— Ах, прости. Разве это твой дом? — спрашиваю я. Я просто шучу, но его лицо принимает серьезное выражение. Он собирается дернуть себя за бороду, а мне хочется дернуть ее так, чтобы его губы прижались к моим губам в поцелуе.

— Могу уйти, — отвечает он, проходя мимо меня. И когда он проходит мимо, я делаю то, о чем думала несколько секунд назад. Дергаю Лиама за бороду так, чтобы его губы прижались к моим. Наш поцелуй не длится слишком долго — чересчур много маленьких глаз вокруг. Но, Божечки, до чего же мне хочется, чтобы эти губы оказались и в других местах.

— О чем ты только думаешь, — говорит он, отрываясь от моих губ. Я улыбаюсь и захожу в комнату. Хайден поднимает голову, смотрит на меня и улыбается. Для своего возраста он чересчур тощий. Как будто не доедает.

— Когда ты последний раз ел, Хайден? — спрашиваю я его, и он поворачивает голову ко мне.

— Позавчера, мисс, — сообщает он таким тоном, будто это не так уж и плохо для него. Я перевожу взгляд на Лиама и вижу, что он что-то готовит и иду к нему на кухню.

— Они его еще и не кормят? — уточняю я, и сердце у меня еще сильнее болит за мальчика.

— Не так, как следовало бы. Поэтому он приходит ко мне. Я кормлю его и даю ему деньги.

— Где бы он оказался, если бы не ты? — интересуюсь я.

— Даже знать не хочу, — вот и весь ответ, который я получаю.

— Ты пойдешь к нему домой? Забери его на законных основаниях, — добавляю я, зная, на что он способен.

— На законных основаниях? — переспрашивает Лиам.

— Да, на законных, Лиам. Заставь их подписать какую-нибудь бумагу. Им нельзя воспитывать ребенка, посмотри, как они обращаются с ним. Кем, по-твоему, он вырастет?

— Кем-нибудь наподобие меня.

— Я помню, — говорю я, имея в виду синяки, которые были у него при первой встрече. — Ты не плохой человек, Лиам, просто порой бываешь излишне жесток.

Лиам готовит курицу с овощами, и мы позволяем Хайдену съесть столько, сколько он хочет. Когда дети готовы отправиться спать, раздается стук в дверь, и мое сердце пускается вскачь. Я не в силах открыть дверь. Слишком боюсь того, что ждет меня за ней. Лиам заходит ко мне в комнату, чтобы проверить как я, а затем выходит и идет к входной двери. Я наблюдаю за ним, пока он открывает дверь. Затем слышу знакомый голос. Черт. Как же мне не хочется разбираться с этим.

— Какого черта ты тут делаешь? — рявкает Робби на Лиама. Лиам же просто стоит, скрестив на груди руки, и молчит. Робби сразу же замечает меня и собирается войти в дом, но Лиам встает на проходе, перекрывая его своим телом, должна признать, довольно крупным телом.

Я подхожу к нему со спины и похлопываю по плечу. Он несколько расслабляется, но все же не пропускает меня.

— Мне нужно поговорить с ним, — объясняю я Лиаму. Он качает головой, и я умоляюще смотрю на него. Он сдается, и я выхожу во двор, а Лиам пристально наблюдает за нами. Робби начинает расхаживать по лужайке, не понимая, что происходит, и изредка бросает взгляды на Лиама.

— Что происходит, Роуз? Я в полной растерянности, — Робби останавливается прямо передо мной.

— Я не могу объяснить, Робби. Лиам… — я умолкаю, не совсем понимая, как закончить начатое предложение.

— Ты хочешь его? — спрашивает он, глядя поверх моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу в дверях Лиама и Изабель, сидящую у него на бедре.

— Да, прости. Я вовсе не хотела причинять тебе боль.

— Знаю, ты всегда держалась в стороне… не проявляла своих чувств.

— Мне жаль.

— Не надо, просто… — Робби умолкает и снова смотрит на Лиама, — …просто не доверяй ему. Он нехороший человек, — сказав это, Робби разворачивается и уходит. Не сказав больше ни слова, он садится в машину и уезжает.

— Мне он не нравится, — бормочет Лиам, поудобнее усаживая Изабель на бедре.

— Тебе никто не нравится, — парирую я, подходя к нему.

— Так и есть, впрочем, кажется, я питаю чувства к одной красивой блондинке.

— Ко мне? Я блондинка! — взвизгивает Изабель в его руках.

— Ну, видимо сразу к двум блондинкам, — исправляется Лиам, подмигивая мне.

И, черт возьми, офигеть, но мое сердце как будто увеличилось в размерах раз в десять, а женские части тела просто «растаяли».

Матерь божья, он только что подмигнул мне.

О, Боже.

Блэк

У меня появились документы, составленные согласно букве закона, как их любит называть Роуз. Вчера она сходила в офис к своему адвокату. Попросила меня одолжить денег, а несколько часов спустя вернулась с документами, которые велела дать на подпись родителям Хайдена. Она строго-настрого запретила мне убивать их. Роуз подала все в виде шутки, хотя на самом деле была права. Я, скорее всего, убил бы их.

Хайден должен быть в школе, когда я стучу в дверь его дома. Открывает мне какой-то мужик с бутылкой пива в руке. На нем грязная майка с пятнами от еды и бог еще знает чего. Глядя на меня, он вопросительно приподнимает брови и подносит бутылку к губам.

— Чего надо? — невнятно бормочет он.

В голове у меня крутится мантра: «Не убивать. Не убивать», и я делаю шаг назад, стараясь оказаться как можно дальше от исходящего от него смрада.

— Ты отец Хайдена?

— Что на этот раз сотворил этот мелкий засранец?

— Ты его отец?

— Нет, отчим.

— Его мать дома? — я заглядываю ему через плечо и слышу звон посуды.

— Да, эта сучка убирается. Чего надо-то?

— Мне нужно переговорить с ней.

— Кажется, я тебя знаю, парень. Как тебя зовут?

Я не отвечаю ему, потому что ему и не нужен мой ответ. Он уже начинает догадываться, кто я. А я изо всех сил пытаюсь не убить его. Услышав наш разговор, к входной двери подходит мать Хайдена. Она выглядит неважно, одежда такая же грязная, как и на мужике, стоящем передо мной.

— Ты кто? Чего тебе надо? — огрызается на меня мать Хайдена. Они так похожи: такие же кудри, одинаковый цвет глаз.

— Мне нужно, чтобы вы подписали вот это, — говорю я и протягиваю ей бумагу. Она берет ее и начинает читать. Затем поднимает голову и смотрит на меня.

— От мальчишки сплошные неприятности, ты не захочешь с ним возиться.

Она собирается захлопнуть дверь у меня перед носом, но я успеваю ухватиться за нее и не даю матери Хайдена закрыть дверь.

— Подпиши, — требую я; мое терпение на исходе.

— А ты заплатишь мне? — она осматривает меня.

— Да, — у меня есть деньги, и я могу себе позволить заплатить ей. С гораздо большим удовольствием я бы пристрелил ее, но деньги не такой уж плохой метод. Метод, который обрадует Роуз.

Не оглядываясь, я ухожу. По пути домой звонит Роуз, но я не отвечаю. Отвечу, когда заберу мальчика.

Добравшись до дома, я беру двадцать тысяч долларов и возвращаюсь к дому Хайдена. На этот раз дверь открывает сам Хайден и улыбается, когда видит меня.

— Привет, мистер Блэк, — вежливо здоровается он. Одному Богу известно, кто научил его этикету.

— Позови свою маму, Хайден.

Мальчик кивает и убегает в дом, оставив дверь открытой. Очень скоро он возвращается с покрасневшей щекой — очевидно, ему дали пощечину за то, что он отвлек свою мать от чего-то.

— Привезли мои денежки?

Хайден смотрит на меня, затем переводит взгляд на сумку и обратно на мать.

— Да, — я протягиваю сумку, и она тянется забрать ее, но я останавливаю ее. — Документ, — напоминаю я. Женщина поднимает вверх бумагу и показывает, что она подписана. Я перевожу взгляд на Хайдена.

— Собери свои вещи.

Он не двигается с места, просто стоит.

— У меня ничего нет.

— Сначала я должна проверить. Я не отдам вам свой единственный стабильный заработок.

Наглая сучка. Я открываю сумку, женщина заглядывает в нее и ее глаза алчно вспыхивают. Видимо, она в жизни не видела таких денег. Не сомневаюсь, что она спустит их все на ветер, но меня это не волнует. Она отдает мне документ и забирает сумку. Я же кладу руку на плечо Хайдена и выталкиваю его за дверь.