– А наоборот если? – сменил тему Икарус.

– В каком смысле?

– Вещи… даешь-берешь… деньги.

– Так, дружок, я так скоро свихнусь от твоих заморочек! – воскликнул расхититель драконьей пещеры. – Говори по-нормальному!

– Это как?

– Видно, придется тебя научить. Давай прячь свою долю и пошли на кухню учиться.

Наш герой начал сгребать собственное золото в мешочек поменьше. Ему было приятно держать его в руках. В эти минуты в нем просыпались уже почти забытые ощущения. Дошло до того, что дракон даже почувствовал, как на спине начала пробиваться чешуя и просыпаться спрятанный при помощи заклятья хвост. Тут наш герой случайно взглянул на свои руки и заметил, что пальцы на них начинают краснеть и срастаться, образуя какое-то подобие перепонок. Он в ужасе уронил только что поднятую горсть золота. Чешуя, хвост и перепонки пропали. Оказывается, дракон и его золото так тесно связаны друг с другом, что эта связь каким-то образом оказывает воздействие на заклятья Превращения… Бывший дракон понял, что от этих сокровищ надо скорее избавиться, но все же сложил их в мешочек и пошел на кухню.

С этого момента Джон Прострел начал учить Икаруса правильно говорить. Первый урок закончился тем, что наш герой правильно сформулировал фразу «я ничего не понял», а его учитель заявил, что не станет ради такого недотепы, как он, жертвовать ужином. Затем вор велел взять деньги и куда-то позвал своего гостя.

Они вышли через главный вход, раньше не попадавшийся бывшему дракону на глаза, и пошли вдоль городской улочки, которая по утоптанности превосходила даже лесную тропинку, хоть и не очень сильно. После серии в меру крутых поворотов наши герои вышли на улицу пошире (ровно настолько, чтобы называться улицей) и подошли к странному сооружению. Надпись на нем гласила: «Трактир Огненный Вилли».

– Трактир значит что? – насторожился воин упершись и не желая входить.

– Тут можно поесть и выпить, – сказал Джон. – Заходи уже, не стой в дверях! Что, я тебя еще уговаривать должен?

В «трактире» было шумно и людно. Икарусу казалось, что сюда набилось полгорода, хотя на деле – гораздо меньше. Его провожатый подошел к какому-то странному сооружению из досок, а наш герой поспешил последовать его примеру. По другую сторону непонятной конструкции, более напоминающей длинный и узкий стол, стоял какой-то мрачный тип и сосредоточенно протирал грязной тряпкой не менее грязную кружку (и зачем они вообще нужны?).

– Как обычно, – сказал Джон этому типу.

– Как обычно, – вторил ему парень.

– А вы что обычно заказываете? – недоуменно спросил человек с кружкой.

– То же, что и я, – пояснил Прострел.

Человек куда-то отошел, затем вернулся с двумя деревянными плошками, на которых дымилось что-то мясное (эти люди ничего не смыслят в горячих мясных блюдах!), порубленное на мелкие кусочки (а зубы на что?) и чудовищно пережаренное на вид. Также человек принес два глиняных сосуда с белой пеной и странным запахом. Юноша взял свою порцию и проследовал за вором к какому-то одиноко стоящему столику.

– И теперь что? – сказал наш герой, садясь на стул.

– Теперь ешь, – ответил бывший домушник и осушил свою кружку. Парень последовал его примеру. Будто жидкий огонь, пенное зелье обожгло ему рот и горло, Икарус начал кашлять. Прокашлявшись, он почувствовал, как человеческая отрава разливается по его организму, замутняя его разум, и как что-то дикое, до боли знакомое, поднимается ей навстречу. Причем очень быстро. Икарусу стало дурно, и он вышел на задний двор.

Всем известно, что спирт хорошо горит, а спиртное превращает человека в животное, но мало кто догадывается, что организм дракона по-своему борется с раздражителями и подчас вместо кашля из его пасти вылетает огонь. Заклятье дало сбой, мой подопытный икнул и выпустил мощную струю пламени (упс!). Она опалила камни мостовой в трех шагах от него. Икарус мгновенно протрезвел и заозирался по сторонам.

К счастью, единственный человек, который это видел, был грязным бездомным попрошайкой, при этом слишком пьяным, чтобы верить собственным глазам.

– У-у-у!.. Помрещца ж ткое!.. Больше никгда, никгда не буду больше пить! – проговорил он и заковылял в другую подворотню, протирая глаза.

Наш герой решил, что с него довольно. Первым делом он добрался до своего компаньона, который, уже стоя на столе и размахивая своей тарелкой, будто секирой, рассказывал, как одной рукой завалил пятьдесят драконов разом, впрочем весьма бессвязно и неправдоподобно. Икарус стащил его со стола, перекинул через плечо (чем он только питается?) и поволок домой, не отвечая на его негодующий лепет. На середине дороги Прострел уснул.

Пока напарник спал, бывший дракон решил, что самое время ликвидировать проклятое золото. Он выволок мешки со своей и хозяйской долей во двор и высыпал их в колодец. Затем он пошел на охоту за «настоящей» едой…

Проснулся Джон уже под утро. В прихожей. На коврике для вытирания ног. Обнаружив, что может стоять, что в гостиной открыта дверь, горит свет, и что там кто-то орет нечеловеческим голосом, он решил туда заглянуть. К сожалению, Джон еще недостаточно протрезвел, чтобы не натыкаться на все подряд, однако до гостиной дошел.

То, что там происходило, отбило у вора охоту к выпивке в будущем: ему чудилось, что вчерашний посетитель бегал по комнате с кочергой в руке, сосредоточенно пытаясь загнать в разожженный камин нескольких свежепойманных куропаток. На вид половина из них уже побывала там, и теперь они бегали, перепачканные сажей и с обгорелыми хвостами. Джон перекрестился и закрыл дверь гостиной. Вопли бедных птиц не смолкли. Он попробовал лечь обратно и проснуться трезвым, однако из-за шума, доносившегося из гостиной, заснуть он не смог.

Тогда Прострел решил использовать самое верное средство от опьянения – вышел на улицу и сунул голову в бочку с холодной водой. После этой процедуры из окон дома повалил дым. Его владелец вновь засунул голову в бочку, чуть не утонул в ней, однако дым лишь стал гуще. Вор решил, что на его жилище напали темные силы, и заорал первую вспомнившуюся молитву. Не помогло…

Когда Джон Прострел исчерпал свой запас молитв, он уразумел, что уже минимум пол часа назад протрезвел, и что это, скорее всего, какая-то новая божья кара, так что надо срочно бежать исповедоваться, что он и сделал. Когда вор вернулся домой, на улице давно уже потемнело, дым исчез, а дом еще стоял.

– Сработало! – решил он, взойдя на порог и открывая входную дверь.

Икаруса он застал за своим письменным столом, на котором тот что-то мастерил. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он сосредоточенно отделял чье-то мясо от костей. Руками. Немытыми.

– Здорово, хозяин! – гаркнул он. – Завтрак приготовил я. Есть будем мы. – Что есть? Какой завтрак? Что ты вообще тут делаешь?! – недоумевал вор.

– Не с костями есть удобно, – пояснил «повар». – Обдираю с них мясо я. – А кто тя ваще просил готовить?! И откуда ты ваще мясо достал?

– Поймал в лесу, – не понял юноша. – Негде больше! А просил готовить он, – тут самовольщик похлопал себя по животу, который отозвался громким урчанием, больше похожим на приглушенный голодный рык. Хозяин дома не нашел достаточно веского аргумента, чтобы отказаться, и они сели ужинать.

– Интересный вкус у этого блюда, – одобрил Джон, не пробовавший ранее копченого мяса. – Но мне нравится.

– Удивляюсь я сам, – признался Икарус.

– Как у тебя так получается? – осведомился дегустатор.

– Просто очень, – ответил изобретатель технологии копчения. – Наловил в лесу бегающих птиц я, принес в комнату с огнем их, засунуть туда хотел их я, но убежали от меня они. Загонять пришлось в огонь железной палкой их мне…

Джон чуть не подавился. Видение с бегающими по комнате горящими куропатками живо всплыло в его памяти.

– …но понял потом я, что сгорают быстро в огне они, – продолжал парень как ни в чем не бывало. – Пришлось ловить по одной их мне и запихивать в трубу над огнем, – (Джон опять чуть не подавился), – потом переставали трепыхаться когда эти птицы, вытаскивал их оттуда я и мясо от кости отделял.