Теперь я представляю, как Мэнди закатывает глаза, желая, чтобы у них была беседа о чем-то посерьезнее. Которая у нее могла получиться со мной, например. Мы могли бы прогуливаться по затейливым дорожкам и наслаждаться английской архитектурой, разговаривая о теории эволюции. Или, по крайней мере, о том, как мы ненавидим мистера Томпсона — нашего учителя на продвинутых уроках химии. Во время нашей первой совместной лабораторной, я чуть не сожгла себе волосы газовой горелкой, но все, на что он сподобился — это отчитать меня перед всем классом. Этот человек не вызывает ни капли симпатии.

— Отлично! Давайте пойдем и поищем туфли после ланча, — предложила Саммер. — Но вам придется помочь мне с обменным курсом. Боюсь, что сегодня я потратила слишком много.

— Как будто я могу тебе с этим помочь! Я всего лишь за все плачу, — отозвалась Анжела. По слухам, ей с собой дали без лимитную черную карточку «Американ Эксперсс».

— Я помогу тебе, — сказала Мэнди. — Это довольно легко.

Это и есть легко, но какая разница! Это причина, по которой я могла бы быть выбрана «мозгом класса».

— Ладно, как называется место? — спросила Саммер.

— Я не знаю. Оно находится в конце улицы Слоан, где она упирается в Гайд-парк. Мы должны встретиться с ребятами возле запасного входа в девять, — сказала Анжела.

Не могу поверить! Они собираются выбраться в ночной клуб, в то время как я застряла в комнате! Почему я не могу пойти тоже?!

Официантка подошла к ним, чтобы принять заказ (Анжела удивила меня, выбрав чизбургер), а я тем временем разрабатываю план, нервно вертя соломинку между большим и указательным пальцами. Я медленно выйду и разыграю удивление, увидев Мэнди. Затем я спрошу ее, прочитала ли она что-нибудь из списка летнего чтения от мистера Брауна. Если это вообще возможно, я непосредственно перейду к тому, каким скучным оказался Лондон, и, возможно, они пригласят меня с ними. Мой план безупречен.

Мой желудок тут же попытался запротестовать, но я уже все придумала. Я должна разделаться с этим. Я выловила манговый блеск для губ из кармана своих ливайсов и провела им по губам, а затем пригладила свои слегка вьющиеся светлые волосы.

Ну что ж, нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Я быстро вынырнула из-за кожаной шторки, и была практически на ногах, когда кто-то врезался в меня со спины.

О-о-о-ох. Я упала на колени, но успела вовремя сберечь свое лицо от столкновения с полом.

Затем я почувствовала, как холод просачивается через мою футболку, распространяясь так, что вся моя спина оказалась замерзшей, а на руках появились мурашки. Повернув голову, я увидела женщину, которая держала наполовину пустой графин с холодным чаем. Вокруг ее талии был повязан черный фартук.

— О, милая, ты в порядке? О, черт возьми, ты вся мокрая! Прости меня! Я просто проходила мимо, а тут ты выпрыгнула передо мной, — сказала она скорее себе, чем мне. — Позволь мне помочь тебе.

— Э, я в порядке. Ничего страшного.

Я глубоко вдохнула и взглянула на трех девушек, сидевших передо мной. Анжела сражалась с широкой усмешкой (и проиграла), однако Мэнди просто смотрела на меня, на ее лице не было никакого выражения. Саммер спрятала лицо за меню, поэтому все, что я могла видеть — были ее темные волосы с высветленными прядями.

— Ты в порядке? — спросила Мэнди.

— Отлично двигаешься, — сказала Анжела. — Очень грациозно.

Тонкие плечи Саммер затряслись от тихих смешков, в то время как мои щеки вспыхнули румянцем.

— О, я в порядке… Я просто…промокла. И я… в порядке. Спасибо.

А потом я ушла. Не было ни малейшей возможности заговорить с ними сейчас. Похоже, чтобы они собирались взять меня в клуб? Ха, и я про то же. Я только что подтвердила причину, почему они не общаются со мной. Я же просто ходячее несчастье!

Я выбежала через боковые двери кафе и заскочила в туалет в холле отеля — ближайшую дверь от места моего унижения. Я вошла внутрь одной из обклеенных розовыми обоями кабинок и села на унитаз, пряча лицо в руках, пытаясь успокоить себя. В моем горле застрял комок, но я не хотела плакать, потому что это того не стоило. Такое случается со мной постоянно, и завтра это уже не будет задевать меня так сильно. Я выкину это из своей памяти, словно этого никогда не происходило.

Мама всегда говорила мне, что я неуклюжая, однако, я думала, что это меня отличает. Я настолько неуклюжа, что заслуживаю своего собственного клише. Уверена, что в итоге, падение лицом вниз будет известно как «толкни Кэлли Монтгомери».

Я поднялась и вышла из кабинки, прошаркала к раковине, хлюпая носом, потому что слезы все еще хотели пролиться.

Стоя перед позолоченным зеркалом, я изогнулась, чтобы оценить повреждения. Моя белая футболка полностью промокла, так, что были видны лямки черного лифчика. Кончики моих безжизненных светлых волос тоже не избежали лечения холодным чаем. Они даже пахли как лимон.

Я вздохнула и засунула кончики в раковину, глядя на свое отражение. Не то чтобы я была ужасно уродлива. Я просто обычная. Прямой, ровный нос, средних размеров скулы, тусклые голубые глаза. Могла ли я быть еще более незаурядной?

Ничего удивительного, что я никогда не целовалась. Мои губы довольно тонкие. Не такие полные и привлекательные, как у Анжелы.

Дверь открылась, и я увидела Мэнди, входящую внутрь. Я резко оторвала взгляд от зеркала, чтобы она не увидела, как я на себя пялилась. Она перевязывала узел на своем темно-сером жакете, а когда заметила меня, ее накрашенные губы раскрылись в форме буквы «о» от удивления.

Я опустила руки и попыталась проигнорировать колючее чувство от мокрой футболки, прилипшей к моей спине.

— О, — сказала она, останавливаясь в дверях, не зная войти ей внутрь или выйти из туалета, словно она может заразиться бубонной чумой, если подойдет ближе ко мне.

— Привет, — произнесла я. Мне вдруг понадобилось срочно помыть руки, поэтому я смотрела на дозатор мыла, пока нажимала на него раз пять, наполняя ладонь пеной. Я видела боковым зрением, что она здесь, поэтому мне пришлось заставить себя вспомнить об ультраважной задаче личной гигиены. Почему она так на меня пялиться?

Мэнди наконец-то вошла внутрь кабинки, в тот момент, когда я выключила кран и потянулась за бумажными полотенцами. Я очень медленно вытирала ими руки, до тех пор, пока она не вышла оттуда.

Я выбросила полотенце и притворилась, что переплетаю волосы, пока она шла к раковине. Мэнди остановилась на полпути.

— О, эм, Кэлли?

Я оживилась и взглянула на нее. Она улыбалась мне.

Вот он! Вот мой билетик на волю, вон из этого отеля.

— Эм, я просто хотела сказать… — она помедлила пару секунд.

Мое сердце забилось как сумасшедшее. Я знала, что Мэнди мне понравится, если я дам ей шанс. Я просто знаю, что мы бы поладили, если бы я больше чем на пять минут перестала вести себя как фрик.

Она прочистила горло.

— У тебя к сланцам туалетная бумага прилипла.

— А? — я взглянула на свои сланцы и увидела гигантский кусок туалетной бумаги, тянущийся за носком одного из них.

— О. Ага, спасибо.

Я присела, оторвала его, и вылетела за дверь, не говоря больше ни слова.

Я выбежала из отеля прежде, чем осознала, что именно я делаю. Мне не хватало наглости, чтобы посметь покинуть отель без своей «пары», и уж тем более не после длинной лекции, устроенной нам миссис Бентли вчера, после нашего приезда. Она поклялась, что, если поймает кого-то из нас в городе одного — она отправит нас домой.

Но если я хочу попасть обратно в свою комнату, мне придется снова идти через кафе, и мои сланцы будут шлепать по полу, выдавая мое приближение. И мне придется пройти мимо издевок Анжелы и насмешек Саммер.

Однако я не могла больше их видеть. Я должна уйти, чтобы прочистить голову и определиться, как мне теперь пережить эту поездку.

Я замедлилась, когда поняла, что уже прошла несколько кварталов по улице Слоан и не заметила этого. Наш фантастический пятизвездочный отель располагался в лучшем торговом районе Лондона, ну, или, по крайней мере, это то, как о нем отзывалась Анжела.