– Вам прекрасно известно, Диолин не имеет никакого отношения к Ладельфии, точно так же, как Диоль! Ваша идея объявить моего ребёнка сыном Зурии привела к этой беде. Неужели не понятно?

– Но, ваше величество…

– Я знаю, у вас есть настоящий внук? И он, по-видимому, старше принца.

– Да, Тиль. Ему скоро тринадцать.

– Так вот, Андэст, берите внука, настоящего внука ладельфийской принцессы и везите его этим борцам за трон, а нашего с Энвардом сына, будьте так любезны, верните во дворец, – остановив пытавшегося возразить старика, она решительно добавила: – этим займётся Крут! Вам грозит обвинение в государственной измене, но пока есть возможность избежать его. Идите!

Андэст, поражённый словами Рогнеды, поблек и согнулся. Он не помнил, как покинул кабинет, но услышал, как королева приказывает секретарю вызвать Крута для важного поручения гвардейцам. Противостоять королеве наставник не мог, сообщить полученные сведения об иностранной помощи королю Ладельфии, не решился, опасаясь ещё больше напугать её. Был бы здесь Дестан! но он далеко, а командующий не станет слушать старика, имея приказ королевы. Что ж, хотя он оказался на обочине решительных действий, надо уберечь внука и вернуть принца. Крут приступил к выполнению приказа Рогнеды мгновенно. Несколько групп разведчиков выслали, поручив выяснить, каким путём двинулась группа в Ладельфию. Возможно три варианта: напрямую в Ладельфию, через Араксию, или морем. Всё зависело от того, в какую часть страны намерены попасть путники. О положении дел в соседнем королевстве известно только то, что столица в руках повстанцев. Где именно скрывается Корнильё, кто его поддерживает, какая часть страны ему по-прежнему подчиняется, полонийцы не знали, поэтому трудно просчитать передвижения похитителей. Разведчики, обнаружив следы ладельфийцев, должны выслать во дворец сообщение и начать преследование. Отряд, подготовленный к тому времени, пустится в погоню. По приказу королевы в составе этого отряда должны находиться Тиль – настоящий потомок ладельфийской династии и Андэст.

Одна беда, хоть и большая отнимает меньше сил, чем череда пустяшных. Человек любит преувеличивать мелочи

49. Пленительная долина

Одна беда, хоть и большая отнимает меньше сил, чем череда пустяшных. Человек любит преувеличивать мелочи

Зима, напоминая о своём суровом характере, не показывала его полностью. Полонийцы удивлялись здешним игрушечным условиям. Горы надёжно защищали долину, на остальной территории Макрогалии морозы, хоть и небольшие, переносились тяжелей. Работы продолжались. Труд людей преобразил местность. Новое небольшое озеро возникло в низине, куда отвели ручьи и речушки. Часть воды из большого озера ушла в расщелину по каналу. Понижение уровня позволило на небольшом плоту проплыть в пещеру. Освещённая факелами, она производила впечатление огромного нерукотворного зала в сказочном замке волшебника. Течение чувствовалось, вода убывала, но ход к морю находился пока ниже её поверхности. Можно надеяться, что к весне этот коридор освободится, но как доложили ныряльщики, он не удобный. Возможно, дальше проход сужается, и надо его расширять. На это тоже потребуются силы и время, которое слишком дорого будет весной. Углубляли канал, ускоряя отвод воды. Использовали оставшиеся месяцы для расширения выхода из Сказочной пещеры, прозванной так гвардейцами. Итак, работы продолжались, но свободного времени всё-таки стало больше. Иногда проводились турниры, состязания, игры. Флорен, совершенно замкнувшийся в себе в них не участвовал. Он по требованию отца прекратил дружбу с Лирикой, но и остальные его почти не видели. По-прежнему принц руководил охотой, а вот где он проводил свободное время, никто не знал. Король не замечал странностей в поведении сына, ему достаточно того, что присматривали за Лирикой. Эльсиан несколько раз пробовал поговорить с братом о причинах его замкнутости, но так ничего и не добился. Флорен, в один миг превратился из весёлого, приветливого подростка в юношу угрюмого и жёсткого. С подчинёнными он разговаривал сквозь зубы и бросал на них гневные взгляды. Солод – один из опытных охотников посмеивался в усы, глядя на строгого начальника. Он вырастил нескольких сынов и хорошо знал, подобное поведение случается в жизни каждого и бесследно проходит. Конечно, дети Солода в этом возрасте активно бездельничали, демонстрируя свою «независимость», и знались только со сверстниками, Флорен не мог вести себя так, ведь ответственность у него была, а ровесников не было. Лирика тоже грустила. Она частенько, не замечая слежки, ходила к ручью, где они впервые повстречались с принцем, и пересчитывала камешки, оставленные им в условном месте. Она по-прежнему не говорила ни с кем, кроме дедушки, посвящая всё светлое время суток изготовлению тёплых вещей для жителей Пленительной долины. С помощью подручных вельмож она даже шила кроличьи душегрейки и короткие плащи из овчины.

Встреча Лирики и Флорена однажды все-таки произошла. Причём она укрылась от глаз, присматривающих за пастушком людей. Посодействовал этому Чек. Молодой гвардеец пригласил Лирику прокатиться на лодке в пещеру, уверяя, что там очень интересно, она, посомневавшись немного, с разрешения дедушки согласилась. И вот, когда они подгребли к входу, Чек заметил грустившего на берегу принца и покричал, призывая присоединиться к осмотру. Флорен отказался и собрался уже покинуть место своего уединения, но заметил в лодке девочку. Внимательно осмотрев всё вокруг, он удостоверился в отсутствии свидетелей этой сцены и призывно махнул Чеку рукой. Забрав на борт ещё одного пассажира, гвардеец направил лодку в Сказочный зал. Он грёб и болтал, не умолкая, ребята держали факелы и с интересом осматривали, открывающуюся картину. Внутри пещеры работали ныряльщики, обследуя щель, прозванную острословами Игольным ушком, она вела из пещеры. Чек хотел присоединиться к этому делу, Флорен же просил высадить их на галерею, опоясывающую пещеру. Галерея эта была значительно выше уровня воды, но туда можно попасть, взбираясь по камням, как по ступеням. Лодочник выполнил эту просьбу и направил своё судно к Игольному ушку, предложив покричать, когда ребятам надоест карабкаться по стенам. Оказавшись на широкой площадке, Лирика и Флорен уселись, укрепив факелы между камнями.

– Мы, будто в гостях у гномов, – заговорила девочка, рассматривая причудливые блики на воде.

– Пещеру назвали Сказочной, вот и лезет в голову всякая чушь, – ответил Флорен, – Меня больше волнует то, что за этой стеной бушует море, кричат чайки, а здесь тихо, как… хотя мне кажется.… Послушай!

– Да. Как будто, шумит.

– Странно, – принц поднялся и, взяв факел, пошёл к внешней стене пещеры, девочка пробиралась за ним. По мере приближения к краю галереи, упиравшейся в скалу, они всё отчётливей слышали шум прибоя. Флорен отдал свой факел Лирике, чтобы она светила ему, и стал осматривать камень. Через некоторое время он нашёл углубление, но, просунув туда руку, упёрся в стенку. Пошарил по ней, убедился, что щель поворачивает в сторону, а затем снова изменяет направление. Исследователь пытался пролезть в щель, это получалось с трудом. После поворота стало чуть шире, затем опять узкое место, поворот. Флорен ощупывал одной рукой путь и медленно протискивался вглубь стены. Вдруг он почувствовал другой рукой прикосновение. Это Лирика, укрепив факел, следовала за другом, ей было чуть легче из-за более хрупкого телосложения, да и, пробираясь первым, принц осыпал множество мелких камешков.

– Ты что, тоже лезешь?

– Лезу.

– А если оба застрянем, кто на помощь позовёт?

– Уже громче звук, – пропустила мимо ушей его вопрос девочка. Действительно, из щели доносился всё ещё глухой, но уже вполне различимый шум волн, разбивающихся о скалы, откатывающихся и снова набегавших. Подростки стали протискиваться дальше, ещё несколько поворотов преодолели они, прежде чем ход расширился и впереди забрезжил свет. Почти бегом преодолели они оставшееся расстояние и словно оглушённые остановились на выходе из пещеры.