Коул с Тайлером в ответ понимающе заулыбались, но мне было наплевать. Я собиралась оседлать Эвана Блэка с того самого момента, как мы вернулись в фургон, и меня не волновало, кто и что об этом думал.

— Ты точно не голодна? — Когда мы остались одни на его яхте, Эван решил проявить неуместную заботу. — А то у меня есть пицца в морозилке. Если хочешь, могу разогреть.

— Ты нарочно дразнишь меня, — я не собиралась ему подыгрывать. — Я не хочу пиццу. Я не хочу есть. Я хочу тебя. Прямо здесь и сейчас.

— Прямо здесь? — Он взглянул на обеденный стол.

— Да, черт возьми. — Я расстегнула блузку и стянула ее одним движением. За ней следом полетел лифчик. Эван наблюдал за мной так, словно все это его забавляло, что распаляло меня еще больше. Я ему покажу!

Я расстегнула юбку и скинула ее вместе с трусиками, а затем запрыгнула на стол.

— Я вижу, что ты серьезно настроена, — проговорил Эван, но веселье в его голосе сменилось возбуждением.

— Поторопись, — ответила я, — я отчаянно хочу тебя.

— Мне нравится такое отчаяние, — признался он, приближаясь ко мне и по пути расстегивая джинсы. Переступив через соскользнувшую ткань, он встал между моими раздвинутыми ногами. Я тяжело дышала, предвкушая наслаждение от его твердого члена внутри меня. Я жаждала этого момента, хотела чувствовать его внутри меня немедленно.

Он резко опустился на колени, и я чуть не зарычала от злости, но как только он закинул мои ноги себе на плечи и устремил свой язык внутрь моей вспухшей киски, я закричала от удовольствия и изо всех сил вцепилась в его волосы. Он сосал и облизывал меня, пока вдруг резко не остановился и не поднялся на ноги.

Прежде чем я успела запротестовать или предположить, что он собирается делать дальше, Эван стоял прямо передо мной, притягивая меня как можно ближе, и пристраиваясь поудобнее, чтобы быстро и жестко втолкнуть в меня свой затвердевший член.

Я выгнулась, изнывая от удовольствия, но мое тело жаждало большего. Глубже. Жестче.

— Да, — выкрикнула я, — сильнее, пожалуйста, глубже. Боже мой, да.

Я прижималась к нему, принимая его толчок за толчком, обезумев от желания, издавая несуразные безрассудные звуки, совершенно опьяневшая от ощущений. Когда оргазм обрушился на меня, все, на что у меня оставались сил, так это вцепиться намертво в этого мужчину, который одновременно заставлял меня чувствовать весь мир вокруг себя и растворяться в нем без остатка.

Не выпуская из рук, он потянул меня за собой, и мы повалились на устланный ковром пол.

— Может, переляжем поудобнее? — спросила я спустя какое-то время.

— Да ну, к черту, и так хорошо, — ответил он, притягивая меня к себе еще ближе.

Я устроилась поудобнее и уткнулась лицом в ложбинку между его плечом и головой, потому что чувствовала, что все мои эмоции были написаны на лице. Мое желание стать к нему как можно ближе было практически осязаемым.

— Ты знаешь, это очень знакомо, — наконец выдохнула я.

— Что?

— Этот прилив адреналина, который я испытала сегодня в галерее. Я чувствовала то же самое, когда воровала в магазине. Я испытываю те же эмоции, когда ты внутри меня. — Я приподнялась, чтобы видеть его лицо. — Ты помогаешь мне чувствовать себя живой, Эван. Ты делаешь меня самой собой. — Это была чистая правда. Я могла быть такой, какая есть, с ним. Без секретов, без стеснения. Я не понимала раньше, что значит быть свободной, пока не оказалась в его объятиях. — Я значу столько же для тебя? — спросила я, затаив дыхание. Он сделал мне невероятный подарок, просто будучи самим собой, и в этот момент мне больше всего на свете хотелось знать, что я была для него таким же благословением. Что я могла быть для него источником настоящего счастья.

— Значишь ли ты для меня столько же? — На его лице было написано изумление. — Бог мой, Лина, ты совсем не понимаешь, да? Ты все самое главное в моей жизни. Ты —мой адреналин. Мой азарт, моя страсть и трепет. Ты — все, чего я всегда хотел, и все, чего я думал, не заслуживаю. Ты исключительная, ты самая лучшая и ты только моя. Я люблю тебя.

Я моргнула и только после этого осознала, что плачу.

— Ты не мог бы повторить это снова?

Эван широко улыбнулся.

— Я люблю тебя, — выполнив мою просьбу, он покрыл мое тело поцелуями, скользя вниз по трепещущей коже. — Хочешь, покажу тебе, как сильно?

Я откинулась на спину, удовлетворенно раскинув в стороны руки и ноги, полностью открываясь для него.

— Да, — сказала я, счастливо улыбаясь. — Очень.

Глава 21

На следующее утро мы отправились в Эванстон, чтобы позавтракать с Айви. Я слишком много съела и много времени провела на солнце, играя с сестрой Эвана, поэтому по дороге обратно меня разморило и клонило в сон.

— Мне нужно утрясти пару вопросов в «Дестини», — сказал Эван. — Ты не против, если я заскочу туда ненадолго?

— Нет, конечно. Пока ты будешь там, я упакую вещи. Но ужинаем мы сегодня вместе. Мой самолет завтра в восемь утра, так что я планирую провести с тобой всю ночь.

— Само собой. Ты возвращаешься в среду?

Я кивнула, понимая, что мне нужно сообщить родителям о своем решении лично. И так как я спокойнее чувствовала себя на знакомой территории, то хотела увидеться с ними на этой неделе, пока они остановились в нашем доме в Калифорнии.

— Я буду к семи, — пообещал Эван, высаживая меня около моего дома. Я переоделась в джинсы и футболку, затем заказала такси до «Фокс энд Обель» и вернулась с двумя пакетами покупок. Я накупила чересчур много еды, больше чем мы смогли бы осилить, но я очень хотела, чтобы все было идеально.

Я лишь ненадолго опустила пакеты на пол, чтобы нажать на кнопку лифта, когда в холл вошел Кевин.

— Давай-ка я тебе помогу с этим, — сказал он, подхватывая один из моих пакетов.

— Все в порядке, я держу. — Я подкинула сумку повыше на руку. — Что тебе надо, Кевин?

— Нам надо поговорить.

— Не думаю, что нам есть о чем говорить.

Он вытащил свой должностной значок.

— Нет, есть.

— Я... ох. — Волна страха захлестнула меня. Он что, узнал про Нили? Узнал про манускрипт? Я постаралась спросить ровным голосом. — В чем дело?

— Это о твоем парне, — твердо произнес он. — Давай поднимемся наверх.

Я молча кивнула и зашла за ним в лифт. В квартире я отправилась прямиком на кухню, надеясь выиграть время, чтобы прийти в себя. Но когда вернулась в гостиную, то не почувствовала себя увереннее. Я уселась на стул, выпрямив спину, и уставилась на него.

— Переходи к делу.

— Я могу засадить этих ублюдков, — без всякого вступления заявил он.

— Кого?

— Даже не пытайся притворяться, что не понимаешь меня, — ответил он. — Эвана Блэка. Тайлера Шарпа и Коула Огаста, — он словно выплевывал каждое имя, и мое сердце сжималось все сильнее при каждом звуке.

— Засадить их? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и незаинтересованно. — За что конкретно?

— За нарушение пакта Манна. — От его слов по моей коже побежали ледяные мурашки.

Я хотела бы сказать, что не имею ни малейшего представления, что это за пакт, но это было бы ложью. Мой отец слишком часто бывал на облавах и слишком много времени разговаривал с моей мамой об использовании пакта Манна для борьбы с белым рабством.

— К чему конкретно ты ведешь? — спросила я ледяным тоном.

— Эти сволочи доставляют проституток. Они перевозят женщин через границу штата для использования в сексуальных целях. И у меня есть предчувствие, что, если копнуть глубже, мы выясним, что у них есть делишки и похуже. Торговля людьми. Наркотики. Все это дерьмо. Они по уши в нем увязли, Энджи. И чем дольше ты с ними связана, тем глубже ввязываешься во все это сама.

Я почувствовала, что у меня кружится голова и поняла, что я качаю головой практически с того момента, как он начал говорить.