"Пора и моему отцу увидеть внука", — сказала Терза. Как всегда, она выглядела безмятежно, а Мартинес тотчас встревожился. "А не выразил ли лорд Чен недовольства юным Гаретом, и теперь Терза спешит разубедить его или, — мрачно подумал он, — подтвердить его подозрения?"

Он хотел запретить отъезд, ссылаясь на то, что лорд Чен слишком близко от возможной наксидской атаки, но передумал.

Он был чересчур далеко от жены, чтобы приказывать ей, — и не только. По правде говоря, единственная дочь лорда Чена стояла слишком высоко для младшего сына лорда Мартинеса. Юный Гарет был лордом Гаретом Ченом, а не лордом Гаретом Мартинесом-младшим. Он был сыном наследницы Ченов и будущим наследником.

Другими словами, Терза могла везти ребенка, куда ей только заблагорассудится, а он не мог возразить.

Мартинес отправил жене письмо, выразив беспокойство за ее безопасность, но так ничего и не запретил. А еще передал горячий привет лорду Чену.

На большее он не осмелился.

В самом центре авангарда Сула почти заснула прямо во время очередного учения Торка. После хитросплетений и сложностей Тактики Призрака, стандартные упражнения Торка навевали дрему.

— Вспышки ракет противника, — сказал исполняющий обязанности лейтенанта Мэйтленд, сидящий у радаров. — Вспышки со всех сторон. Сорок — шестьдесят — почти семьдесят ракет, миледи.

Апатия в тягучем голосе Мэйтленда, объявляющего, что противник направил ракеты на эскадру, показала, что и он с трудом следит за происходящим.

— Комм: каждый корабль делает ответный выстрел одной батареей, — приказала Сула и обратилась к Джове за пультом управления орудиями: — Орудия, это учения. Вторая батарея залп по врагу.

— Это учения, миледи, — отрапортовала Джове. — Установки с восьмой по тринадцатую произвели выстрелы. У нас неполадки в тринадцатой установке. Заряд разогрелся прямо в стволе.

Маленькая темноволосая непоседа леди Ребекка Джове была не способна казаться скучающей. Ее резкий голос звучал сиреной, даже когда она докладывала о самой нудной работе.

— Оружейникам убрать дефектную ракету, — сказала Сула.

— Оружейникам убрать дефектную ракету, миледи.

Сула представила, что было бы, случись подобное по-настоящему: на эскадру летят семьдесят вражеских ракет с антиводородными боеголовками, они открывают ответный огонь, но неисправная ракета заполняет оружейный отсек жаром и радиацией, грозя погубить корабль, напряжение рвет нервы, от паники в скафандре усиливается запах…

Но ничего подобного не происходит. "Уверенность" следует сценарию, заранее написанному в штабе Торка. Неисправность ракеты запланирована, чтобы дать оружейникам возможность отработать ее изъятие из ракетной установки.

Сула сидела в скафандре, бубня что-то более или менее близкое к сценарию. Она сняла шлем и чувствовала себя лучше. Встречный залп сбил большинство вражеских ракет, остальные уничтожили лазерами. Оружейники с помощью роботов для контроля повреждений вынули неисправную ракету из ствола. Эскадра перешла в нападение, отбитое приближающимся виртуальным противником.

"Уверенность" погибла почти в начале боя, что позволило следующему по званию выжившему капитану взять командование на себя, пока не уничтожили и его. В результате Семнадцатую эскадру разгромили, пусть и вместе с ее противником.

Потеряв корабль, Сула приказала повару принести в командный центр кофе и прохладительные напитки, добавила в свою чашку клеверного меда и сгущенки и с удовольствием выпила, слушая по радио сообщения о ходе учений.

"Уверенность" уничтожали в трех из четырех последних маневров Торка. Сула была склонна думать, что это угроза.

Как только Семнадцатая эскадра очутилась в авангарде, стало ясно, что Торк планирует вычеркнуть Сулу из своего длинного списка хлопот. Это ведь она испортила его наступление на Заншаа, захватив планету самостоятельно; это она убрала выбранного им губернатора; это она вынудила его дать ей корабль. Наверное, он жалел, что ее нельзя было просто пристрелить. Слишком она для этого яркая, слишком знаменитая. Вместо этого он поймал ее на слове: "Я всем сердцем желаю вновь вести лояльных граждан в бой против наксидов", — и поставил в самое опасное место.

Признаться, нескрываемая безжалостность Торка восхищала.

В конце концов, она ожидала подобного. Она сама вручила ему свою жизнь, как только попросила о назначении в Праведном Флоте.

Но вопрос, как с этим быть, оставался открытым.

С ее точки зрения, существовал только один возможный ответ.

Придется стать легендой.

Единственный Праведный Флот Мщения продолжал неуклюже крутиться по системе Заншаа. К нему присоединялись новые корабли, по два, по три, а то и по пять сразу. Мартинес получал сообщения от старых знакомых. В одном из них его приветствовал Шушаник Северин, служивший теперь третьим офицером на "Скауте", фрегате Поисковой службы. Когда-то в Протипане он провел несколько месяцев на ледяном астероиде, прицепившись к нему на своей шлюпке, чтобы обеспечить Мартинеса и эскадру Чен новейшими разведдаными прямо перед битвой, за это его и произвели в лейтенанты, несмотря на низкое происхождение. Северин выглядел веселым и довольным своим положением, и Мартинес, помнивший о трудностях простолюдина Козинича, вздохнул с облегчением.

Его также впечатлило, что снабжавшейся в последнюю очередь Поисковой службе удалось заполучить только что сошедший с верфи боевой звездолет. Это первый военный корабль службы за много веков, пусть до конца войны он и будет в подчинении Флота.

Прислала письмо Мартинесу и мичман Аманда Таен, командующая транспортной шлюпкой, доставляющей грузы на военные корабли. Эта потрясающе красивая женщина делила с ним постель прямо перед женитьбой, и ее послание с ностальгией отозвалось в паху.

Он тут же задумался, сколько его бывших любовниц служит в Праведном Флоте, уже без него кружась вокруг Шаамы. Он насчитал четырех и остаток дня провел в подавленном настроении.

Терза и юный Гарет добрались до тайного пристанища Совета правления Флота — еще одно напоминание, что жене известно то, что Мартинесу знать не положено. Поток писем и видео от Терзы приходил постоянно. Мартинес пытался разнообразить ответы, но на корабле почти ничего не происходило. Он начал описывать Терзе сослуживцев, первой оказалась Казакова, а за ней последовали и словесные описания остальных в порядке понижения звания. Он сам не понимал, зачем ей слушать о людях, которых она не знает, но считал, что она должна оценить его старания. Когда закончились интересные для описания люди, он принялся рассказывать о картинах Флетчера, начав со "Святого Семейства с кошкой". Но описание его не удовлетворило. Он подумывал послать вместо этого изображение.

Мартинес еще дважды видел Сулу во время взаимных визитов офицеров. Они держались на расстоянии и не разговаривали.

Роланд прибыл на Заншаа и время от времени посылал ему сообщения. Он вошел в парламентский комитет, но оставалось неясным, чем они там занимаются. Но Мартинес особо и не интересовался.

Праведный Флот рос. Семьдесят кораблей. Восемьдесят один. Девяносто пять. Когда улетал флот наксидов, в нем было сорок семь кораблей. Мартинес спрашивал себя, собирается ли Торк вообще выступать.

Число лоялистских звездолетов дошло до ста девяти, когда из штаба Торка хлынули приказы. Цезуру усилили. Воинскому составу запретили писать домой письма, оставив лишь возможность выбирать стандартные сообщения. Все они являлись вариациями на тему: "Я здоров. Всем привет. Да здравствует Праксис!"

Двадцать два лайонских корабля были поручены старшему командующему Дофагу и оставлены охранять Заншаа на случай внезапной наксидской атаки. Тонкие кости их птичьих экипажей не выдержали бы ускорения, на котором Праведный Флот может преследовать врага.

Остальные корабли, последний раз обогнув систему и проведя еще несколько учений, чтобы привыкнуть к новому боевому построению, ускорились у Вандриса и полетели через тот же Третий тоннель, что и наксиды четырьмя месяцами ранее.