— Ты будешь лордом Сулой, если захочешь.

От удивления у него отвисла челюсть, он заглянул ей в глаза.

— Ты же не всерьез!

— Почему? Ты вряд ли станешь еще более плохим пэром, чем я.

— Меня засмеют, — презрительно сказал он. — Я буду уродом, бандитом во дворце Верхнего города. Пока кто-нибудь не докопается до моего прошлого, и меня будут судить и казнят.

— Ошибаешься! — Она выпалила это слово. — Помнишь, я обещала амнистию? Получишь ее, и не придется возвращаться к старой жизни. Станешь достойным предпринимателем, может, даже с медалью и благодарностями от империи.

Он одарил ее скептическим взглядом.

— А потом? Сидеть и гнить во дворце?

— Нет. Станешь делать деньги. — Сулу охватил истерический смех. — Ты ведь не понимаешь? Не представляешь, откуда у пэров деньги? Они их крадут. — Она опять фыркнула. — Только делают это по закону! Если у тебя правильные связи и имя, ты вклиниваешься в легальный бизнес и всю жизнь стрижешь купоны. И это называется уже не крышевание и вымогательство, а отношения между патроном и клиентом. Просто выучи правильную лексику!

Она не могла стоять на месте и принялась ходить — два шага до стены, обратно и опять.

— Есть два способа попасть в Верхний город. — Она всё ходила и ходила. — Первый с оружием в руках, как мы и сделаем через два дня. Второй — с помощью правильного имени, а Сула одно из таких имен. Ты не представляешь, сколько в империи барахла. От него ломится весь Верхний город, и не только потому что наксиды с ума сошли от жадности. Не станем церемониться, ограбим и оставим за собой дымящиеся развалины. Что скажешь?

Она остановилась и улыбнулась ему. На лице Казимира поочередно читалось изумление, замешательство, разочарование и неохотное понимание.

— Кажется, у тебя получится, — несколько удивленно сказал он.

— У нас получится. Мне понадобится помощь. Говорю же, мне не по душе быть пэром.

— Жизнь это странное приключение, — отметил Казимир и покачал головой, а потом протянул руки: — Как я могу сказать "нет" на предложение стать лордом?

Сула шагнула в его объятия.

Оставалась лишь проблемка с Генным банком, ведь если она соберется замуж, ей придется отослать туда каплю крови, и выяснится, что Сула самозванка. Та же капля крови, что встала между ней и Мартинесом.

Но этот банк расположен в Верхнем городе, и если победа будет за лоялистами, все генетические данные клана Сула исчезнут. А с ними и всякое препятствие для брака.

"Не только бандиты сражаются сегодня ради любви", — подумала она.

Единственный Праведный Флот Мщения разросся до тридцати кораблей, потом до тридцати пяти, а затем и до сорока. Флот наксидов при Магарии насчитывал тридцать пять кораблей, и многие лоялистские офицеры горели желанием сразу напасть на них, но Торк продолжил тренировки на орбите Чиджимо. Мартинес нехотя соглашался с Торком: раз он предпочитает использовать замшелую тактику против наксидского флота, который этим же способом уже одержал крупную победу, то разумно позаботиться о численном превосходстве.

Когда у наксидов стало тридцать семь кораблей, Праведный Флот состоял из сорока шести. Торк оставался на месте, продолжая муштровать эскадры и требуя от офицеров безусловного подчинения. Он заваливал Парламент многочисленными запросами на строительство новых кораблей, и не просто боевых звездолетов, а вспомогательных судов, шаттлов для десантников, также настаивая на призыве этих самых десантников.

Вскоре разведка сообщила, что наксидский флот увеличился до сорока двух кораблей, а так как предполагалось, что больше судов у них нет, все пришли к выводу, что все они стянуты к Заншаа. К этому времени у лоялистов было пятьдесят два корабля. Мартинес жаждал действия. "Выступить бы сейчас, — думал он, — пока наксиды не заменили то, что было уничтожено эскадрой Чен и Четырнадцатой прямо в доках".

Но Торк не ведал подобных порывов. Флот наксидов вырос до сорока восьми кораблей, что означало наличие верфей там, куда не дошли рейды, скорее всего на Наксасе и Магарии. Торк получил четыре новых фрегата и четыре тяжелых крейсера типа "Послушание" — "Послушание", "Подчинение", "Покорность" и "Повиновение".

Посмотрев названия, Мартинес заподозрил, что главнокомандующий раздает их лично.

— Логично, если следующее название будет "Капитуляция", — сказал Мартинес Миши.

Невзирая на пополнение, Торк не спешил к Заншаа. Миши, по-видимому, связывавшаяся с братом, намекала Мартинесу, что правительство и Совет правления Флота потеряли всякую надежду на Торка и готовы принять меры, как только определятся заменить ли Торка на Крингана, бывшего командующего Четвертым флотом, или просто приказать Торку атаковать.

Торк, наверное, тоже слышал об этом, потому что заявил, что выступит, как только к Флоту присоединятся три фрегата, уже вылетевшие с Ларедо. Но когда это случилось, наксиды получили пять новых кораблей, и преимущество Торка сократилось с двенадцати до десяти.

После прибытия фрегатов операцию отложили еще на четыре дня. По мнению Мартинеса, этого было достаточно, чтобы послать запрос в Совет на Антопон и получить однозначный ответ. Вот тут-то наконец Торк сдался. Были отданы приказы командующим эскадрами и капитанам кораблей, отправлены распоряжения в другие системы, где находились базы Флота.

Двигатели Единственного Праведного Флота Мщения зажглись могучими факелами антиматерии, и корабли, разгоняясь, в последний раз обогнули Чиджимо и устремились к Первому тоннелю, навстречу врагу, ожидающему в Заншаа.

Сула въехала в Верхний город во главе колонны грузовиков и превратила дворец Нгени в свою штаб-квартиру. Карты и оборудование разложили на обеденном столе. Со стен пораженно смотрели семейные портреты Нгени.

Во внутреннем дворе, скрытом от прохожих деревьями, кустами и статуями предков, лоялисты перекрасили грузовики в цвета Флота. На платформах уже стояли два грейдера с огромными ножами и колесами выше человеческого роста. Бойцы авангарда прилаживали к кабинам листы пластика, призванные заменить броню.

Шона Спенс с помощниками потрошила салоны двух автомобилей и собиралась чуть позже набить их взрывчаткой. По ее расчетам, грузовика для их целей было бы слишком много, а вот легковые машины подходили идеально.

ПэДжи Нгени слонялся повсюду, пытаясь помочь, но постоянно кому-то мешая.

Где-то в столице готовились к бою отряды. По крайней мере, Сула надеялась на это.

Солнце медленно уходило за кроваво-красный горизонт, знаменуя конец ясного осеннего дня. В темнеющем небе мерцали фрагменты кольца Заншаа. В неподвижном воздухе витали городские запахи — пахло невывезенным мусором, увядающими цветами и едой. Сула позвала всех на террасу за домиком ПэДжи, и там они разложили скалолазное снаряжение: веревки, страховочные системы и подъемники, необходимые для бойцов и вооружения.

До начала подъема Сула осмотрела местность в светочувствительный бинокль. Кажется, никто из наксидского караула у Врат Достойных не интересовался происходящим внизу.

Нарукавный коммуникатор звякнул. Суле пришло сообщение: "Хочешь встретимся завтра у пекарни?"

Отряд у подножия горы был готов.

Сула ответила: "В котором часу?" — и приказала перекинуть длинные веревки через парапет. На каждой из них была обвязка и конец страховочного троса, с помощью которого боец на террасе контролировал подъем товарища.

Пришло новое сообщение: "В 13:01". Это значило, что все три веревки достигли земли, не зацепившись за выступы или кустарник. Менее чем через три минуты Сула услышала тихое жужжание электромоторчика, и через считанные секунды над перилами показалась первая голова. На темном лице сияла белозубая улыбка.

— Привет, принцесса, — сказал Пател, и двое из авангарда поспешили подхватить его под руки и втащить на мощеную террасу. Обвязку быстро открепили и опять сбросили вниз. Пател ослабил ремень на винтовке и опустил тяжелый груз на пол.