Что-то бессвязно шипя сквозь сдавливаемое горло, она пыталась вновь подняться, но Фиалка уперлась ногой в основание её шеи, продолжая тянуть за обруч изо всех своих сил.

Медленно текли тягучие, словно остывающая смола, мгновения, наполненные тихим хрипом Белой, яростным пыхтением Фиалки и всхлипыванием Сольи, дрожащей в своём углу. Наконец крепкое тело бесцветной женщины обмякло, движения стали совсем вялыми, а яростный хрип превратился едва различимое шипение.

Энни чувствовала, как горят от напряжения её руки, плечи и спина, как дрожь заставляет коленки ходить ходуном. Перед глазами яростно плясали багровые точки, кровь стучала в висках, вторя ритму бешено трепещущего сердца. Казалось, еще мгновение, и девушка потеряет сознание от перенапряжения, но она продолжала с остервенением птицы, защищающей своё гнездо, тянуть за проклятый обруч, пока Белая не затихла окончательно.

- Хватит, - голос Курта с трудом пробивался через яростный рокот крови в голове Фиалки. - Она мертва. Хватит.

Девушка медленно опустилась на колени, ослабляя свою хватку. Она хотела отпрыгнуть, отбежать от поверженной надсмотрщицы как можно дальше, но скрученные пальцы не слушались её, никак не желая выпускать серебряный ошейник. Поэтому ей оставалось только бессильно упасть поверх и закрыть веки, вслушиваясь в безумную песню собственного сердца.

==========

Шум в голове постепенно стихал, пропуская с каждым мгновением всё больше звуков из вне. Сначала они казались неясными всплесками, далеким эхом, монотонным гулом, но постепенно эти разрозненные ноты стали собираться вместе, формируясь в слова.

- Вставай! - тихим колоколом звенел далекий голос Курта. - Нельзя отключаться! Освободи меня!

С трудом открыв глаза, Энни попыталась подняться. Всё тело словно горело изнутри, причиняя мучительную боль. Особенно страдали руки и скрученные пальцы, которые всё никак не хотели подчиняться воли девушки.

- Вставай! - шипел Курт, опасливо поглядывая на закрытую дверь. - Её могут хватиться! Надо быстро выбираться отсюда!

Фиалка медленно повернула голову, проследив за обеспокоенным взглядом скованного. Тяжелая, оббитая железными полосами дверь почти полностью скрывалась в густых тенях. Её давящий и удручающий вид внезапно подействовали на девушку, как ушат холодной воды.

Осознание реальности ударило больнее молота. Тихонько взвизгнув, девушка попыталась подскочить, но тут же упала обратно, так и не сумев разжать онемевшие пальцы.

В напряженной тишине комнаты раздался едва слышный стон. Фиалка вздрогнула и прижалась ухом к спине надсмотрщицы.

- Она еще жива! - испуганно прошипела она, пытаясь отцепиться от обруча.

- Проклятье! - чертыхнулся скованный мужчина. - Добей! Добей её! Пока она не позвала проклятых ящериц!

Его слова, тихие и отчаянные, стегали подобно хлысту. Кое-как расцепив пальцы, девушка сползла с неподвижной Белой и попыталась отползти к своей лежанке, с трудом сдерживая слезы.

- Стой! - шипел Курт. - Вернись! Её надо добить! Нам нужно выбираться отсюда! Быстрее!

Что-то тяжелое, обтянутое мешковиной попалось под руку девушке, остановив её паническое отступление. Оглянувшись, Энни увидела сумку надсмотрщицы.

В неровном свете догорающей свечи блеснул металл. Фиалка вздрогнула и запустила руку в этот объемный мешок, вытаскивая большие ножницы.

Кровь вновь зашумела, застучала в висках, подгоняемая нахлынувшими переживаниями и сожалениями о потере.

Сжав холодный металл во все ещё горящих ладонях, девушка вернулась обратно.

Белая тихонько стонала, хрипя сдавленным горлом и пыталась перевернуться.

Фиалка подошла к ней и замерла, не решаясь сделать решающий шаг.

- Добей!

Курт пытался вырваться из цепей.

Девушка стиснула зубы и опустилась на колени перед вздрагивающей, словно от ужасного мороза, надсмотрщицей. У Энни тряслись руки, прыгали острия лезвий, направленные в спину бесцветной женщины.

- Бей!

Слова смешивались с барабанным боем сердца, порождая в голове ритмичный хаос ужаса, боли, обиды и злости, которая копилась в самой глубине юной души уже давно.

- Бей!

Энни занесла ножницы над головой и вновь замерла, чувствуя, как всё естество противится удару.

Белая повернулась на бок и вперила розовые прозрачные глаза в лицо девушке. В этих пугающих призрачных озёрах пылало возмущение, негодование и гнев. Бледные руки потянулись вверх, к горлу Фиалки. Белые губы искривились в ожесточенном оскале.

- Бей! Бей! Давай!

Девушка вскрикнула и вонзила ножницы в розовый глаз так глубоко, на сколько хватило сил. Белая закричала, но ножницы вновь поднялись и вновь резко опустились, протыкая горло и заливая крик кровью.

Слезы брызнули из глаз Фиалки, смешиваясь с кровью, что фонтаном хлестала из перерубленной артерии надсмотрщицы, но девушка вновь и вновь заносила оружие над головой и опрокидывая следующий удар.

Ножницы рассекали плоть неожиданно легко, словно это был не живой человек, а тонкая хлопковая ткань. Они снова и снова входили в шею и плечи обмякшей женщины, не встречая никакого сопротивления на своём пути.

- Хватит! - резкий голос прорвался сквозь какофонию в голове девушки, и она замерла, глядя перед собой заплаканными невидящими глазами.

- Ключи! - вновь раздался голос. - У неё на поясе ключи! Освободи меня! Быстрее!

Энни двигалась словно во сне, продолжая сжимать окровавленные ножницы в руках. Мир плыл перед глазами, утопая в багровой пелене. Не опуская глаз, она нащупала связку ключей на поясе надсмотрщицы, медленно поднялась и побрела на голос, пошатываясь на каждом шагу.

- Быстрее! - почти рычал Курт, но для девушки его голос был всего лишь далеким громом идущей мимо грозы.

Кое-как нащупав тяжелый замок, скрепляющий концы цепей, Фиалка попыталась открыть его первым ключом в связке, но тот не подошел. Не подошел и следующий, и идущий за ним.

- Быстрее! - горячее дыхание Курта обжигало шею девушки.

Энни вздрогнула. Багровое марево, застилающее сознание, стало рассеиваться, позволяя реальности обрушиться на неё со всей своей ужасающей безысходностью.

Фиалка разревелась, не в силах выдержать такой удар.

- Быстрее, дура! - мужчина бился в цепях, словно бешеный зверь. - Выпусти меня!

Раздался щелчек отпираемой двери.