Большой палец Алекса возобновляет свое мягкое кружение по моей руке.

— Что ты будешь делать теперь?

— Я не… Не знаю. Я имею в виду, я так потеряна, что не могу найти свой путь домой. И возможно это кажется странным, но это так.

— Ты можешь остаться здесь. Пока тебе это нужно.

Я сжимаю его руку.

— Спасибо тебе. Не уверена, должна ли я, но все же. Я принадлежу другому месту, и может настать день, когда я должна буду уйти. Когда я… должна. И я не хочу этого от тебя… Я не хочу, чтобы ты откладывал что-либо из-за меня.

Я не могу поверить, что просто сказала это. Не могу поверить, что подразумевала, что он так зациклится на мне, что не обратит внимания на других девушек и его обязанность найти жену. Герцогиню для Харксбери.

— Я бы не хотел, чтобы ты уезжала, если только это не твое желание.

Я киваю и глотаю глыбу размером с валун, формирующуюся в моем горле. Не знаю, чувствует ли он тоже, что и я, но Алекс действительно заботится обо мне. И это чувствуется хорошо.

— Спасибо.

Мы снова возвращаемся к небу, и я продвигаюсь ближе к парню. Чувствую себя странно, одетой в джинсы и футболку, в то время как он все еще одет, как всегда. Это делает нас столь крайне очевидными, что мы из различных миров. Миры, которые никогда не будут видеть друг друга. Миры слишком далекие друг от друга.

Я поворачиваюсь к Алексу так, что моя щека опирается на прохладную траву. Когда он поворачивается ко мне, его глаза почти смешиваются, все что я вижу, является морем интенсивного зеленого цвета.

И затем я делаю это. Продвигаюсь ближе к парню, закрываю глаза и целую его. Его губы столь же мягкие и полные как прежде, но я наслаждаюсь им на этот раз, потому что мой ум не раскачивается. Я теряю себя в этот момент, поскольку он оттесняет меня.

Это прекрасно. Это — все, чем я хочу, чтобы он был и больше.

А затем мы отступаем, и я открываю глаза.

Алекс двигает рукой так, чтобы она обернулась вокруг моих плеч, и я должна где-нибудь положить голову, и затем я прижимаюсь к парню и закрываю глаза снова, поскольку тяжелая ноша сна убаюкивает меня.

Я, должно быть, заснула на камне. Что-то упирается в мою лопатку. Я шевелюсь и начинаю переворачиваться, но затем замираю.

Это не просто один камень. Он гигантский. Как бетон.

Я оцепенела, понимая, что это значит. Этого не может быть… Я просто открываю глаза, а затем в одно мгновение сижу прямо и оглядываюсь. И все, что я вижу, это машины. И люди в синих джинсах. И уличные знаки. Я чувствую запах смога и слышу, как в проезжающих машинах играет радио.

Я закрываю глаза секунд на десять, затем вновь открываю, и я все еще тут.

Двадцать первый век.

Я не могу остановить свое лицо от падения. Я вернулась. Просто, когда поняла, что не хочу этого, я вернулась. Мои сумки упакованы вокруг меня. На мне джинсы. Футболка. Мои каблуки.

Я оглядываюсь назад, чтобы понять, что магазин «Prada» все еще находится в нескольких ярдах от меня, где я его оставила. А я сижу в том месте, где упала.

Никуда и не уходила.

Я в замешательстве в течение нескольких минут, поскольку головная боль не проходит.

Алекс. Эмили. Даже Виктория.

Они были притворством. Некоторый вымысел моего пьяного мозга. Поцелуй… Боже, я сделала все это! Каждую вещь!

Я хочу откинуться назад, закрыть глаза и возвратиться. Я хочу ужасный суп, жесткие корсеты и шероховатые матрасы. Я променяю все, чтобы увидеть Алекса снова. Пойти на свадьбу Эмили.

У человека, проходившего мимо меня и задевшего мою ногу имеется нахальство впиваться в меня взглядом, даже при том, что он пнул меня в голень.

Да, определенно я нахожусь в двадцать первом веке.

Я встала на ноги, отряхнула грязь с джинс и наклонилась, чтобы взять свои сумки. И затем я их замечаю.

Мои каблуки. Мои красивые, поврежденные каблуки. Я оглядываюсь через плечо. Да, магазин «Prada» определенно по-прежнему позади меня. Я, может быть, в четырех шагах от двери. Нигде нет ничего, обо что можно было бы разрушить пятки как я. Они потрепаны, помяты и поцарапаны.

Я собираю остальную часть моих сумок, моя усмешка в полную силу. Это не было сном. Это не было притворством или мечтой или чем-либо еще.

Это произошло. Я уверенна настолько, насколько и грязны мои пятки. Есть даже вмятина от того, что я стучалась в парадную дверь Харксбери.

Не знаю, как или почему, но так или иначе, я была там. Я танцевала с Алексом и помогала Эмили. Играла на фортепьяно для герцога и герцогини, и съела больше экзотических животных, чем я когда-либо хотела.

Но это произошло. Я не понимаю этого, лишь знаю, что прошлый месяц был реален, и он был лучшим в моей жизни.

Перекидываю сумки через плечо и практически спускаюсь вниз по кварталу. Независимо от того, что произойдет дальше, независимо от того, что произойдет до конца моей жизни, у меня есть что-то, чего больше никогда не будет. Приключение, которое посоперничает с приключениями Индианы Джонса. Сумасшедший месяц, который никогда не повторится.

Я продолжаю двигаться в сторону отеля, чувствуя себя странно неуместно и одновременно дома. Часы бьют где-то вдалеке. Интересно, это Биг-Бен?

Интересно, который час.

— Простите, — говорю я первой женщине, которую вижу. Она носит настолько яркий сарафан, что мне нужно прищуриться, чтобы посмотреть на нее. — Который сейчас час?

— Два пятьдесят.

Я благодарю ее и затем продолжаю свою дорогу. Два пятьдесят. Я не отсутствовала долго. Вероятно, даже целую минуту. Смотрю на свою обувь снова, только чтобы быть уверенной, что они все еще столь же протерты как и раньше. Я люблю их. Я люблю каждую царапину, вмятину и отметку. Они прекрасны.

Легко вхожу в отель, как будто обувь была сделана для меня. Как будто они кроссовки, а не трех дюймовые каблуки.

Я скучаю по Алексу.

Интересно, помнит ли он меня вообще. Если бы здесь не было времени… что, если там произошло то же самое? Что, если весь месяц начнется заново?

Нет, я не могу поверить этому. Если я помню его, он тоже должен помнить меня. Эмили должна выйти замуж за Трента. Виктория должна быть столь же ворчлива как всегда. Просто невозможно, что они могут не помнить, будто ничего и не было. Я была там. Я знаю это.

Вхожу в отель, пока все еще думаю об этом, и я замедляюсь. Миссис Бентли может быть где угодно. Мне нельзя попадаться, в добавку ко всему.

Я проскальзываю в боковую дверь, используя ключ от комнаты, и поднимаюсь на два пролета с ковровым покрытием, мои шаги приглушенны. Эти лестницы не похожи на грандиозную мраморную лестницу в Харксбери.

Подношу свой ключ к двери комнаты 312. Внутри я бросила все свои сумки на пол и направилась прямиком в ванную.

Душ звучит как небеса. Интересно, можно ли использовать всю горячую воду в гостиничном номере.

Думаю, я собираюсь это выяснить.

Сижу в кресле на балконе, наблюдая за дорогой на улице внизу, когда слышу стук в мою дверь. Это слышится по всей комнате. Я долго смотрю. Сумасшедшая, дикая сторона меня хочет, чтобы это был Алекс, хотя это совершенно невозможно.

Я не могу потерять его в одно мгновение. Он был там, когда я заснула. Исчез, когда проснулась. Я потратила впустую месяц, думая, что он придурок, и когда я понимаю, что он хороший парень, то все исчезает.

Покидаю балкон и умудряюсь запутаться в чистых занавесках, играющих на ветру. Когда я подхожу к двери, кто-то снова стучит.

Открываю ее, и мои надежды разбиты. Это Мэнди. Она стоит в тех же джинсах и розовом топике, что и в тот день, когда я ушла. Тот же самый топик, что и сегодня утром.

— Привет.

— О, привет, — говорю я, все еще держа руку на дверной ручке.

— Итак, эм…

Она нервничает? Это возможно?

— Я, Энджи, и Саммер собираемся пойти в клуб сегодня вечером. И, мм, я хотел узнать, интересно ли тебе это, — говорит Мэнди, уставившись на ковер.