Настоящее Солнце. Больше никаких дождей.
По дороге проехала первая машина, шелестя антигравом. Маленькая и цветная, вовсе не похожая на бензиновые и электрические развалюхи с нижней Земли. Из дальнего подъезда выбежал мальчишка-подросток с унициклом в руках. Запрыгнув на него, он резво покатился вниз по улице. По тротуару на другой стороне дороги прошла пожилая женщина, большой белый пес у нее на поводке залился на промчавшегося мимо мальчишку радостным лаем. Пушистый, как огромный ватный комок, он тоже ни капли не походил на облезлых страшных собак снизу.
Тут все другое. Я смог, я сбежал. Прожить тут целый год и поступить в Академию - теперь это выглядело совсем уж простой задачей! Ведь в таком солнечном городе совершенно точно не может случиться ничего плохого.
Все страхи, обиды и злость я был готов оставить внизу. Потому решительно повернулся к дверям и нажал кнопку с номером квартиры бабули.
-- ***
Дверь распахнулась раньше, чем я ожидал. На меня из подъездного сумрака выглянуло круглощекое загорелое лицо с огромными темными глазами.
- Ты так до-олго! - протянул человечек высоким голосом, выглядывая сильнее. На солнце показались черные кудряшки с красным бантиком в районе макушки. - Всю ночь тебя жду-у, еще даже спать не ложилась. Да, не ложилась!
Кудрявая большеглазая девочка надула пухлые губы и укоризненно посмотрела на меня
Я машинально насупился в ответ.
- А чего ты с порога меня ругаешь? Я вообще тут пешком шел, устал совсем!
Девочка тут же вскинула брови.
- Ой, прости, давай, давай, пойдем домой! Бабуля еще спит, конечно... ну, она всегда долго спит.
Девочка посторонилась, впуская меня в подъезд. Поднявшись за ней по металлической гулкой лестнице на второй этаж, я прошел по темному коридорчику, мимо десятка разномастных дверей. Толкнув последнюю из них, девочка заулыбалась. Из-за двери пахнуло чем-то сдобным и приятным.
- Тут мы и живем, - сказала девочка весело, пропуская меня вперёд. - Будь как дома, не стесняйся!
Я вошел, оглядываясь по сторонам, и осторожно опустил на пол сумку.
- Эй, а почему у тебя только одна рука? - тут же выпалила моя новая знакомая, рассматривая меня с любопытством.
- А почему ты такая маленькая и глупая? - не удержался я.
Девочка захлопала ресницами.
- И вовсе не глупая! Сам дурачина! И грязнуля, посмотрите какой! Выглядишь так, будто в луже валялся.
- Ну, я итак валялся, - ответил я, чувствуя, что сил спорить уже не осталось. Здесь, в безопасности, в месте куда менее будоражащем, чем под удивительным солнце и небом, я заново ощутил усталость последних дней.
Девочка махнула на меня рукой и убежала куда-то в комнаты. Оставшись один, я сонно огляделся по сторонам.
Вот она, квартира бабули.
Потолок тут был низким, а окна наоборот, длинными, вытянутыми. Наполовину прикрытые древними тканевыми шторами, они выходили на улицу, по которой я сюда пришел, потому солнце уже вовсю заглядывало в них, заливая светом старинную мебель, вышитые подушки и фотографии на стене. Самые обычные, плоские цветные картинки, без голограмм и объема. С самой большой улыбался красивый мужчина, смуглый, белозубый, с шапкой черных кудрей, рядом стояла круглолицая женщина с огромными темными глазами. На руках они вдвоем держали крохотную девочку в розовом платье.
Большего я рассмотреть не успел. Повзрослевшая девочка с фотографии уже вернулась, неся перед собой стопку полотенец и какую-то одежду.
- Возьми, пойдем в ванную, - требовательно сказала она, впихивая полотенца мне в руку. Потом нахмурилась, задумавшись. - А у тебя, ну... Получится вымыться самому?
Этот вопрос смутил меня, заставив уши гореть красной краской.
- Конечно, - буркнул я, глядя в стопку полотенец. - Без проблем.
Девочка пожала плечами, видимо, не находя в этом ничего смущающего.
- Если тебе что-нибудь нужно, то я во всем помогу, правда-правда! Меня, кстати, Лола зовут. Ты Джейк, да?
- Ага, - все еще чувствуя смущение, пробормотал я. - Очень приятно... Ладно, веди уже в ванную!
Мыться одной рукой оказалось и вправду сложно. Я тер кожу мягкой губкой, поражаясь тому, что горячая вода не кончается за пару минут. Отросшие волосы торчали грязными клочьями, мне пришлось трижды промыть их с шампунем, чтоб вода после них стала прозрачной.
Вылезя из ванны, я встал перед зеркалом, разглядывая свое отражение.
В собственных глубоко посаженных зеленых глазах я все еще видел кого-то чужого и взрослого, да и вся внешность в целом не особо напоминала прежний мой вид.
Тетка всегда стригла меня коротко, рассуждая, что мальчикам иные прически ни к чему. Сейчас мои мокрые волосы закрывали уши и щекотали шею, на концах свиваясь в колечки. Упитанностью я, конечно, никогда не отличался, но за последние несколько недель щеки мои совсем ввалились, а кожа на скулах натянулась, как у мумии, которую я видел однажды на картинках в Сети. На плечах и ребрах желтели синяки, видно остались от падения в реку. На левом локте саднила содранная кожа.
И рука. Ожог почти прошел, но швы еще выступали красным на тонкой розовой кожице культи. Я пошевелил обрубком, отозвавшимся тупой ноющей болью. Закрыв глаза, я легко представил, как болит моя несуществующая правая рука целиком, от культи и до самых кончиков пальцев.
Но теперь эта призрачная боль стала куда слабее.
- Ты жив там? - взволнованно спросила из-за двери Лола. - Все в порядке?
- Отлично все, - ответил я, пытаясь натянуть выданные мне шорты и майку. Получалось плохо и медленно, я чертыхался, но помощи в таком деле ни за что бы не попросил.
В конце концов мне удалось одеться, и я вышел из ванной, пытаясь сохранить максимально спокойное лицо.
Лола широко улыбалась мне.
- Вот, совсем другое дело. Когда ты чистый, то такой красивый! - сказала она, снова заставляя мои уши гореть огнем, а все спокойствие сводя на нет.
Смущенный и взъерошенный, с полотенцем на плечах, я залез в глубокое кресло и получил в руку кружку с дымящимся чаем.
Тишина. Чистота. Тепло. Спокойствие.
Можно никуда больше не идти и ничего не бояться.
Лола села в кресло напротив, поджав тонкие ноги в цветных колготках. Она зевнула и подложила под щеку вышитую подушку.
- Все позади, теперь все будет хорошо, - сказала она, будто мысли моя читая. - Скоро проснется бабуля... Ну, и я пока подремлю...
Я допивал чай, уже сам чувствуя, как разморило меня в тепле и уюте. После всех страшных, холодных часов и дней пути, после мрачных лет под тяжелым серым небом, больше всего мне теперь хотелось уснуть и остаться в этом кресле навсегда.
Лола спала, утренний солнечный луч гулял по ее смуглой щеке, чертя золотистые полосы. Я наблюдал за ним, закутавшись в огромное полотенце, следил, пока луч не пропал в завитках ее черных волос, а потом и сам не смог больше бороться с дремотой и уснул, свернувшись в кресле клубком.
Когда мы проснулись, солнце стояло уже высоко. Я все пытался мимоходом выглянуть в окно и поймать побольше его непривычных ярких лучей, заставляющих щуриться и чихать.
Едва выбравшись из кресла, я осмотрел свое новое место жительства.
В квартире было три комнаты - одна проходная гостиная с кухней в углу и две маленькие спальни, Лолы и бабули.
В комнате Лолы был завал из мягких игрушек. Я заглянул туда только мельком, стесняясь вторгаться в личное пространство.
Поздним утром, уже ближе к полудню, я познакомился с бабулей. Лола осторожно приоткрыла дверь в ее комнату и шепотом позвала меня внутрь. На кровати под толстым пуховым одеялом лежала маленькая сморщенная старушка. Ее черные глаза казались намного моложе ее лица.
Бабуля давно не вставала с кровати. По словам Лолы, врачи уже ничего не могли поделать, она была просто слишком старой.
Оглядев меня с ног до головы, бабуля цокнула языком и покачала головой, а потом ласково улыбнулась.
- Тощий ты такой, лапушка, - сказала она скрипучим голосом, таким же старым, как она сама. - И бледный.. солнца-то нет на Земле больше, вот и бегают детишки рахитичные... Маленькие, хилые наземные детишки.
