Будто в замедленной съемке я посмотрел на убийцу, выходящего из коридора перед подсобкой. Ствол пистолета был направлен на меня, нити вокруг дула дрожали гулко и страшно. Но страшнее всего была черная дыра за грудиной, в районе сердца убийцы.

Я уже видел это раньше.

Бесконечно долгий миг я смотрел на него, а потом ствол пистолета дернулся, выплюнув пулю, пространство дрогнуло вместе с ним. Пуля выбила щепки из пола в дюйме от моей руки.

Мои движения явно были быстрее происходящего вокруг, хотя тело не хотело успевать за мыслями. С усилием я оторвал себя от пола, заставив все мышцы натужно ныть. Пока убийца поднимал пистолет, целясь мне в голову, я обогнул барную стойку и спрятался под ней, свалившись на пол за огромной коробкой кофейных зерен.

Время рвануло дальше, ударив по всему телу, заставив каждую клетку биться в агонии. Пистолет рявкнул снова, пуля ударила в пол перед коридором, где я был до этого.

Я стиснул зубы, ловя ускользающее ощущение единения с окружающей обстановкой, убеждая себя сквозь захлестывающие волны ледяного страха, что могу стать совсем незаметным, слиться с барной стойкой, за которой прятался. Дыхание стихло, пульс замер, каждый мускул моего тела застыл в напряжении. Закрыв глаза, я убедил себя, что меня не должно быть видно. Меня тут просто нет.

Убийца с пистолетом прошел мимо, я слышал его шаги. Он остановился, я услышал, как заскрипела стойка, когда он навалился на нее, пытаясь заглянуть туда, где я прятался.

Всей кожей ощущая его колючий взгляд, ощупывающий дюйм за дюймом пространство за стойкой, я просил свое тело еще о паре минут тишины.

- Я знаю, что ты где-то здесь, сучонок! - озадаченно сказал убийца прямо над моей головой. - Не мог же ты испариться?

Зашуршали коробки с кофе, он перегнулся через стойку, пошарив рукой в каких-то дюймах от моей головы.

Он не видел меня.

Свербящие иглы взгляда пропали. Снова скрип, потом медленные шаги.

Сердце робко стукнуло кровью по замерзшим венам. Напряжение в теле слегка ослабло, сменившись все растущей болью в ногах и руке.

Я позволил себе пошевелиться, совсем немного. Если я издам звук, привлеку к себе внимание, он вернется и никто меня не спасет.

Никто не спасет... Тревожная кнопка под стойкой бара! Она должна быть где-то рядом со мной.

В зале раздался грохот. Судя по звуку, убийца от злости расшвыривал стулья на своем пути. Кажется, он был у противоположного конца зала. Если бы время снова помогло мне, я бы смог убежать...

Я заставил себя открыть глаза и оглядел своё убежище. Тревожная кнопка краснела почти по центру стойки, под столешницей. Как был, на корточках, стиснув зубы, я пополз по проходу в сторону кнопки, стараясь издавать как можно меньше звуков.

Убийца помог мне, сам того не зная. Он злился, с шумом пинал стулья и толкал столы, осматривая зал. Двигался он быстро, у меня оставались секунды до момента, когда он вернется к стойке.

Я добрался до кнопки и нажал со всей силы. Она слабо засветилась, с моих плеч будто сотня тонн рухнула. Помощь скоро придет.

От нового грохота и звона я вздрогнул и чуть не врезался в столешницу головой. По пути к барной стойке убийца разбил аквариум из венерианского стекла. Вода хлынула наружу, я слышал, как трепыхаются на полу бедные рыбки.

- Не хотел по-хорошему? Могли же все сделать тихо. Никто бы не заметил! Сироткой больше, сироткой меньше! А теперь, раз уж начал, придется забрать все звезды. Все, даже мелкие, как у того червяка, что посмел мне мешать, - вновь прозвучал ледяной голос.

Совсем рядом, черт!

Меня не видно, меня все еще не видно!

Нет. Все напрасно.

Ритм пульса рос с каждой долей секунды, адреналин брал свое. Сил больше не было. Он шел сюда, теперь медленно, уже зная, что я здесь. Под подошвами его ботинок жалобно хрустели осколки аквариума.

В этот самый миг рядом с лежащим у подсобки телом бармена заиграл веселенькой мелодией его комм.

Убийца замер у самой стойки. Щелкнул затвор пистолета. Сейчас!

Он был прямо напротив меня. Я не успел задуматься о своих действиях. Просто не мог больше прятаться.

Ноги сами подбросили меня наверх, рука уцепилась за столешницу, роняя бутылки и стаканы, я в один миг взобрался на стойку и прыгнул прямо на него.

Запоздалый выстрел пришелся в воздух. Я вцепился в убийцу рукой и ногами, вспоминая все часы и дни лазанья по деревьям и заборам. Голова взорвалась болью, рукояткой пистолета он дважды ударил меня по лицу, второй рукой пытаясь меня сбросить.

Волна тошноты поднялась до горла. Сердце застыло в желудке ледяным комом страха. Я зубами ухватил его за щеку, пальцами впиваясь в волосы, чувствуя брызнувшую в рот теплую кровь, и зажмурился крепко, как мог.

Еще сильнее! Не недооценивай добычу!

Он закричал и сделал шаг назад, заваливаясь на один бок, и снова ударив меня по голове, второй рукой хватая за одежду и пытаясь оторвать от себя.

Еще шаг и он потерял равновесие. Под его ногами бились несчастные рыбки.

Юркие, извивающиеся, очень скользкие рыбки.

Падая, он бесполезно заколотил руками по воздуху, страшно вскрикнул и неловко упал на бок, едва выставив руку вперед.

И сразу затих.

Только вода закапала на пол. Или не вода вовсе?

Мою рубашку вспороло откуда-то взявшимся стеклом, полоска глубокой боли вспухла на ребрах.

Я несмело открыл глаза. Под нами был разбитый аквариум. Из живота и груди убийцы торчали осколки стекла, пронзая его насквозь и упираясь тончайшими острыми концами мне между ребер. Он еще шевелил глазами, гнул пальцы, сжимал зубы, но уже был мертв. Совершенно мертв.

Едва он совсем застыл, замолчал, замер, как от входной двери раздался новый грохот. Ее выбили с двух ударов, в зал ворвались люди в черных комбезах полиции, сразу же вскинув оружие. Следом вбежал огромный мужчина в шлеме и бронежилете, расталкивая полицейских, как котят.

Я боялся шевельнуться, боялся ослабить хватку руки или ног, потому что чувствовал, как с каждой секундой глубже входит стекло. Потому я только повернул к ним голову, а лицо заливало чем-то густым и теплым, мешая видеть, и тошнота душила кислятиной.

Полицейские рассредоточились по залу, один остался у дверей. Огромный мужчина посмотрел на меня, задрожал всем телом и в два шага оказался рядом. Широкие ладони мягко подхватили меня под живот, снимая со стекол.

- Босс, я в порядке, - постарался как можно убедительней сказать я, но зубы стучали, а вместо громкого голоса выходил только шепот. - Будьте осторожны, у него пистолет...

Глаза полностью залило теплой жидкостью, такое же тепло текло по животу, уже промочив рубашку насквозь, а по руке и ногам поднимался холод. Я закрыл глаза, понимая, что сил больше нет совсем.

Меня куда-то понесли, на лицо стали садиться крупные снежинки. Потом запахло лекарствами, и я окончательно провалился в темноту.

-- ***

Кто я?

Лежащий на операционном столе мальчишка? В моих-не моих внутренностях копались, рылись, извивались механические руки-щупальца, держащие зажимы, скальпели и пинцеты. Одурманенный лекарствами, но все равно чувствующий боль, кричащий от этой боли, давясь распирающей горло трубкой, я-не я видел собственное сердце, мокрое от крови, вынутое наружу из грудной клетки, блестящее белым металлом.

Смуглая девчонка с жеребячьи-тонкими ногами? С визгом отбивающаяся от противного старика, хватающего до хруста за хрупкие запястья и лодыжки, извивающаяся и дерущаяся не на жизнь, а насмерть. Взмах холеной, унизаной золотом руки - я-не я лечу на шелковую белоснежную простынь, продолжая визжать до хрипоты.

Стоящая на коленях холодном полу девушка? Мои-не мои без того короткие ярко-рыжие волосы ножом срезала под корень женщина с круглым лицом и мертвым взглядом. Не было сил перечить или искать жалости, покорно сжимающая одной изуродованной, покрытой синяками и шрамами рукой другую, только вздрагивающая, когда нож соскальзывал и резал кожу на голове, я-не-я, эта девушка, просто молчала.