Я хотела ему верить, отчаянно хотела, но не могла. Я покачала головой.

— Дерьмо собачье, Эван. Ты обещал моему дяде, что не будешь со мной. И ты был очень верен своему обещанию, пока не узнал, что книга досталась мне в наследство. — Я видела, как его передернуло, и поняла, что попала в точку. — Кевин был прав, — добавила я. — Тебя не интересует ничего, кроме твоих целей.

— Даже не упоминай этого ублюдка в нашем разговоре.

— Мы и не будем разговаривать, — устало говорю я. — Просто выметайся отсюда.

— Нет.

— Что?

— Я никуда не уйду, пока ты не выслушаешь меня.

— Я сказала, чтобы ты пошел вон. Я не шучу. Знаешь, сколько скрытых кнопок тревоги в этой квартире? И если думаешь, что я не нажму одну из них...

Он сжал меня еще сильнее, и я вспомнила, как он себя вел в переулке. Этот мужчина быстро и хладнокровно приставил нож к горлу другого человека. Если он не захочет, я не нажму никакие кнопки. Я не могла убежать. Не могла позвать на помощь. Мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Я понимала, что должна быть испугана, но не боялась. Да, я была зла, но не боялась его. Ни капельки.

— Да нажимай хоть все, — произнес он тихо. — Выставь меня отсюда, зови Петерсона. Делай что угодно. Но сначала выслушай.

Я посмотрела на него.

— Пожалуйста, — попросил он, но я обратила больше внимания не на слово, а на тон, которым он это сказал.

— Хорошо, — прошептала я. — Говори.

Он отпустил меня и отступил на шаг.

— Я хочу тебе кое-что показать. Идем со мной.

Я пошла за ним, чувствуя себя потерянной и побежденной, мне просто хотелось, чтобы это все поскорее закончилось. В гостиной около дивана лежал брошенный им портфель. Он нагнулся, открыл его и достал оттуда письмо.

— Узнаешь?

Я покачала головой.

— А должна?

— Алан дал мне его. Это письмо Джена.

— Ох.

Я хотела спросить, какое отношение ко всему этому имеет это чертово письмо, но промолчала. Было очевидно, что Эван к чему-то ведет, просто надо было дать ему объясниться. Он протянул его мне.

— Прочитай.

Я осторожно взяла письмо, чувствуя себя уязвимой. Пока я открывала его, у меня тряслись руки. Я еще не знала, что в письме, но понимала, что это было важно. И я догадывалась, что это касалось меня. Я развернула бумагу и прочитала слова, написанные неразборчивым подчерком Джена: «У меня были свои причины». Я прочитала фразу еще раз и посмотрела на Эвана.

— Что это значит?

Он запустил руку в свои волосы.

— Это значит, что он освобождает меня от обещания держаться от тебя подальше. Я просто не знаю почему.

Его слова эхом отдаются в моей голове.

— Но подожди. Где это написано? Откуда ты знаешь, что речь идет об этом?

— Я знаю, — говорит Эван.

— Откуда? — повторяю я.

Он повернулся ко мне спиной и подошел к окнам в пол, что отражали серое озеро и облака.

— Потому что это единственное объяснение.

Я была сбита с толку, потому лишь отрицательно покачала головой.

— Я совсем ничего не понимаю.

Он поворачивается ко мне, и я оказываюсь в плену его диких серых глаз.

— Другое объяснение не имеет смысла. Энжи, все было хорошо, пока я не дотронулся до тебя. До того, как мы пересекли эту черту. Но теперь, когда я почувствовал твою кожу под своими пальцами, когда я узнал твой вкус, теперь я не смогу сдержать данного мною слова. Записка Джена может означать только одно. Это мой джекпот от сковывающего меня обещания. И я воспользовался этим — я дотронулся до тебя — потому что хотел тебя. Эта чертова книга тут совсем ни при чем.

— О...

Я в растерянности опустилась на диван, пытаясь собраться с мыслями. На данный момент для меня не существовало здравого смысла. Во мне преобладали эмоции, но в основном одна — удовольствие. Да, удовольствие, но еще замешательство.

— Но в «Дестини» ты отшил меня. Я имею в виду, что ты не только отшил меня, но и устроил целое шоу с той рыжей.

Я слышала ревность в своих словах, и, судя по тому, что его губы растянулись в улыбке, он тоже это услышал.

— Я не связываюсь с девочками из клуба, — сказал он.

Мое тело расслабилось.

— Никогда?

— Думаю, я уже говорил, что у меня есть правила. И не спать с моими работниками — в начале этого списка.

— А рыжая знает об этом? — язвительно спросила я, тут же, услышав его смех, пожелала взять свои слова обратно.

— Осторожно, — предостерег он. — Тебе не идет зеленый цвет.

— Черт, Эван, Я…

— Ш-ш-ш. — Он сел около меня, нежно погладил по щеке и заправил прядь волос за ухо. — Кристи играла на публику. Между прочим, для твоей же пользы, хотя она делала это и раньше. Я иногда считаю это полезным для имиджа, для партнеров.

— И она в курсе, что это игра?

— Да, — подтвердил он и нежно поцеловал меня в кончик носа. — Как и Мария.

— Кто такая Мария?

— Это ее девушка.

— О. — Я улыбаюсь. — О, — повторяю я, когда понимаю, о чем он. Но потом снова думаю о сказанном и продолжаю. — Я все равно не понимаю, зачем ты это сделал. Весь этот фарс, чтобы отшить меня. Все эти ссоры, чтобы оттолкнуть меня. Ты ведь уже тогда прочел письмо. У тебя уже был твой джокер.

— Я знаю, — ответил он. Он отрешенно взял мою руку и гладил мои пальцы. — Энжи, я так и остаюсь ненадежной ставкой, по тем же причинам.

— О которых ты так и не рассказал мне.

— Нет. Не рассказал. И не собираюсь.

Я посмотрела на него. Я была уверена, что знаю, о чем он говорит. Это было связанно с обвинениями, о которых говорил Кевин. Он явно был замешан в каком-то криминальном дерьме, я бы соврала, если бы сказала, что мне было все равно — я была заинтригована. Когда я облизнула губы, то почувствовала сладкий привкус опасности и задумалась, стоит ли настаивать. Стоит ли спросить, в чем он замешан? Должна ли я спросить о деталях преступлений, как прошлых, так и настоящих. Но я держала рот на замке. Такое развитие разговора оттолкнуло бы его, и я была слишком эгоистична, чтобы настаивать. В действительности я хотела, чтобы в моей постели оказался мужчина, а фантазия о его дикой и опасной стороне была бы просто приятным дополнением.

— Если ты такая ненадежная ставка, — начала я, — почему ты вообще здесь?

Он коснулся своими губами моих.

— Ты сама сказала. Никаких обязательств, никаких планов на будущее. Просто ты и я в эти выходные. Черт, Энжи, ты хоть знаешь, как давно я борюсь с желанием дотронуться до тебя? Ты представляешь, как я был близок к тому, чтобы нарушить обещание после того случая в переулке? Я сказал правду, ты действительно мой чертовый криптонит, и ты смела всю мою защиту.

Его слова сыпались на меня, соблазняя меня, словно он окутывал меня. Я и так знала, что это тот мужчина, с которым я могу расслабиться, он пробуждал ту дикую часть меня, которую не волновали быстрые машины и кражи. Несмотря на то, что мне надо было быть Энжи, с Эваном я снова могла быть Линой. Через три недели я стану той, кем хотела быть Лина. Когда я войду в мир политики, мне нужно быть кристально чистой, чтобы не пострадала карьера моего отца, не говоря уже о его репутации.

Это был мой последний шанс. Расслабиться. Получить этого мужчину, которого я так хочу. «Только ты и я на эти выходные». Это звучало идеально. Так соблазнительно. И так, черт побери, мало. Я сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. По правде говоря, мне было мало только одной ночи с Эваном. Я хотела, чтобы между нами появились чувства. Я хотела, чтобы отведенное нам время было реальным, чистым и ярким. Я нуждалась в нем и доверяла ему, но боялась, что мое дикое обвинение в попытке обманом выманить у меня «Книгу Сотворения» оставило неприятный осадок между нами. Я нашла единственный способ, чтобы это исправить, и объяснила, почему Джен оставил мне книгу.

— Когда Джен попал на операцию, — заговорила я, — и не очнулся в предполагаемый срок, все пошло наперекосяк. Это было ужасно.

— Я помню это.