— Миша, что это... - дед загнул затейливое ругательство. - Что творится?

— Не знаю, дядя Миша, - ответил лейтенант. - На нас напали. Мы с лейтенантом Николаевым будем оборонять клуб, и ждать подкрепления.

Дед выругался ещё раз, затейливее прежнего.

— У вас есть ещё патроны, Михаил... - - Николаев подошёл ближе.

— Семёнович. Можно просто Семёныч. Есть, а как же. Двадцать было, ещё шестнадцать осталось. Что это за страховидлы, мать их?

— Мы не знаем, - Николаев махнул рукой лейтенанту, и тот помог отвести последних спасённых, среди которых была и Лукина, в клуб. - Я вызвал подкрепление, а пока будем отбиваться сами. Хотите помочь нам?

— Само собой, - Семёныч приосанился. - Больше тут помогать некому, а подкрепления будете до весны ждать, с нашими дорогами.

— Дядя Миша, - Смирнов возвратился к ним. - Стерегите задний двор. Мы с лейтенантом будем держать улицу. Если кого заметите – сразу стреляйте, и отступайте к нам.

Дед кивнул, и отправился на пост.

— Спасибо за звание лейтенанта, - заметил Николаев. - Я вас не ранил?

— Нет. Одна из этих тварей мне тулуп порвала, но сам цел. Откуда они, не знаете?

— Никто не знает. Будет ещё две волны. Если удастся отбиться – считайте, что мы победили. Все жители в клубе? Никто не пострадал?

— Все, и все целы, - Смирнов вытащил запасную обойму. В ней пули светились ярко-красным светом. - Что за чёрт! Что это значит?

— Зарядите и узнаете, - посоветовал Николаев. - Вам бинокль дать?

— А у вас запасной есть?

— Нет, но есть оптический прицел.

— Давайте, - согласился Смирнов. - Когда будет, как вы сказали, следующая волна?

— Минут через двадцать. Если отобьём две следующие волны, они больше не полезут.

— Откуда знаете?

— Опыт, лейтенант, опыт.

- - -

Отбиваться пришлось так основательно, что Николаев, впервые на своей памяти, заменил бластеру батарею – и порадовался лишний раз своей предусмотрительности, когда давеча засунул в кобуру пару новых батареек. Помимо этих, шипастых и зубастых, в следующей волне пришли и другие – похожие на огромных, метра три, обезьян, и тоже с такими же глазами. По счастью, и у них не было оружия, зато какими они были быстрыми!

После второй волны Семёныч остался без боекомплекта и был препровождён внутрь клуба, следить за спокойствием.

— Чёрт, еле отбились, - лейтенант устал, по всему было видно. - Будет ещё одна, говорите? У вас закурить нет?

— Есть, - Николаев отдал всю пачку, сам отказался. - Будет ещё одна. Потом можно будет с чистой совестью ждать сброса, - он посмотрел на часы, - а он будет через сорок семь минут. Лейтенант, вы действительно отправили жену и дочь к тёще?

Смирнов долго смотрел на него, затягиваясь и выпуская дым. Затем опустил взгляд.

— Теперь не уверен, - он снова посмотрел а глаза Николаеву. - Мне последние несколько дней снится один и тот же сон. Как у вас, как будто я попадаю под машину. Спасаю девочку, а меня самого сбивают.

— Вы звонили своим? Говорили с ними об этом сне?

— Нет, мы... - Смирнов почесал в затылке. Почесал бы, кабы не шапка. - Понимаю. То есть я на самом деле попал под машину, как и вы тогда. И что с нами будет теперь, Николаев?

— Как только отобьёмся и дождёмся сброса, - Николаев проверил заряд бластера, - я вам отвечу.

- - -

Третья волна почти целиком состояла из «обезьян». Под самый конец у Николаева начала истощаться и запасная батарея, оставалось выстрелов двадцать, не более. Просто батарейки есть, они в рюкзаке, но чтобы от них был толк, их нужно было поместить в кобуру, пока бластер был игрушечным. Оставалась надежда, что диском, когда батарея бластера сядет, Николаев не разнесёт тут всё вдребезги пополам.

— Сколько там до этого, как его, сброса? - осведомился Смирнов. Из клуба не доносилось ни криков, ничего – видимо, Семёныч знал своё дело.

— Восемнадцать минут, - Николаев посмотрел на часы. - Если я не ошибаюсь, через две-три минуты случится ещё кое-что. Уже не опасное. Идёмте к ним, в клуб. Скажите им что-нибудь, чтобы успокоить. Что угодно, это уже неважно.

— Всё в порядке, - пояснил Смирнов, когда радостный шум немного утих. - Через час сюда прибудут войска, можно будет пойти домой. Если что нужно – скажите, принесём сюда, в клуб.

Он вернулся в сени, к Николаеву, и сам посмотрел на часы.

— Сколько ещё ждать? И что должно случиться?

— В любой момент, - пояснил Николаев, глядя на движение секундной стрелки. - Смотрите!

Они исчезли. Все, кто был в клубе. Вместе с одеждой и тем, что у них было в руках. Всё прочее, что люди принесли с собой, так и осталось.

— Куда они делись?! - поразился лейтенант и обежал все помещения клуба. - Вы знаете, где они?

— Никто не знает, - отозвался Николаев, остановившись в зале для танцев. - Но вряд ли им там хуже, чем могло быть здесь. Зеркало! - он хватил себя по лбу. - Лейтенант, нам нужны зеркала. Высокие, в рост человека. Или хотя бы в половину роста. Лучше всего двенадцать, но чем больше, тем лучше. Есть здесь?

— Здесь два есть, - сразу отозвался лейтенант. - Вон в тех комнатах, по одному. В домах точно есть, но там искать надо. У меня и Лукиной больших нет. А зачем они?

Николаев огляделся. Танцплощадка, где сидели все жители, была заставлена стульями, повсюду валялось то, что люди принесли с собой.

— Пусть хотя бы два. Нужно поставить их здесь, и убрать всё из комнаты. Убрать всё, что успеем.

— Но зачем?

— Узнаем, кто ещё здесь есть, кроме нас с вами. Сколько ещё человек, - поправился он.

Смирнов кивнул и указал – за мной.

Они управились за семь минут. Вынесли стулья, вещи, всё прочее, что могли вытащить – и принесли оба зеркала, поставили, прислонив к стене. И, едва прислонили второе, обе зеркальных поверхности потемнели.

— Ого, - оторопел Смирнов, вытерев лоб. - Что это значит?

— Скоро узнаем, - Николаев подошёл ближе. - У нас шесть минут до сброса. Подождём.

Ждать пришлось недолго. Чернота сменилась туманом, потом в зеркалах стала кружиться «молочная каша» – как в телевизоре, когда отключишь антенну – а потом...

Из правого зеркала что-то выпрыгнуло. Николаев не ждал нападения, хотя и держал бластер в руке. Смирнов успел выстрелить дважды, но оба раза мимо.

— Стойте! - крикнул ему Николаев. Что бы оттуда ни выбежало, оно небольшое и спряталось вон за той шторой. - Подождите. Эй, кто здесь?

Молчание.

— Мы знаем, что вы за шторой, - предупредил Николаев. - Выходите, или откроем огонь.

За шторой кто-то мяукнул. Жалобно и тоненько. Смирнов чуть не выстрелил, а Николаев едва не выронил бластер.

— Кошка?! - оторопел он. - Это ты? Кис-кис-кис!

Она выбежала из-за шторы, вприпрыжку подбежала к Николаеву и потёрлась о его ноги, громко мурлыча.

— Это она? - лейтенант присел, и не без опаски погладил зверька по спине. - Та самая Кошка, о которой вы рассказывали? Поверить не могу!

— Я сам не могу, - Николаев сам погладил Кошку. Та тут же встрепенулась, и поскакала к зеркалу, из которого выпрыгнула. Замерла у него и оглянулась. И мяукнула – громко, призывно.

— Что она хочет? - Смирнов смотрел на это в недоумении.

— Похоже, она зовёт нас, - медленно проговорил Николаев, глядя на «молоко» в зеркалах. - Зовёт за собой.

Кошка ещё раз мяукнула и прыгнула – сквозь зеркало. И нет её.

— И что теперь? - Смирнов опустил пистолет.

— Я пойду за ней, лейтенант. Вы – как хотите. Через три минуты сброс – вас перенесёт куда-то, где снова будет конец света. Может, уже завтра.

— А там? - лейтенант указал на зеркала.

— Не знаю. Но она пришла оттуда, и ушла обратно. И нас звала. Я не знаю, сколько у нас времени. Я иду.

— Хорошо, - Смирнов помотал головой. - Я иду с вами.

— На всякий случай, - Николаев протянул ему руку. - Возьмите меня за руку. Просто на всякий случай.

- - -

— Ну, дела, - лейтенант широко раскрытыми глазами осматривал лабиринт. - Провалиться, я всё думал, что вы сочиняете. И где Кошка?