Колосова гадала, какой будет обложка, захочет ли Толя поместить свою фотографию? Он так красив, его одухотворенный облик обязательно привлек бы внимание. В особенности девушек. Однако Маша знала, что юный поэт, скорее всего, откажется от своего изображения на книге. Эх.

После долгих каникул, перед первым рабочим днем Колосова обычно нервничала. И неважно, что за плечами уже солидный педагогический стаж: как никак, пятнадцать лет. А в Америке, кажется, считают, что четырнадцать лет - это предельный срок, после которого преподаватель уже вырабатывает свой ресурс. То есть, костенеет. Глаз замыливается, привычка убивает энтузиазм и живость восприятия. В принципе, старший преподаватель Колосова согласна с этим. Нужны свежесть взгляда, дерзание, душевный подъем, которые после пятнадцати лет работы на одном и том же месте могут испариться. Вроде как рутина, однообразие.

Но вот не чувствовала Маша ни усталости, ни скуки. Она любила свою работу и считала, что с годами только приобретает, а не теряет. Приобретает уверенность в себе, профессионализм, опыт в конце концов, который никто не отменял. И какая может быть скука или однообразие, когда каждые два года приходят в классы новые ребята? Умные, неординарные, иногда даже чудаковатые, если не сказать больше. Юные гении, физики и математики. У них абсолютно нестандартное мышление, неожиданный взгляд на привычные вещи. Разве это может надоесть? В школе, где работала Маша, были только десятые и одиннадцатые классы. Ребята учились два года, а потом в большинстве своем продолжали обучение в университете.

Подготовка к первой лекции заняла меньше времени, чем приготовление одежды и работа над внешним обликом старшего преподавателя Колосовой. Просидев каникулы дома и лишь дважды выбравшись из своего уютного гнездышка (вылазки в соседний магазин не в счет), Маша выглядела не лучшим образом. Вялое лицо с ослабленными мышцами, запущенные брови, ногти.

Необходимо было выбрать подходящую под настроение одежду, а под нее уже придумать макияж. Помыть голову и высушить волосы, иначе с утра на голове будет взрыв на макаронной фабрике. Колосова закалывала волосы на затылке, стараясь не оставлять всяких там завлекалочек и небрежных прядей. Ничто не должно мешать ей во время работы.

При убогости гардероба Маша все же старалась не повторяться в одежде. Для этого ей приходилось проявлять изобретательность. В ее арсенале имелся огромный выбор шарфиков и шейных платочков. Благодаря этому, казалось бы, незначительному аксессуару она разнообразила свой внешний вид. Впрочем, в нынешние времена можно одеваться совсем недорого, если знать, скажем, хорошие секонд-хэнды или распродажи. Конечно, на это нужно время, а Колосовой жалко было тратить его на поиски шмоток.

Шарфики она любила нежно и бескорыстно. Покупала за копейки где-нибудь в переходах или на рынке. В ее коллекции были и привезенные из Италии или Франции, это подарки. И каких только не было! Шарфики из натурального шелка, изо льна, с мережкой, с кистями, прямые и собранные, а уж каких тонов и оттенков, не перечесть. Маша завязывала их на шее, набрасывала на плечи, подвешивала на одно плечо или сворачивала в жгут. Приемов тоже было множество самых разнообразных.

Туфли, единственная приличная пара, жили на ее полке в шкафу на кафедре как сменка. Маша всегда переобувалась в школе. На занятия ходила только в юбках и на каблуках. И не важно, что за время урока она не присядет ни разу, отстоит на каблучищах весь рабочий день! Главное, потом добраться до дома, а там - ноги в тазик с холодной водой, и все пройдет.

Брюк она не признавала. Милка никак не могла этого понять.

- Ты только попробуй! - уговаривала она. - Ты же даже не знаешь, как это будет! Может, брюки - это твой стиль? Что за ослиное упрямство? Тебе что, трудно хотя бы примерить?

- Мне нечего мерить, - стояла Маша на своем. - У меня нет брюк.

- Мои померь, - ради такого дела Милка готова была раздеться.

Однако Маша была непреклонна.

- Нет, с моей фигурой только позориться!

Милка бесилась от ее упрямства, но заставить подругу надеть брюки так и не смогла.

Маша распахнула платяной шкаф, осмотрела вешалки и полки. Вещей было много, они служили по многу лет. Колосова редко выбрасывала одежду, только если уж совсем что-то износилось или вышло из моды. Были юбки и блузки, которые она надевала раз в году только для разнообразия, а были и любимые вещи, в которых Маша чувствовала себя особенно комфортно. Она старалась покупать, если уж до этого доходило, вещи в классическом стиле, чтобы можно было использовать их несколько лет. Ей нравилось после каникул приходить на работу в чем-нибудь новеньком, не примелькавшемся. Это добавляло торжественности моменту.

На сей раз Мария Кирилловна выбрала бордовый мягкий джемпер с круглым вырезом и темно-коричневую вельветовую юбку до щиколоток. Строгих костюмов она не носила. Не принципиально, просто они ей не шли. Никак. И казались непрактичными. Ну, сколько раз один и тот же костюм можно надеть за семестр? Один раз. А блузки-юбки можно бесконечно комбинировать.

Когда Маша училась в школе, у них была математичка, невзрачная, неопределенного возраста женщина. Школьники за глаза называли ее "Зимой и летом одним цветом". Математичка всегда ходила в одном и том же костюме, только изредка меняла блузки под пиджаком. Вот уж на кого не хотелось походить! Колосова изо всех сил старалась разнообразить свой гардероб, чего бы это ни стоило. И если ей удавалось отходить четверть, ни разу не повторившись, она была довольна. А еще лучше, целый семестр.

Изюминкой наряда служили украшения. Тут Маша не ограничивала свою фантазию. Конечно, дорогие безделушки ей были не по карману, но украшения из бисера, дерева, пластика и кожи она вполне могла себе позволить. Как правило, они были исполнены в этнических мотивах, а этнический стиль Маша уважала. Ну и благородное серебро, конечно. Однако хорошее серебро сложно найти, и стоит оно прилично, почти как золото. У Маши подобрались две пары приличных сережек, которые она носила постоянно, были и другие, в комплекте с ожерельями и браслетами.

Почему-то накануне занятий всегда не хватает времени все подготовить и лечь пораньше. Волосы долго сохли, лак на ногтях тоже. Словом, улеглась Мария Кирилловна глубокой ночью, чтобы уже через четыре часа подняться и нестись на работу.

В школе

С волнением она входила в класс, где сидел 11 "А". Не поверила своим ушам и глазам. Ребята встретили ее аплодисментами и радостными улыбками.

- Что это такое? - с напускной строгостью спросила Мария Кирилловна. - Здравствуйте, садитесь.

Так они выражали одобрение и удовольствие от встречи с ней, Машей. Других поводов вроде бы не было. Колосова не допускала фамильярности в общении с подопечными. По крайней мере, пока они учились. Потом уже, когда они приходили в школу повидаться, разрешались более теплые и доверительные отношения. Некоторые ученики удостаивались приглашения домой.

- Сегодня будем знакомиться еще с одной группой поэтов серебряного века. Запишите: "Акмеизм".

- Как? - тут же раздалось с разных мест.

Маша вывела на доске это слово и продолжила:

- По данной теме тоже будет устный зачет, поэтому старайтесь максимально записывать.

Послышались тяжкие вздохи, ребята полезли за тетрадками и ручками. И, конечно, Паша Овсеенко, дотошный во всем, не преминул спросить:

- А из чего будет состоять зачет?

- Как всегда по поэзии, - терпеливо разъяснила Маша. - Стихотворение наизусть, анализ, вопрос по теории. И, как всегда, возможны альтернативные формы зачета: инсценировки стихов или драматургических отрывков, исполнение песен на стихи изучаемых поэтов. В общем, что вам подскажет фантазия. Главное, текст стихотворения должен звучать наизусть.

- И тогда не надо будет анализировать его и отвечать на вопрос? - уточнил Паша.