— Должен ли я напомнить тебе, что ты гость в моём доме? — его голос был таким громким и суровым, было сложно не вздрогнуть.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но не имею понятия, что я могу на это ответить.

Не похоже, что парень дожидался ответа, потому что набросился снова:

— Ты может быть и из Америки, но сейчас ты в Англии, и ты будешь придерживаться общественных правил. И ты не будешь оскорблять вдову снова.

— Тогда скажи ей оставить меня в покое!

Он сделал еще шаг, оказавшись в дюймах от меня.

— Может быть там, откуда ты, принято так выражаться. Но в моём мире, мы относимся с почтением к старшим и превосходящим нас.

— Она не лучше меня. И ты тоже.

— Я выше тебя в чине, — сказал он, выплёвывая слова и ступая ещё ближе.

— И? Это делает тебя лучше меня? — я положила одну руку на бедро, а вторую сжала в кулак.

— Да, делает! — взорвался он.

— Аргх, ты невероятен, — сказала я, — никогда еще не встречала кого-то настолько высокомерного.

— Да? Что же, а я никогда не встречал никого настолько наглого! Ты не та чопорная маленькая Ребекка, которую ожидала увидеть моя мать.

Мои губы слегка дрогнули, и я уставилась на него, моя злость смешалась со страхом. Зачем выделил имя Ребекка? О чём он говорит? Знает что я — не она?

Я собрала ярость, что ощущала секунды назад, но она ускользала.

Он ничего не объяснил, только развернулся и зашагал прочь. Я осталась, вперившись взглядом в двери, пока они захлопывались за его спиной.

На полпути к ступенькам я услышала эхо от приближающегося экипажа, и остановилась, одной ногой на булыжной мостовой, а второй на каменной ступеньке. Обернувшись, я увидела Эмили выходящей из дверей, с озорной улыбкой на ангельском личике.

— Никогда не видела Её Светлость в таком шоке! — она хихикнула и я, несмотря ни на что, улыбнулась в ответ. Даже не верится, после всего, что произошло, я действительно улыбаюсь.

Я бы хотела забрать её с собой, когда буду уходить. Она не заслуживает жить тут с этими людьми. Они все жестокие и сумасшедшие, а она просто милая.

Я пыталась отбросить мысль о том, что герцог уже готовит своё подземелье, пока мы разговариваем, и вместо этого повернулась к экипажу, что подъехал, в него были впряжены две чёрных лошади. Я просто стояла и смотрела, казалось бы, вечность, гадая, могу ли я попасть внутрь этой штуки. А потом ущипнула себя. Реально, я ущипнула себя за руку, оставив ужасный красный след, но я стояла тут. Вчера, я сидела в кафе двадцать первого века в Лондоне, ноя об отсутствии друзей… а сейчас посмотрите на меня — завитые волосы, старинное платье, и я думаю сесть в экипаж. В настоящий, с запряженными лошадьми, экипаж.

— Так, ух, как далеко находится город? — спросила я у Эмили, пока слуга помогал мне в экипаже.

— Двенадцать миль, — ответила девушка. Она села на скамье напротив, поправляя свои юбки.

Моё сердце подпрыгнуло к горлу.

Если мы и правда в 12 милях пути, как я добралась так быстро? Экипаж вёз нас налево от Харксбери, так что я мысленно накинула еще пару миль от того места где очнулась. 15 миль?

Кто повезёт человека в бессознательном состоянии на 15 миль в лес и бросит? И даже если кто-то так поступил, пятнадцать миль это и правда, так далеко от Лондона, чтобы пейзаж выглядел так… по-деревенски?

Моё единственное искаженное объяснение таяло, и пока я наблюдала за изменением пейзажа, новое объяснение забрезжило на границе моего сознания.

Экипаж ехал рывками, на каждой кочке я буквально слетала с сиденья. Тут были занавески, открытые и привязанные к сторонам, так что было достаточно света, чтобы видеть. Не могу поверить, что эта штука такая шумная и продувается насквозь. Мимо нас проехало несколько экипажей и их слуги были одеты так же как наши. Эмили болтала про королевскую семью, что-то про балл, маску или что-то подобное, а потом мне пришла идея.

— Слушай, я забыла, а кто сейчас король?

Она засмеялась и игриво шлёпнула меня по руке.

— Америка так далеко, не так ли? Совсем другой континент! Король не настоящий правитель, наш монарх это принц-регент.

Я кивнула и проглотила комок в горле. В прошлом году я сдавала всемирную историю, включая несколько частей о королевских семьях разных стран. Принц-регент… в Англии их не было с начала 19 века.

Окей, значит они реально прикипели к этой своей игре. Наверное, у них есть сценарий, с которым они сверяются каждую ночь, чтобы проработать все детали.

Слабая отговорка и в ней теперь нет смысла. Не тогда, когда я смотрю на дома, мимо которых мы проезжаем, и каждый из них выглядит старше другого. Не тогда когда дороги доисторические, с рытвинами и грязными лужами.

Не тогда, когда я не вижу ни единого следа обычного мусора или фонарного столба, или сломанной машины. Холодок пробежал по моему позвоночнику. Это не правильно. Всё это просто… исчезло и стало чужим.

Да я еду в экипаже, чёрт побери.

Эмили, наверное, поняла, что я не хочу говорить, потому что оставила меня в покое. Я рассматривала всё мимо чего мы проезжали. Мы ехали всё быстрее и быстрее, а тяжесть внизу живота можно сравнить с шаром для боулинга.

Даже если бы мы играли понарошку, тут было бы хоть что-то? Какая-то улика, некоторое наложение реального мира. Но если я признаю что это не сумасшедшие, не подделка, что бы это могло быть?

Примерно через час, когда мы начали приближаться к городу, дома стали ближе друг к другу, а потом экипаж остановился возле тротуара, и я выпрыгнула наружу так быстро, что слуга, который хотел помочь мне, чуть не упал на землю.

— Извините! — сказала я, а потом стремительно рванула к ближайшему магазину и прижала нос к окну. Должно быть хоть что-то — журнал, оранжевый провод, стаканчик из Старбакс.

Но ничего не было. Я пробежала квартал и заглянула в другой магазин. Я чувствовала, что Эмили смотрит на меня, её ноги буквально проросли к месту, где я её бросила.

Весь этот город… эта деревня… тут не было ничего лишнего. И это вовсе не Лондон. Я далеко-далеко от отеля и всего, что я знала.

Я с трудом добрела до Эмили, мои ноги волочились будто пятипудовые гантели. Чувствую себя, будто провела десять раундов на боксерском ринге и проиграла в финале.

Эмили крутила в руках довольно взъерошенный зонтик и смотрела на меня со своим лучшим «что за…» взглядом.

— Эмм, у меня есть вопрос, — сказала я. Она уже думает, что я ненормальная.

А сейчас она решит, что я свихнулась.

— Да? — сказала Эмили.

— Какой сейчас год?

Она засмеялась.

— Думаю, твой путь был мучительно долог, уже около месяца прошло с твоего последнего письма. Сейчас всё ещё тысяча восемьсот пятнадцатый.

1815. Точно.

— Я имею в виду не тут, — ответила я, указав на окружающее нас, — я имею в виду реальный мир. Весь мир, а не только твой мир, — я помахала руками для ясности.

— Боюсь, совсем не понимаю о чём ты, — сказала она.

Я тяжело опустилась на землю. Город должен был стать моим спасательным кругом. Я собиралась найти телефон или такси, что-то, что имело бы смысл. Потому что с тех пор как я споткнулась на этих дурацких каблуках, ничего не имело смысла.

Я зарылась лицом в колени. Юбки персикового платья царапали моё лицо, но мне всё равно. Ткань покрывалась моими слезами.

Эмили стояла рядом. Я могла рассмотреть оборки её платья сквозь слёзы.

— Ребекка? — сказала она встревоженным голосом. Она переминалась с ноги на ногу, я могу видеть, как её платье колышется от движений.

Я хочу крикнуть ей: «Кэлли! Моё имя Кэлли!» Но я не могу. Что если я и правда тут застряла? Что если мне придётся навсегда стать Ребеккой? Конечно, это не сработает. Приедет настоящая Ребекка. В этом месяце, если верить Эмили. И что тогда?

Боже, когда всё перевернулось вверх тормашками? Я поехала заграницу в летние каникулы. А потом начала бегать, отставая от графика на два столетия?