, Тэм Гринхилд, Ляпис Трубецкой и др., возможно, я кого-то забыла, так как лист меняется в зависимости от текса, но основные «фигуранты» точно присутствуют.

А ещё есть Жанна Долгова, которая помогала мне в редакции стихов. Две мои подруги Ирина (в честь которой я назвала целое государство), без её поддержки я бы вряд ли смогла дописать первую книгу и Надежда, которая стала моим первым восторженным читателем.

И, конечно, мой любимый муж, без которого я бы никогда даже не начала писать!

Приятного чтения, дорогие читатели!

Добро пожаловать в мир моих фантазий!

По воздушным коридорам радужного замка спешил Вестник. Войдя в великолепные покои общего зала, он скромно встал у стены, ожидая, когда окончится беседа. Сколько бы раз он ни входил в ажурные створки, его обуревало странное чувство. Если бы он знал, что это такое, то смог бы сказать, что ощущает почтение и трепет. Но Вестнику не были знакомы эмоции. Как и все Всемогущие, он был лишён способности чувствовать.

Высокий потолок был прозрачным, сквозь него всегда было видно безупречно голубую даль. Лёгкие ажурные колонны поддерживали хрустальный навес над престолом, где удобно разместился Великий. Множество балкончиков и окон пропускали свежий воздух в это помещение. Картины, статуи, вазы и ларцы служили дополнительным украшением. Скамьи и стулья, столы и шкафы, заполненные книгами – казалось, что здесь есть всё. Этим можно было любоваться бесконечно, каждый раз открывая для себя что-то новое, если бы кто-то мог любоваться, если бы кто-то понимал назначение витражей, картин, ларцов и ковров. Вестник не любовался, он проверял сохранность коллекции Великого и подметил, что не мешало бы вытереть пыль с экспонатов.

Беседа была окончена, и Великий распустил учеников. Склонив головы, они удалились из зала.

– Подойди, Вестник. Я долго ждал тебя. Итак, какие вести сегодня ты принёс мне?

Седовласый старец повелительным жестом пригласил гостя подойти к ступеням престола. Внимательные серые глаза следили за каждым движением. От этих глаз не могла бы укрыться даже самая искусная ложь, даже если бы кто-то решился на такую глупость.

– Возникли сложности, Великий…

Старец изучающим взглядом мерил гостя, но не перебивал, предоставляя возможность тому исполнить свои обязанности.

– Падшие, Великий.

Руки старца сжались на резных рукоятках.

– Ты сказал «падшие»? Значит, их несколько…

– Трое, Ваше Святейшество.

– Трое, – старец нахмурился и быстро поднялся. Покинув удобное кресло, он лёгкими шагами начал мерить пространство зала. – Я не понимаю… Я учу их всему, наставляю, даю им безграничные возможности, но вместо того чтобы этим наслаждаться, то и дело мои ученики предпочитают пасть и жить среди смертных. Что не так? Почему они делают такой странный выбор? Тысячи лет я совершенствую свои методы, и всё равно они дают осечки. Я не понимаю! Трое…

– Да, Ваше Совершенство. Трое. Но это ещё не всё…

– Не всё?! Неужели есть вести хуже этой?

– Да, Великий. Эти трое… все в одном мире…

– Трое бессмертных духов в одном мире? Но это ведь противоречит всему, что я им внушал… Сотни лет обучения… И всё зря… Что за мир они избрали?

– Кардун, Всеведающий. Они все там.

– Я помню этот мир, – старец улыбнулся, предаваясь воспоминаниям о единственной любви в его бесконечно долгой жизни, которую он встретил именно там. – Прекрасная работа. Чистый, красивый… Что ж… Я бы тоже хотел там побывать ещё разок, но столько дел… Вот бы устроить себе отдых и навестить все когда-то созданные мною миры! Вот это было бы путешествие! Но я размечтался. Сколько времени они там находятся?

– Около тысячелетия или чуть больше того. Но, Великий, там что-то произошло. Мы не можем сказать точно, это отдалённый мир, никто там не бывал уже очень давно. Известие пришло от Юного, который заметил нарушение Равновесия в этом мире, он послал весть и отбыл по своим делам.

– Мы знаем, кто из Юных пал?

– Нет. Не знаем, Великий.

– Мы должны их осудить, – он тяжело вздохнул. – Хватит с них пряников, пора браться за кнут. Процесс должен быть показательным и всеобщим, нужно преподать урок моим ученикам. Все трое падших должны предстать перед судом. И не медли с исполнением. Сотни лет тебе хватит на исполнение этого поручения?

– Вполне, ваша милость. Думаю, управлюсь и быстрее.

– Отправляйся. И верни их сюда, всех троих.

Вестник склонился в почтительном поклоне и удалился из зала.

– Нужно их вернуть и наказать, пока они не уничтожили весь мир. Юные… нет, они не юные, они просто дети, непослушные и упрямые. Сколько я ни пытался вырастить идеальных богов, у меня так ничего и не вышло. Где же я опять ошибся, что упустил… Нужно будет с ними поговорить… быть может, я смогу понять…

***

Мы не понимаем много, истоки скрыты от нас, но у эльфов остались старые легенды о трёх драконах.

«В пустоте бесконечности летал Зелёный дракон Равновесия. Увидел он наш мир, и так ему полюбился этот осколок в пустоте, что решил он создать на нём жизнь, чтобы было кому радоваться вместе с ним красоте и совершенству. Первыми были созданы гордые эльфы. Наделил он их пониманием красоты, и подарил бесконечно долгую жизнь, и назвал их своими детьми – детьми Равновесия. Эльфы получили в дар великую магию – частичку сущности Зёленого дракона. Этим мудрым, по сути бессмертным народом, заселил дракон леса. Если же бессмертный эльф всё-таки погибал, то душа его отправлялась в Мир вечного лета, рядом с престолом самого Зелёного дракона. Но эльфы не могли жить в прекрасных горных пещерах, добывать и обрабатывать металлы, поэтому дракон создал гномов. Гномам не было даровано бессмертие, они умирали, и как и эльфы, находили упокоение в мире покоя и света, где духи могли наблюдать за своими потомками в ожидании воссоединения с ними. Так и жили в мире и согласии две первые расы. Не было войн между ними, болезни были редки, в Эстэрии царило Равновесие. Каждый занимался своим делом, и собирались два народа вместе, чтобы почтить своего создателя. Эльфы слагали стихи, прославляющие его мудрость и силу, а гномы украшали его изваяния красивыми камнями.

Однажды Красный дракон увидел это и захотел, чтобы и его почитали и приносили ему подношения, захотел он создать своих детей. Зелёный дракон понимал, что чем многообразнее будет жизнь, тем будет лучше, и не стал противиться желаниям Красного дракона. Однако, он просил Красного дракона поселить своих детей отдельно. Красный дракон согласился и создал орков, могучих, свободных, свирепых, и поселил их на бескрайних равнинах, что отделяла от остальных земель широкая, быстрая и глубокая река Эрния. Они стали воинами и добывали славу в боях между собой во имя великого Красного дракона. Красный дракон упивался видом своих созданий и наслаждался их почитанием. Погибшие орки обретали покой в том же мире, что и создания Зелёного дракона. Тогда мир покоя и света стал обретать другой вид. Гордыня погибших орков окрасила мир духов в серые цвета, и стали появляться там демоны, неупокоенные души, духи, желающие вернуться ради отмщения и хаоса, духи гордыни, гнева, зависти, глупости.

Зелёный дракон был расстроен этим, но не мог Великий Дракон Равновесия уничтожить расу орков лишь за то, что их создатель наделял их такими качествами. Доброта его творений приобретала свой вес в сравнении с агрессивностью орков. Шли века. Драконов продолжали почитать. Эльфы и гномы даже не знали о новой расе. Но Красный дракон рассказывал своим детям об огромном мире за рекой, где живут в лесах бессмертные высокомерные эльфы, владеющие магией, и о чудесах подземных кузниц гномов. Печалился Зелёный дракон и не мог решить, как ему сохранить Равновесие, если однажды вырвутся орки из-за реки и пойдут войной на его детей.