Предложение Эльсиана и согласие Ильберты по-прежнему оставались в силе. По приезде Энварда должна была состояться помолвка, но молодые люди молчали об этом. Из-за позиции отца невесты тема эта слишком щекотлива. Погожим утром после завтрака они гуляли в парке, сопровождаемые фрейлинами и пажами. Принц выглядел рассеянным, односложно и невпопад отвечал на вопросы спутницы. Девушка, указав на одну из скамеек, предложила присесть. Некоторое время она молчала, наблюдая за расположившейся неподалёку и весело болтающей свитой.

– Я так много говорю, принц, а собеседник безмолвствует...

Эльсиан только плечами пожал, даже не взглянув на невесту.

– Если б я не знала, что вы ездили на охоту в мужской компании, заподозрила бы существование соперницы, – снова не дождавшись ответа, принцесса полюбовалась грустной улыбкой жениха и продолжила: – отец сказал, что вы с ним не говорили обо мне ни разу.

– Это так.

– Эльсиан, либо сейчас же объяснитесь, либо я решу, что дело в намерении императора не оставлять трон моему супругу!

– Меня устраивает трон Полонии, ваше императорское высочество. Целый год мой отец правил двумя сотнями человек в единственной долине, и я понял: дело не в размере королевства.

– Так в чём же дело? Будто вас на казнь ведут, а не под венец!

– Я боюсь одного, принцесса, сделать вас несчастной.

Ильберта отвернулась. Она хмурилась, обдумывая услышанное. Ну почему? Не так давно, считая себя покинутой, она услышала обещание сделать всё для её счастья, а теперь, когда она весела и беспечна, принц сомневается. Думая произнести: «Эльсиан, вы уже сделали меня счастливой!», она увидела идущую по дорожке Танилу и сказала другое:

– А вот и моя кузина! С ней вы могли бы чудесно помолчать вдвоём! За всё время, что она здесь я не услышала и двух слов! Сестрица! Идите к нам!

Эльсиан встал со скамьи и поклонился подошедшей. Что она с собой сделала? Молодой человек не узнавал новую знакомую. Волосы стянуты в тугой узел, скрывающий природную пышность и блеск, ресницы опущены, наряд бесформенный.

– Знакомьтесь, старший сын короля Полонии Эльсиан, – продолжила речь Ильберта, – Танила, наследница трона Турилии.

Турильская гостья все же бросила яркий взгляд на принца. Этого хватило. Её истинный образ дорисовало воображение.

– Милые принцессы, – обратился Эльсиан к девушкам, – не покататься ли нам в лодке? Я видел на пруду несколько…

– Фрейлины иногда катаются со своими кавалерами, – протянула Ильберта, – но…

– На воде сейчас, должно быть, чудесно, – улыбнулась Танила.

Кузина с удивлением взглянула на неё, неужели эта молчунья способна связать больше трёх слов? Эльсиан сделал знак свите и стал спускаться к пруду, принцессы последовали за ним. Пройдя по широким, прочным мосткам, принц шагнул в лодку и помог обеим девушкам расположиться в ней. Затем взял вёсла. Ильберта наблюдала, как свита разбирает лодки и весело отчаливает их от мостков, Танила, слегка склонившись, трогала кончиками пальцев воду, а принц любовался её профилем. Как умело она прячет свои достоинства! Он никогда бы не обратил внимания на эту скромницу, если б не видел её вчера вечером такой обворожительной! Но ведь это совсем неплохо! Вспомнилось раздражение от назойливого внимания к Ильберте всех мужчин, юношей и мальчишек на балах и торжественных приёмах с тех пор, как она вернулась к привычной жизни. Воспитанный в строгих правилах короля Энварда принц считал за образец поведение своей матери Рогнеды и сестры Эгреты, не позволявших себе ничего сверх положенного по протоколу и этикету. Кокетство считалось уделом фрейлин. Императорская дочь была приветлива и мила с каждым, вызывая невольную ревность. Наконец, все лодки отчалили, и Ильберта повернулась к своим спутникам:

– Как тебе нравится у нас, сестрица?

– Гораздо лучше, чем дома, – тихо ответила Танила.

– Но ты совсем не принимаешь участия в развлечениях…

– Простите, я к этому не приучена.

– Не понимаю. Тебя никто никогда не развлекал?

– Нет. Меня, честно сказать, не замечали, пока не случилось это с братом… и оказалось, что я наследница.

– Тебя, я смотрю, не огорчила смерть Кутроха? – пристально изучая сестру, спросила императорская дочь.

Танила смахнула слезу и ещё ниже склонилась к воде. Эльсиану стало неловко за эти расспросы:

– Жаркий день, сегодня. Я думал в Титании прохладнее в конце лета.

– Да, скоро станет холодно. – Ильберта оглянулась и призывно махнула рукой одной из лодок. – Вы оба ужасно скучные, я пересяду.

Требуемая лодка приблизилась. Несколько пар рук схватились за борта, удерживая их вместе, и принцесса, покачиваясь и смеясь, перешагнула через них. Её встретили весёлыми возгласами. Ухажёры с готовностью поддерживали девушку за локотки, помогая сесть на лавочку. Эльсиан оттолкнул свою лодку от той, где раздавались шутки и смешки, и снова взялся за вёсла.

– Вам обидно, Танила? – спросил он, отплыв на заметное расстояние.

– Нет. – Девушка достала платочек и промокнула глаза. – Просто, я вспомнила брата. Он не любил меня, но это не причина желать его смерти!

– Что же теперь, вы наследница, и…

– Отец подберёт мне супруга из тех, что не подошли кузине.

Над прудом звенел смех, кто-то затянул песню, остальные подхватили. Танила смотрела, как весло отталкивается, взмывает вверх, летит, оставляя на водной глади дорожку частых капель, и снова ныряет. Эльсиан опять разглядывал девушку, стараясь поднять вёсла выше, чтобы прекрасные глаза, провожающие их взглядом, скользнули по его лицу. Кого найдёт ей Кутрох, какого-нибудь охотника за властью? Сможет ли будущий супруг оценить эту жемчужину, затаившуюся в неприметной раковине?

Катанье прошло славно, все были довольны проведённым на воде временем. Но дело шло к обеду, пора возвращаться. Лодки развернулись к причалу. Не обошлось без курьёза – один из молоденьких пажей шагнул мимо мостков и упал в воду. Вытащили его быстро, но мокрый вид бедняги вызвал заливистый смех фрейлин. Ильберта не нашла на берегу Эльсиана, окинув взглядом пруд, она заметила медленно скользящую лодку. Принц, видно, ждал, когда освободятся мостки. Эльсиан и Танила оживлённо беседовали.

– Поразительно…. – прошептала дочь императора, глядя на улыбающуюся кузину.

– Ваше императорское высочество! – Посыльный спешил выполнить поручение Меерлоха. – Во дворец прибыла делегация из Полонии.

– Что ж, хорошо, – отозвалась Ильберта и подумала, что с приездом Энварда II всё должно решиться.

– Макрогальский принц Виолет также соизволил посетить Титанию.

– Виолет? Приехал вместе с Энвардом? – Принцесса почувствовала сухость во рту, говорить стало трудно.

– Именно так.

– Он поправился, я рада, – самой себе сказала Ильберта и пошла во дворец. Всплыли  в памяти счастливые минуты, проведённые в столице Крыландии. Улыбка принца, его остроумные замечания, вызывавшие беззаботный смех девушки. Но она одёрнула себя. Этот человек отказался от неё! Отказался, ссылаясь на якобы смертельное ранение, именно в тот момент, когда отец позволил ей решить свою судьбу. Принцесса сердилась. Виолет приехал слишком поздно, уже дано согласие другому. Лёгкий холодок пробегал по телу, когда она думала о предстоящей встрече. Как держаться? Как бороться с чувствами, готовыми возродиться в сердце? Ильберта отпустила свиту, сказав, что пойдёт к себе, но вместо этого пришла к беседке свиданий. Она хотела обдумать всё хорошенько. Зайдя внутрь, она услышала шорох гравия под чьими–то быстрыми шагами. Ну, вот, не дают спокойно поразмышлять! Ильберта раздражённо оглянулась и увидела вбежавшего Виолета. Тот сразу же рухнул на колени и, не дав девушке опомниться, обхватил её ноги, прижавшись щекой к талии:

– Любимая! Прости, прости! Умереть без тебя я ещё мог, но жить… жить не могу без тебя.

– Ваше высочество! – Принцесса пыталась расцепить его руки. – Негоже обнимать чужую невесту!

Виолет отпустил её и поднялся.