— Вы утверждаете, что флот лоялистов вернется и освободит Заншаа от наксидов. Если это так, зачем вам местная армия? Если вы ошибаетесь и наксидов не изгнать, то всё подполье столицы обречено. — Он медленно покачал головой. — Мы желаем вам удачи, но я не понимаю, зачем нам ввязываться в это. Слишком большой риск.

Опять повисла тяжелая пауза. Сула была на грани срыва.

— Вы тоже так думаете? — обратилась она к остальным.

Тан-до и Сагас не ответили. Пател грустно улыбнулся.

— Простите, принцесса, что любовь не сработала. Хотя могло бы быть забавно.

— Наксиды уже вмешиваются в ваши дела, — возразила Сула. — Когда введут карточки, весь ваш бизнес, связанный с продовольствием, столкнется с конкуренцией со стороны поддерживаемых правительством кланов. Как только встанете на их пути, они вас растопчут.

Бакши посмотрел на Сулу пустым взглядом.

— Почему вы считаете, что мы будем действовать нелегально?

— Это неизбежно. Если не возьмете черный рынок под контроль сразу, его поделят без вас.

Снова замолчали. Бакши развел руками.

— Ничем не можем помочь, миледи. — Он повернулся к Казимиру и предостерегающе посмотрел на него: — И наши люди тоже ничем не могут помочь.

— Конечно, нет, — пробормотал Казимир.

Сула свысока оглядела присутствующих, но больше ничего сказано не было. Она сжала кулаки за спиной, почувствовав, как ногти впиваются в ладони. Хотела добавить что-то еще, пусть и не столь убедительное, но видела, что спорить бесполезно.

— Большое спасибо, что согласились выслушать меня, — сказала она и обратилась к Тан-до: — Благодарю, что предоставили клуб для встречи.

— Да не покинет вас удача, миледи, — высокопарно ответил он.

Кажется, пожелание запоздало и фортуна уже ушла от нее. Она коротко кивнула присутствующим и по-военному развернулась к выходу.

Макнамара сделал шаг назад и открыл дверь. Сула удалилась с расправленными плечами и гордо поднятой светлой головой.

"Сволочи", — думала она.

Сзади раздался глухой стук: Макнамара закрывал дверь, как раз когда за ними шел Казимир. Гэвин с негодованием посмотрел на него, а тот, распахнув дверь плечом, догнал Сулу прямо у порога.

— Все прошло лучше, чем я ожидал, — сказал Казимир.

— Обойдемся без иронии, — ответила Сула.

— Никакой иронии, — успокоил он. — Все могло бы быть гораздо хуже.

— Даже не представляю, каким образом.

— Я был уверен, что сразу они не согласятся. Но тебя выслушали. И получили пищу для размышлений. Теперь начнут обдумывать сказанное. — Он глянул на нее с веселым одобрением. — Ты та еще штучка. Стоит перед ними и смотрит, как будто все только что выползли из канализации и воняют. Даже не знаю, как у тебя получается менять свой голос. — Он покачал головой. — Готов поклясться, что когда мы встретились, ты говорила, как риверсайдская девчонка.

— Меня выбрали для этой работы не просто так, — ответила Сула.

Но способность легко менять произношение в причины выбора не входила. Тогда она только что порвала с Мартинесом и решила, что убивая людей или погибнув сама, получит желанное избавление от своих страданий. А ее дебильное начальство приняло заявление, и вот она здесь.

Они дружно замолчали, выходя из клуба. В этот раз Макнамара хотя бы не пытался прищемить Каземира дверью. "Один-ноль в пользу вежливости", — подумала Сула.

Вскоре их догнал Жюльен. Он немного запыхался, но в обитом медью коридоре отдышался и сказал ей:

— Прости, что всё так вышло. В следующий раз получится.

— Уверена, что ты сделал все возможное, — ответила она, едва не зарычав.

— В прошлом году Тан-до пытались убить, но только ранили, и теперь он старается не влезать в новые авантюры. Сагас слишком расчетлив. А батя, — он грустно улыбнулся и покачал головой, — батя не занял бы такое место, если бы любил подставлять свою шею.

— А Пател? — спросила Сула.

Жюльен рассмеялся.

— Он за тебя, сама слышала. Уже готов сражаться с наксидами ради любви, как и сказал. Но совет все решает сообща, и он не может пойти против всех.

Они спустились на эскалаторе. Сула прошла к выходу. На тротуаре блестели лужи, а в воздухе пахло свежестью: во время встречи прошел ливень.

— Где тут такси? — спросила она.

— За углом, — произнес Жюльен, показав направление. Потом добавил: — Мне действительно жаль. Я правда хочу помочь.

"Армию мне соберешь?" — раздраженно подумала Сула. Но сказала:

— Буду очень тебе благодарна.

— Как насчет завтрашнего вечера? Приглашаю поужинать в свой ресторан. Он называется "Два жезла" и находится на площади Гармонии. У нас замечательный повар-крей, — сказал Жюльен.

Суле стало интересно, а знает ли сам шеф-повар, что ресторан принадлежит Жюльену, а не ему, но решила, что сейчас не время для таких вопросов. Она согласилась прийти в 24:01.

— За тобой заехать? Или, как всегда, новый адрес? — спросил Казимир.

— Я вечно в разъездах, — соврала Сула, — сам понял почему. Встретимся в клубе.

— Хочешь пойти сегодня вечером?

Сула подумала, что слишком зла, чтобы разыгрывать из себя подружку гангстера.

— Не сегодня. Мне еще надо пристрелить судью.

Казимира поразил ее ответ.

— Не промахнись, — сказал он.

Она поцеловала его на прощание.

Сула и Макнамара прошли на стоянку такси. В машине они сидели рядом. Макнамара молчал, скрестив руки и уставившись перед собой. Его щека слегка подергивалась.

— В чем дело-то? — спросила Сула.

— Ни в чем, миледи.

— Замечательно, потому что мне меньше всего на свете нужны еще и эти долбаные проблемы.

Больше они не обменялись ни словом. Сула вышла из такси за две улицы до своей квартиры. Опять начался дождь, и она бежала домой, укрывшись пиджаком. Скачок, спрятавшийся под торговым навесом вместе с другими застигнутыми ливнем прохожими, удивленно уставился, когда она, с развевающимися на ветру светлыми волосами, промчалась мимо.

Дома она повесила парик на спинку стула и принялась расчесывать свои короткие крашеные волосы. Она не стала включать выпуск новостей, зная, что раздражение лишь усилится.

Лучше принять расслабляющую ванну. А потом развлечься последним выпуском математических головоломок. Или почитать свое недавнее приобретение — "Историю европейской дипломатии времен Наполеона". Она купила эту явно самодельную книгу в дешевом переплете, напечатанную для собственных нужд каким-нибудь студентом-историком, на книжном развале пару дней назад. Она обожала подобное чтение.

Она захватила "Историю" с собой в ванну и почти успокоилась, листая ее. По сравнению с Павлом Первым или Годоем, ее командиры были просто… гениями.

Сула встала, надела халат и прошла в комнату. На улице по-прежнему лило. Она остановила взгляд на потрескавшемся фарфоре вазы, в котором отражались бегущие по оконному стеклу струйки.

Неожиданно в голову пришла идея.

"Точно!" — воскликнула Сула. Может, получится. Она обдумала разные варианты, будто пробуя мысль на зуб.

Идея казалась всё лучше и лучше. Она схватила ручку и чистый лист и набросала схему со всеми предполагаемыми последствиями.

Вроде всё верно. На нее не выйдут.

Кажется, это благотворное влияние Меттерниха, Каслри и Талейрана. Впрочем, так могла подействовать и встреча с Сергием Бакши, акульи глаза которого не выдавали ни намека на то, что происходит в его голове.

Или же она додумалась до всего сама, просто глядя на то, как стекают отраженные в глазури капли. Тогда она может гордиться своим умом.

Она порвала листок, уничтожая улики, и посмотрела на большой палец правой руки с выжженным отпечатком.

Только бы не оставить следов.

Утром развозили товары. Макнамара выглядел немного хмурым, но, по крайней мере, не слишком заметно дулся.

Днем Сула пробежалась по магазинам Малой Горы и надела трофеи на свидание с Казимиром на Кошачьей улице. Она опоздала и, когда подходила к клубу с огромной сумкой, при каждом шаге ударявшей ее по бедру, Казимир нетерпеливо расхаживал перед своим персиковым лимузином. Опустив голову, он сердито шагал туда-сюда, и ветер раздувал его плащ, словно парус.