— Да, — поддакнул Кевин. Его голос звучал фальшиво и напыщенно, и я с трудом поборола желание освободиться из его рук, потому что он не понимал. Как он мог? Он не знал моего дядю по-настоящему, не понимал, что именно я потеряла.

Я пыталась сглотнуть, но горло сжалось от слез. Я сжала кулаки, как будто сила могла помочь держать горе под контролем.

— Черт.

Я прекрасно справлялась, конечно, я скучала по Джену, но не впадала в жалость к себе. Я побеждала, и то, что я еще держалась, наполняло меня гордостью. Однако у меня не осталось сил справляться. Холодность Эвана вышибла меня из седла, и я внезапно стала нервной и потерянной во всех смыслах. Я хотела выйти из этого странного треугольника, состоящего из меня, Эвана и Кевина, но не могла пошевелиться.

Я знала, что дядя Джен всегда был за меня. Он всегда меня понимал, всегда был готов меня спасти.

Но его не было рядом, и, к моему ужасу, по щекам потекли слезы.

— Энжи, — пробормотал Эван. — Детка, все нормально.

Я не имею понятия, как это случилось, но вдруг мое лицо прижалось в груди Эвана, он меня обнимал, рукой гладил по спине, а его голос лился на меня бальзамом, призывая выплакаться. Он говорил, что все будет в порядке. Я буду в порядке.

Я прижалась к нему, впитывая предлагаемое им утешение. Его тело было жестким, твердым и сильным, и я не хотела его отпускать. Я хотела втянуть его силу и сделать ее своей.

Но потом у меня потек нос, и я отстранилась, боясь испачкать его дохрелионнодолларовый костюм.

— Спасибо, — выдавила я, или, по крайне мере, попыталась. Не думаю, что слова действительно прозвучали, потому что, посмотрев на него вверх, я увидела дружеское беспокойство. Нет, это был жар. Это было желание. Живое, чистое и совершенно однозначное.

И оно было достаточно необузданным, чтобы прожечь во мне дыру.

Я вздохнула, и этот звук будто бы включил что-то в нем. Затем пламя ушло так же быстро, как появилось, и я снова почувствовала холод, утрату и отчаянное смущение.

— Ты ей нужен, — сказал Эван, передавая меня Кевину, который обнял меня, хотя по его лицу пробежала тень.

— Не хочешь сказать что-нибудь для народа? — спросил Коул, его голос напомнил мне, что он и Тайлер стояли всего в нескольких сантиметрах, внимательно наблюдая за происходящим.

— Хочу, — сообщил деловым тоном Эван с непроницаемым лицом, словно это могло стереть прошедшие несколько секунд. Но было слишком поздно, и все уже изменилось. Я видела это. Видела? Черт, то, что я увидела в его лице, практически сбило меня с ног.

Но теперь он уходил от меня, и я смотрела, как он уходит, крепко схватив Кевина за руку, и знала, что, если хочу его, я должна пойти за ним.

Потому что, когда дело касалось меня и Эвана Блэка, он всегда уходил.

И в этот момент внезапного откровения я поняла почему.

Глава 3

Я начала учиться в Северо-западном как раз в тот год, когда Эван его заканчивал, слишком успешный в своих бизнес-проектах, чтобы заниматься такой рутиной, как учеба.

Воздух той осенью пах сиренью, и Джен закатил одну из своих знаменитых вечеринок. Конечно, там был Эван, как обычно в сопровождении Тайлера и Коула. Я сидела с ними у бассейна, болтая босыми ногами в воде, и отвечала на их вопросы о первых неделях учебы.

Это была обычная легкая болтовня, и я гордилась тем, что так хорошо держалась. Во всяком случае, до того, как Джен попросил сходить с ним в дом за бутылкой вина.

— Ты знаешь, что ты мне как дочь, — начал он, когда мы стояли в светлой и просторной кухне, глядя на бассейн через огромное окно.

— Конечно, — сказала я весело. Потом заметила выражение его лица и нахмурилась. — Что-то не так?

Он едва заметно покачал головой. Но тень в его взгляде говорила об обратном.

— Я просто надеюсь, что ты знаешь — я все сделаю для тебя. Я буду защищать тебя от всего и всех.

У меня потяжелело в груди, и я почувствовала, как над верхней губой выступили капельки пота.

— Что происходит? — У меня в голове замелькали образы с ножами, угрозами, нападениями и изнасилованием. О Боже, нет… Конечно…

— Нет. — Голос Джена был так же тверд, как и его рука, сомкнувшаяся на моем запястье. — Нет, — повторил он, на этот раз мягче. — Я не это имею в виду, ничего подобного.

Мой страх медленно отступил.

— Тогда в чем дело?

— Я видел, как ты на них смотришь, Энжи.

— На них? — На короткий миг я действительно ничего не понимала. Потом до меня дошло, и мои щеки вспыхнули от смущения.

— Эти парни всегда присмотрят за тобой, — произнес он, не обращая внимания на мою реакцию. — Они будут защищать тебя до конца, потому что ты много значишь для меня. Но это никогда не зайдет дальше. Ни с одним из них, — его голос стал жестче, принимая командный и серьезный тон, который я редко слышала от него. — Я сказал, что буду защищать тебя, — продолжил он, — даже если это значит защиту от тебя самой.

— Я не понимаю, что ты... — начала я, однако он резко меня оборвал.

— Они не для тебя, — сказал он твердо. Дядя смотрел мне прямо в лицо с совершенно серьезным выражением. — И они знают, что ты для них под запретом.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла его. Что, черт возьми, я могла сказать? Все это было совершенно нереально.

Инстинктивно я хотела отрицать, отрицать и отрицать. Но любопытство победило.

— Что с ними не так? — спросила я.

— Абсолютно ничего.

— Тогда почему мы сейчас об этом говорим?

Он повернулся спиной к окну и облокотился на гранитную стойку, скрестив руки на груди. Его глаза сузились, и я автоматически вытянулась под его оценивающим взглядом.

Он быстро отвел глаза.

— Они слишком взрослые для тебя.

Я еле подавила смех.

— Серьезно? Проблема в этом? Папа на тринадцать лет старше мамы, и никто не считал это проблемой.

Когда он посмотрел на меня, в его глазах было что-то почти тоскливое.

— Сара — особенная, — сказал он.

— А я нет? — Конечно, я поддразнивала его, но все же вопрос был серьезным. — Эван всего на шесть лет старше меня, а он старший из них. Брось, дядя Джей. Что тут происходит на самом деле?

Вместо ответа он взял штопор со стойки и начал открывать одну из бутылок, приготовленных для вечеринки. Я безмолвно наблюдала, одновременно заинтригованная и расстроенная, как он наполнил бокал и отхлебнул вина, потом налил его еще в один и подал его мне. Пришлось спрятать усмешку. Технически я была еще слишком молодая, чтобы пить.

Когда он наконец заговорил, его голос был тихим и ровным, с ноткой сожаления.

— Когда в последний раз ты видела меня с моей женой?

Вопрос был настолько неожиданным, что я сразу же ответила.

— Много лет назад.

Я не видела его последнюю жену, как и череду предыдущих, уже очень давно. Я знала, что все они сами ушли от него, но никогда не задумывалась над причиной. И поскольку я никогда не общалась с ними близко, у меня не было возможности спросить.

— Слишком много секретов разрушают отношения, — сказал он.

— У меня нет секретов, — конечно же, они у меня были.

Джен замолчал на мгновение, и я ожидала, что он поймает меня на лжи. Однако затем он кивнул, вполне естественно, словно мои слова были данностью.

— Может, и нет, зато у него есть. Его собственные и те, которые он хранит для других.

Он.

Это простое слово эхом отдалось в моей голове, вызвав легкую дурноту. Потому что я знала, что это значит. Мы говорили не обо всей троице, а об Эване. О том, что я хочу его — и что Джен знал об этом.

Я сглотнула, смущенная, но чувствовавшая странное облегчение. Джен знал меня — возможно, лучше, чем кто-либо.

Но он ошибался в одном — секреты меня не волновали. Разве я могла придавать им значение, когда у меня было так много собственных?

Теперь, когда я стояла в открытой гостиной Джена и слушала, как Эван обращается к толпе, у меня было ощущение, что призрак Джена затащил меня в прошлое, чтобы снова показать тот вечер. До этого я была не уверена, ведь верила, что Эван, как и его друзья, относился ко мне, как к сестре.