- Встреть свою судьбу с достоинством, убийца, - продолжал вещать лысый. - Назови своё имя.

Фол выпрямил спину и прорычал:

- Меня зовут Фол, из клана Последней реки!

Его голос громом прокатился по лесу. Шелест листьев вторил его словам. Кентавры замерли и начали перешептываться.

- Далеко же ты забрел, один из стражи Леты, - прорычал лысый кентавр, - Но кем бы ты ни был, ты ответишь за содеянное.

Кентавры одобрительно зашумели. Фол гордо вскинул голову.

- Я приму свою судьбу, как и подобает вольному скакуну. Но не трогайте этих маленьких карлов. Они беззащитны и не станут достойной добычей!

- Карлов? - переспросил Лысый, удивленно вскидывая бровь. - Здесь нет никаких карлов. Видимо тебя обманули, Фол из клана Последней реки. Тебя провели люди!

Гнедой кентавр вздрогнул. Вздрогнула и Энни, принявшись часто шептать "Прости".

- Не так уж и важно, кто они, - ответил Фол после некоторой паузы. - Они безобидны. Отпустите их, и я не стану сопротивляться.

- И лишишь меня знатной битвы? - прорычал лысый, взмахивая своим молотом. - Порвите их!

Он рванул вперед, а вслед за ним в овраг спрыгнули остальные кентавры.

Гуппер с удивлением обнаружил, что дрожит. Что-то глубоко внутри него отчаянно билось, пытаясь прогнать всепоглощающую пустоту, что воцарилась в его голове. Гупп попытался сконцентрироваться на том, что же его так беспокоит. Пробившись сквозь плотный туман опустошения, он поднял этот маленький верещащий комочек и вгляделся в его изменчивые очертания. Это были мысли о будущем, о том, чего так хотелось сделать, но что так и не было совершено. О вкусе первой осенней браги, которую он так никогда и не отведает, о собственном кинжале, которым он уже не сможет воспользоваться, о тех, кого больше никогда не увидит, о еде, которой уже никогда не отведает, о неизведанных страстях и удовольствиях, которыми их так дразнили взрослые со своими запретами. Столько всего было в этом мире, столько неизведанного, не узнанного, не испытанного. Он прожил так мало, так ничтожно мало успел узнать об этой жизни и совершенно ничего не успел совершить. Он только набивал брюхо и ныл, как тяжело. Как тяжело работать в поле, убираться во дворе, как тяжело помогать накрывать на стол, как невыносимо трудно переставлять ноги.

Внезапно, чудовищно поздно, Гуппер осознал, что хочет жить. Что хочет перестать ныть и начать расти, исследовать неизведанное, ходить новыми тропами, увидеть и понять всё на свете. Это осознание зародило в его душе страх, такой привычный, но, в тоже время такой новый. Гуппер понял, что боится умирать.

Пустоту сдуло мощным взрывом. Её место заполнили панически роящиеся мысли. Как же так. Я только начал свой путь. Я не хочу чтобы всё закончилось. Я не хочу, чтобы меня запомнили ноющим бесполезным сопляком.

Он обнял Энни и прошептал:

- Прости меня за то, что я был таким бесполезным.

Слезы покатились из его глаз. Он и не пытался сдержать их. Он просто неотрывно следил, как мощная рука заносит над его головой тяжелый топор.

Внезапно над оврагом раздался оглушительный, подобно яростному грому, голос:

- Остановитесь, четвероногие бестии! - от раскатов этого рыка закачались деревья. - Отступите, если хотите жить!

Кентавры замерли, занеся свои клинки над головами.

- Бегите, хищные твари! - продолжал громыхать голос, - Пока на вас не обрушился гнев поборников свободы и справедливости!

- Покажи себя! - зарычал лысый кентавр, опуская молот.

Над оврагом раздалось какое-то шуршание, а затем долгий протяжный вздох.

- Вы слишком медлили.

На землю, перед самым носом Гуппера плюхнулось что-то некрупное и пятнистое, и, отскочив, словно надутый бычий пузырь, налетело на ближайшего из кентавров. Четвероногий воин испуганно заржал, но его крик быстро превратился в сдавленное бульканье. Ноги бедолаги подкосились, и он рухнул в грязь, а пятнистое нечто перескочило к следующему.

Поднялась паника. Кентавры ржали и кричали, размахивая оружием. Лысый предводитель пытался призвать к порядку и спокойствию, но видя, как товарищи падают один за одним, войны паниковали всё больше и больше.

Гуппер удивленно смотрел, как пятнистый ответ на его отчаянные молитвы терзал перепуганный табун.

- Чего замерли, - над ухом паренька раздался такой знакомый и такой нежданный голос. - Рвем когти! Все за мной.

Гуппер перевел свой взгляд на хозяина голоса. Из-под плетенного эльфийского плаща, который так легко спутать с переплетением теней или опавшей листвой, на него смотрели воспаленные глаза Мартина.

- Ну же, - прошипел Странник и схватил ошеломленного паренька за руку. - Быстро!

- О Артемида, - раздался благоговейный голос Фола, - ты даешь мне еще один шанс?

Странник замер, смотря на гнедого кентавра и нервно покусывая нижнюю губу.

- Ты, - сказал он после нескольких мгновений раздумий, - хватай этих и дуй за мной.

Гуппер почувствовал, как сильные руки поднимают его и Энни над землей. Он до боли в глазах пялился на Мартина, боясь, что тот исчезнет, как призрак, как видение.

Странник отпустил руку паренька, развернулся и быстро помчался по дну оврага, ловко лавируя между павшими и панически скачущими кентаврами. Фол рванул следом.

- Ты куда? - заревел лысый, но его рев потонул в оглушительно звонком девичьем хохоте, который лился из смертоносного пятнистого комка.

Прижимая ребят одной рукой к своей груди, кентавр скакал следом за стремительной фигурой, нанося короткие удары кинжалом каждому четвероногому войну, который оказывался на его пути.

Вскоре звонкий хохот и отчаянное ржание остались позади. Мартин вывел путников из оврага и углубился в лес. Он больше не бежал, а медленно шел подле кентавра, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Гуппер молча таращил на него глаза, безвольно болтаясь под мышкой у Фола.

Он все еще не мог поверить в произошедшее, но медленно, робко отвоёвывая себе место в его переполненной мыслями голове, приходило осознание.

Гупп оторвал взгляд от спины Странника и посмотрел на свои руки. Пальцы дрожали, вторя бешено колотящемуся сердцу. Он чувствовал как кровь стремительно несется по его венам, разнося это осознание в каждую мельчайшую частичку его тела. Когда эта мысль наконец добралась до языка, он поднял глаза на не менее ошеломленную Фиалку и спросил:

- Я... Я жив?!

==========