Мне удается освободить его рот, но в процессе я раню его еще сильнее. Джейк даже не вскрикнул. Его лицо искажено агонией. Я не жду, что он заговорит, просто сразу же пытаюсь освободить его руки и ноги. Джейк полностью обнажен, проволока впилась в его тело, разрезая кожу. У него очень сильно кровоточит сосок, украшающее его колечко исчезло, его вырвали.

— Где они, Джейк? — спрашиваю я, как только освобождаю его. Он пытается говорить, но его рот наполняется кровью, губы кровоточат.

— Не знаю, — удается выдавить ему, когда он, морщась, садится.

— У меня нет на это времени. Я позвоню кому-нибудь, — я разворачиваюсь, намереваясь уйти, но Джейк протягивает руку и цепляется за мой ботинок.

— Он догадался… он в курсе, что ты знаешь.

Я даже не трачу времени на ответ, сразу же звоню Саксу и велю ему забрать Джейка. В отличие от меня Джейк умеет помогать людям. У меня же таланты в других областях, в нехороших областях.

В итоге я оказываюсь там, куда бы ни за что не пришел, в месте, где меня были более чем рады видеть за решеткой. Робби поднимает голову и смотрит на меня, когда я вхожу — он сидит за столом и разговаривает по телефону. Он смотрит на меня, затем обводит взглядом помещение, пока я иду прямо к нему. Он выглядит испуганным и тянется за пистолетом.

— Зачем ты пришел? — испуганно спрашивает он. Должно быть, он очень многое знает обо мне.

— Мне нужно, чтобы ты нашел кое-кого, мне нужно знать все адреса, все о его собственности и все такое, — говорю я. Он смотрит на меня так, словно все мои слова сплошная ложь.

— Зачем?

— Это связано с Роуз.

Робби выпрямляется и смотрит по сторонам.

— Она в беде?

— Да, не спрашивай меня ни о чем. Просто дай мне то, о чем я прошу.

— Понадобится время, у меня же нет нужной информации на руках.

Я вручаю Робби листок с именем Президента, и он с подозрением смотрит на него.

— Ведь это он глава мотоклуба?

Да неужели, Шерлок.

— Сколько потребуется времени?

— У нее неприятности с этими людьми?

— Сколько? — снова спрашиваю я.

— Дай мне пару часов, — Робби кивает и начинает что-то набирать на клавиатуре. Я выхожу, пытаясь вспомнить все места, где бывал вместе с ними или делал для них какую-либо работу. Я знаю еще о двух их владениях.

В первом месте пусто, никого нет.

Во втором месте меня ждет сюрприз, правда, не тот, который меня интересует. Я обнаруживаю два тела членов клуба, которых убил я. Я слышу тиканье и, проследив откуда он доносится, вижу датчик отсчета. Он показывает, что осталось десять секунд. Я понимаю, что это, и бегу, но недостаточно быстро, и силой взрыва меня вышвыривает через дверь наружу. Спиной я со всей силы ударяюсь в забор снаружи. Весь воздух вышибает из легких от удара. Пока я пытаюсь сделать вдох, у человека, наблюдавшего за мной, появляется прекрасная возможность ударить меня, пока я лежу.

Это тоже член клуба, один из тех, с кем я выпивал. Один из друзей Джейка. Меня охватывает злость при мысли о том, что же это за братство такое. Пытать одного из своих, собственного брата, сына клуба.

Парень с силой пинает меня, на носках ботинок у него стальные вставки. Он снова пинает меня, но я встаю на четвереньки. Парень смеется, и опять пинает меня, ломая мне ребро. Я слышу, как с треском ломается кость, и падаю на землю.

Он подначивает меня, называя куском дерьма, говоря, что меня вообще нельзя было допускать к делам клуба. Пока он говорит, мне удается восстановить дыхание. Я едва заметно передвигаюсь и достаю свой нож, прикрепленный к запястью. Парень снова собирается ударить меня, но когда его нога касается меня, я вонзаю нож ему в ногу. Он кричит от боли и отскакивает в сторону от меня. Но двигается не настолько быстро, и мне удается встать.

Он замечает, что я держусь за ребра, надеясь, что это облегчит боль. Это и правда немного помогает, а я думаю о том, кто у них и на что я готов пойти, чтобы обеспечить ее безопасность.

— Где она? — я делаю шаг к нему. Он отступает на шаг назад, а меня простреливает боль, когда я делаю еще один шаг к нему. Он качает головой из стороны в сторону, он не скажет мне то, что я хочу знать. Но мне придется заставить его.

Роуз

Просыпаюсь в кромешной темноте от звона разбитого стекла. До меня доносятся приглушенные голоса. Кто бы это ни был, он старается вести себя тихо. Я замираю, думая, что это они. Они пришли, и что мне теперь делать?

Я могу бороться, я всегда была хороша в этом. Но сражаться против группы крупных мужчин? Не знаю, получится ли у меня. Теперь шаги доносятся из кухни и приближаются к моей комнате.

Я вылезаю из кровати и беру в руки биту. Она всегда лежит рядом со мной в изголовье кровати на случай, если мне понадобится. Я практически готова расцеловать ее за то, что она оказалась под рукой.

Очень медленно я иду к ванной, зная, что там есть смежная дверь. Если сумею добраться до нее и добежать до главной, то мы с ними разминемся.

Я уже у двери, когда ко мне приближается тень. Мужчина стоит за моей спиной. Я даже не слышу его, когда он наклоняется к моему скрюченному телу и хватает за руку.

Не раздумывая, я замахиваюсь и бью его битой. Не знаю куда попала, но, судя по звукам, которые он издает, я ударила его в живот.

Мужчина хрипит, а затем кричит, давая знать остальным, что я не сплю. Вспыхивает свет, и, обернувшись, я вижу на полу тяжело дышащего мужчину, одетого во все черное.

Я бегу, не выпуская биту из рук, надеясь, что все же сумею добраться до входной двери и меня не успеют схватить. Но когда бегу по кухне, входная дверь распахивается, кто-то хватается за биту и меня отшвыривают на кухонный диван.

Щиколотка болит, голова болит. Должно быть, я неплохо приложилась. В дверях вижу Президента, его улыбка напоминает улыбку Дьявола. Он делает шаг в мою сторону, но мне удается встать к тому моменту, как он подходит ко мне.

Не раздумывая, ногой я бью его по промежности, вынуждая его упасть так же, как он только что сбил с ног меня. Теперь он перекрывает мне путь к двери.

Я смотрю по сторонам и вижу в углу кухни дверь во двор, на полу возле нее битое стекло, там, где они вошли. Я бегу к этой двери и врезаюсь в твердого, как стену, мужчину.

Огромный мужчина, крупнее, чем все эти вместе взятые. Ни один из известных мне приемов не сработает на этом образчике, думаю, даже его член покрыт толстым слоем жира. Он страшен, как сам Ад.

Схватив меня, он смеется.

— Такая козявка как ты, и свалила с ног двух мужиков, — и смеется еще громче.

Заметив на расстоянии вытянутой руки ящик с ножами, я тянусь к нему. Хватаю один и вонзаю ему в ту руку, которой он держит меня. Мужчина сразу же выпускает меня, его кровь пачкает мою ночную рубашку и ноги.

— Ах, ты, маленькая сучка! — визжит он, зажимая рану рукой.

Я бегу и мне даже удается выбежать на улицу. Но когда собираюсь закричать, меня ударом сбивают с ног. Затем я ощущаю еще один удар, и проваливаюсь в темноту.

В сознание проникают чьи-то проклятья, и я прихожу в себя. Голова пульсирует от боли. Все тело болит. Приоткрываю один глаз, стараясь не дать понять, что пришла в себя.

Кто-то хватает меня за руку и перетягивает ее жгутом. Я начинаю пинаться, лягаться, размахивать руками и отбиваться. Они не сделают этого со мной снова. Я не вернусь к тому, что было.

— А... сучка пришла в себя, — мурлычет голос рядом со мной. Это тот мужчина, что был в ванной. Я узнала его лицо. Одну щеку пересекает шрам, как будто кто-то нанес ему глубокий порез. Он склоняется надо мной и изучает меня взглядом.

— Не смей, — предупреждаю я, пытаясь вырвать руку из его хватки, но он не отпускает меня. Удерживая мою руку, он крепко сжимает ее, оставляя синяки одной своей хваткой.

— Отпусти ее, — гремит голос за его спиной. И я узнаю мужчину, который купил меня тогда, когда никто не имел права продавать меня.