Практически сразу же ударили в унисон оба пулемёта, а я тут же схватился за командирский прицел.

- Правее, Гриня! Ещё правее!

Вид сверху позволял оценить глубину просеки, вырубленной пулемётами ранее, и новую неровную прогалину, прямо на глазах выкашиваемую в кустах плотным огнём. Маленький бронетранспортёр уже вплотную приблизился к стене зелени и отважно воевал с зелёными зарослями, в то время как тяжелый союзный танк остановился на склоне и выжидательно, с короткими паузами поворачивал башню вправо и влево.

И вдруг я понял, что делать дальше.

- Гриня, заезжай в "зелёнку" и глуши движок! Зверь и Серп, стой!

Пулемёты замолчали, как обрезало, а через пару мгновений, когда во все окошки принялись скрести зелёные листья и толстые ветки, двигатель заглох. Одновременно остановился, сильно качнувшись, и бронетранспортёр.

Теперь мы находились в зарослях, как и наш противник. А значит - были невидимы для него, как и он для нас. Оставалось получить из этого положения определённое преимущество.

- Серп, направление на три часа. Зверь, направление на один час. По кустам, маскирующим противника, огонь!

Зелёный массив расчертили тонкие дорожки, радиально расходящиеся от бронетранспортёра. Я оторвался от командирского прицела и посмотрел назад. Все пространство за моим креслом плавало в сизом дыму. Запаха я, правда, уже не ощущал. На полу, словно пытаясь повторить рельеф окружающей местности, громоздились целые горы стреляных гильз. Причём, сверху непрерывно сыпались всё новые латунные цилиндрики. Пустая пулемётная лента, спускаясь сверху, сама собой складывалась в аккуратную гармошку. В бортах сияли ярким дневным светом многочисленные пробоины.

- Экипаж, доложить остаток боеприпасов, - сказал я, снова наклоняясь к прицелу. - Надо бы всю эту дикую рощу на одинаковые примерно квадраты поделить. Окультурить, так сказать.

- Предпоследний комплект боеприпасов заряжаю, - доложил Серпилин.

Его пулемёт замолк и сверху сразу перестали сыпаться дымящиеся гильзы.

- А я предпоследний уже зарядил, - сказал Зверев.

- Ну ничего себе, - решил пошутить я. - Разорите так меня таким расходом патронов. На бой всего один комплект полагается, а вы уже по три израсходовали.

- Какие будут указания по экономии боеприпасов? - немедленно отозвался Серпилин.

- Действуйте, как и раньше, - поспешил сказать я. - Это шутка была. Только теперь Серп на одиннадцать часов, а Зверь - на девять. Огонь - по готовности.

Вид сверху через прицел командира позволял не только планировать рассечение зелёной массы пулемётным огнём, но и просто наслаждаться красивой картинкой. Я поменял масштаб, обнаружил, что недалеко от тяжелого союзного танка появился танк поменьше, также застывший в ожидании. Над головой загрохотал пулемёт Серпилина, узкая светлая полоска выбитой зелени разрезала зелёную массу на две неравные части. Следом потянулась ещё одна, рассекая большую часть на два куска. Я снова изменил масштаб, окидывая взглядом поле боя целиком.

Между десятками подбитых машин продолжали кружить, пытаясь найти позицию для стрельбы и при этом не подставить под выстрел свой борт, "зелёные" и "синие" бронированные машины. Прямо у меня на глазах, рядом с горящим танком появилось янтарно-жёлтое яйцо с полупрозрачной скорлупой, сквозь которую отчётливо просматривался корпус низкой длинноствольной машины. Случайный снаряд, попавший в скорлупу, бессильно взорвался на её поверхности. Мне стало любопытно и я приблизил картинку. Некоторое время "яйцо" продолжало защищать машину, но вскоре "скорлупа" треснула и танк "синих" сразу же выстрелил, немедленно сбив гусеницу антитанку "зелёных". Судя по всему, я стал  свидетелем того, как новый игрок прибывает на поле боя. Интересно, как долго будет длиться этот игровой эпизод? И можно ли успеть вернуться сюда, в случае, если меня подобьют?

Оба моих пулемёта замолчали и я вернул в поле зрения прицела свою машину. Узкие коридоры в пятне зелени, прошили его насквозь и уперлись в склоны.

- Коридор в кустах пробит, - доложил Серпилин.

- Коридор в кустах пробит, - эхом отозвался Зверев. - Задача выполнена.

- Продолжаем разговор, - сказал я весело. - Серп на десять часов, Зверев - на два часа. Огонь!

Я вновь сосредоточил внимание на поля боя, и потому сразу увидел легкий танк "синих", переваливший через вершину дальнего холма и на большой скорости направившийся в нашу сторону. Заметили его и мои союзники. Тяжёлый танк лишь переместился ненамного вперёд, к большому камню, просто занимая более выгодную позицию, но пушку не отвернул, зато средний развернулся и двинулся на перехват. К моему огромному удивлению, танк "синик" не стал ввязываться с ним в бой, а попытался объехать и одновременно открыл огонь. И только когда вокруг нашего броневичка начали рваться снаряды, я понял, что стреляет он по нам. И стреляет явно не один.

- Экипаж, стой! - скомандовал я по внутренней связи. - Гриня, давай метров на пятьдесят вперед-влево. Если я правильно понимаю расклад, они нас в кустах не видят, пока мы не стреляем.

С жутким грохотом оба борта насквозь продырявил снаряд. Ложкин быстро завел двигатель и многочисленные ветки кустов снова принялись назойливо стучать по все окна и скрести по бортам. Позади продолжали рваться снаряды и я поторопил Ложкина:

- Гриня, добавь газку. И давай немного правее - заедем поглубже.

Мы проехали ещё немного и вдруг в правом окошке я увидел серую ровную поверхность,  уходящую вверх и вниз. Но удивиться по-настоящему не успел, поскольку почти сразу Серпилин и Зверев одновременно сказали:

- Вижу цель.

- Огонь, - на "автомате" сказал я, и лишь когда оба пулемёта ударили в упор по серой поверхности, да так, что от близкого грохота по металлу голову сдавило даже в шлемофоне, спохватился и "прилип" к прицелу.

Это была самоходная гаубица "синих", с открытой рубкой, наподобие той, что была у нас, когда мы впервые встретили в игре Саурона. Мы случайно умудрились подъехать так, что встали рядом борт о борт, а первые же пулемётные очереди выбили весь её экипаж, кроме водителя. И теперь водитель пытался удрать, но сдвинувшись на полметра вперёд, самоходка забуксовала на месте, словно её что-то держало. Я почувствовал, как дёрнулся наш бронетранспортёр и уже предположив, что случилось, максимально приблизил картинку в командирском прицеле.

Наша машина стояла не строго параллельно к машине противника, а под углом, совсем немного загораживая ей выезд вперёд. И теперь слабосильный движок самоходки надсаживался и густо чадил солярным выхлопом, пытаясь сдвинуть не только свою массу, но и наш бронетранспортёр впридачу. Впрочем, длилась эта бессмысленная борьба совсем недолго.

Совсем рядом ударил оглушающий выстрел и половина самоходки просто исчезла в огне разрыва. Нашу машину сильно встряхнуло, а уши и вовсе словно заложило ватой, но я не оторвался от прицела, поскольку видел теперь того, кто уничтожил нашу добычу. Антитанк "синих" доворачивал ствол, чтобы уж вторым то выстрелом не промазать по наглому бронетранспортёру.

- Гриня, - только и успел сказать я, как в борт вражеской машине прилетел снаряд, после чего вокруг и вовсе началось форменное безумие.

Вокруг нашей машины посыпались снаряды, нашпиговывая борта сотнями осколков, и я бы точно оглох от нескончаемых близких разрывов снарядов, если бы уже не был оглушен. Стёкла из окошек повылетали, борта то и дело дырявили особо крупные осколки, и я, инстинктивно  прижался к маске прицела, словно надеясь этим прикрыть голову. И поэтому хорошо видел, как в зелёном массиве словно ниоткуда появилась дюжина самоходных гаубиц "синих", и открыла беглый огонь по мне, по союзному тяжелому танку и по "середнячку", который успел расправиться с лёгким танком противника и возвращался теперь обратно.

Их было слишком много. Причём, судя по тому, что я видел, тут был целый зоопарк из самоходок самого разного калибра и уровня оснащения. Скорее всего, оба танка, не говоря про наш бронетранспортёр, были бы уничтожены в считанные секунды, но тут вокруг на вершинах окрестных холмов почти одновременно появилось множество скоростных машин с зелёной окантовкой. И устрашающей волной хлынуло вниз.