— Грузовой, — пояснил Сидни и шагнул внутрь. Сула, аккуратно положив винтовку на плечо, последовала за ним. По команде лифт поехал вниз.

Темная комната под магазином пахла плесенью и металлом. Сидни включил свет, и Сула увидела почти пустой склад, а по совместительству и тир с двумя широкими полимерными трубами с мишенями в дальнем конце. Сидни жестом указал на одну из них, достал пару защитных наушников с полки и надел их.

— Чувствуйте себя как дома.

Сула тоже надела наушники, приложила винтовку к бедру и большим пальцем отщелкнула затвор. Подняла оружие, прицелилась, вдохнула, сделала медленный выдох и нажала на спусковой крючок. Звук выстрела в маленьком помещении оглушил, но отдачи почти не чувствовалось, что было нормой с безгильзовыми патронами. В тонком пластике мишени примерно на ладонь от центра появилась дырочка.

— Неплохо. Хотя есть проблемы с точностью, — сказал Сидни.

Сула выпустила еще несколько одиночных выстрелов, а потом переключилась на очереди. Она уже приготовилась к привычному со времен академии ровному огню автомата, способного выдавать более ста выстрелов в секунду, но вместо этого раздалось довольно медленное тарахтение, позволяющее держать мишень на мушке.

Она сделала несколько очередей, опустошив рожок и опустила винтовку, а Сидни нажал на кнопку за ее спиной. Мишень автоматически подъехала. Центральный сектор был похож на решето.

— Разброс великоват… С флотским или полицейским оружием не сравнить, но для неожиданного нападения или покушения самое то, — прокомментировал Сидни.

Сула вынула рожок и посмотрела на винтовку.

— Покажете, как разбирается?

— Конечно. А пока показываю, скажите, сколько у вас людей.

— Не могу, даже если бы знала.

Сидни мрачно смотрел на нее.

— Вряд ли много. Иначе незачем обращаться ко мне за оружием. А уж к ПэДжи Нгени и близко бы не подошли, — улыбнулся он.

Суле хотелось рассмеяться, но она ответила серьезно:

— Ну, просто скажу, что нас стало меньше после засады на шоссе Астатл.

Сидни не отводил пристального взгляда.

— Ясно. И нет никакого подпольного правительства?

— Буду очень благодарна, если вы не станете развивать эту тему. Особенно в присутствии ПэДжи, — после некоторых колебаний сказала она.

Сидни опять улыбнулся.

— Ему безумно нравится быть тайным агентом.

Сула почувствовала, что напрягается.

— Насколько безумно?

Сидни сразу понял ее и ответил:

— Он довольно осторожен. Но иногда приходит сюда и начинает болтать. Кажется, он очень рад, что наконец может выговориться. Его бросила девушка?

— Да, бросила.

Сидни опустил глаза.

— На что только не идут ради любви.

— А зачем это вам? — нахмурилась Сула.

Он опять посмотрел на нее, из-под завитых усов сверкнули зубы.

— Ненавижу этих ублюдков.

"Любовь и ненависть. Как всегда", — подумала Сула.

Она не была уверена, зачем сама ввязалось во все это. Подпольное правительство не существовало, леди Сула официально погибла. Можно было отсидеться в тихом уголке, продавать какао и табак, ждать конца войны.

Она бы так и сделала, если бы не любовь и ненависть. Она ненавидела наксидов, она любила Мартинеса — и ненавидела его. Ненавидела дышащую на ладан конструкцию под названием Империя и, наверное, ликовала бы при ее окончательном падении. Она любила вести за собой, вдохновляя на подвиги, любила опьянение боя и радость побед. Ненавидела себя и любила менять роли и маски одну за другой. Любила игру ума, похожую на решение математических задач, сложных уравнений с переменными: Казимир и Управление госрегистрации, доставка и теракты, "Сопротивление" и ПэДжи, винтовка Сидни Один…

Сидни разобрал оружие и с интересом наблюдал за Сулой. Сула взяла себя в руки, собрала винтовку, но затем вновь её разобрала.

Сидни начал чистить ствол.

— Возьмете ее с собой?

— Нет, мы и так хорошо вооружены.

— Я не о том. У меня готов чертеж, и когда вы опубликуете его в "Сопротивлении", мой магазин обязательно обыщут, как и заведения остальных оружейников. Не хотелось бы попасться.

— Понятно.

— Разобранную винтовку легко провезти в Нижний город. Тех, кто уезжает из акрополя, наксиды не досматривают.

— Мы и сюда вполне спокойно заезжаем. Наш грузовик уже узнают и уверены, что мы возим только продукты.

— Теперь, из-за карточек, будет строже.

Вот об этом она не подумала.

Придется еще поработать с документами, чтобы не придирались на постах. "Чёрт, опять идти к Казимиру!"

Сидни положил винтовку в футляр, провел Сулу в мастерскую и отдал оставшиеся патроны и лазерные диоды.

— Уходите через черный ход, — сказал он. — Наксидов может заинтересовать, почему из моего магазина выходит терранец с коробкой.

— Хорошо.

Сидни передал чертежи со своего компьютера на коммуникатор Сулы.

— Там еще схема глушителя. Прикручиваешь его к стволу, и примерно на десять выстрелов хватает. Не было времени доработать.

Он открыл ящик стола, достал трубку и забил ее гашишем из зеленой кожаной табакерки.

Сула заметила пару голограмм на стене — юноша и девушка в мундирах Флота.

— Ваши дети? — спросила она.

Сидни потянулся за зажигалкой. Он казался неестественно спокойным, явно борясь с душевной болью.

— Соня погибла при абордаже "Судьбы" на кольце Заншаа в первый день мятежа. Йоханнес — в Магарии, на "Славе Праксиса".

— Сочувствую. А жена?

Прежде чем ответить, он затянулся:

— Ее уже нет, это случилось много лет назад, до моего ранения и отставки. Я только-только начал ближе узнавать своих детей… — Он нервно потеребил трубку. — Но потом началось это.

Любовь и ненависть. Он отдал все оружие, не боясь, что оно выведет на магазин. Теперь Сула поняла почему.

Она даст ему подходящее дело, он будет жить и приносить пользу. Надо лишь пообещать, что он отомстит.

— Мистер Сидни, давайте поедем к ПэДжи и пообедаем, он угощает.

Он выпустил голубое облако дыма и кивнул.

— Почему бы и нет? Скоро еду на дом доставлять перестанут. Дадим людям подзаработать.

Днем марево растекалось по всей улице и становилось достаточно плотным, чтобы разноцветные вывески и палатки вещевой ярмарки, раз в пять дней проходящей рядом с домом Сулы, выглядели размыто-искаженными. Грузовики и мотороллеры торговцев съезжались еще до рассвета, и с первыми лучами солнца товары ждали своих покупателей. Ярмарка заканчивалась на закате, когда жара спадала и прилавки тонули в фиолетовых тенях. Продавцы складывали вещи и разъезжались, чтобы с утра развернуться в другой части города.

Пока Сула с винтовкой в футляре шла домой, ее со всех сторон соблазняли купить дешевую женскую и детскую одежду, туфли, чулки, шарфы, резиновых зверюшек Бого, недорогих кукол, игры и головоломки. Предлагались удивительно низкие цены на ткани, музыкальные и развлекательные записи, лосьоны для загара, панамы и даже на неуместные в такую жару свитера из натуральной шерсти.

Несмотря на зной, ярмарка кишела покупателями. Измучившись от жары и устав за день, Сула нетерпеливо продиралась сквозь толпу к своему подъезду. Скачка на обычном месте не оказалось. Сула зашла в дом и, услышав, как за дверью ее квартиры гудит коммуникатор, поспешила к себе. Бросив футляр в угол, она схватила аппарат со стола и, все еще запыхавшись, ответила.

С экрана внимательно смотрел Казимир. Он бесцеремонно обшаривал взглядом картинку.

— Облом. Думал опять застать тебя в ванне.

— Может, в следующий раз тебе повезет.

Она включила кондиционер. Раздалось гудение старенького компрессора, и в комнате стало слегка прохладнее. Держа коммуникатор в одной руке, Сула опустилась в кресло рядом с фарфоровой вазой и начала развязывать шнурки.

— Встретимся вечером. Я заскочу за тобой в 21:01. Пойдет?