— Слава?!

Он не сразу понял, что окликают именно его.

— Слава! - обрадовалась женщина, вместе с дочерью лет девяти. - Даша, это же дядя Владислав! Откуда ты здесь?

Николаеву, на пару секунд, стало отчаянно нехорошо.

— Что с тобой? - женщина встревожилась.

— Лена? Даша? - предположил Николаев и они обе кивнули, улыбаясь.

— Ты не заболел? - Елена прикоснулась ладонью к его лбу. А он не мог прогнать её видения там, под раковиной в ванной. И Даша – она радовалась, явно радовалась встрече, а Николаеву мерещились пустые белые глаза и окровавленные клыки.

— Перегрелся, наверное, - Николаев усилием воли сбросил наваждение. - Я только что приехал, - пояснил он. - В командировку.

— Дядя Слава, идёмте с нами! - позвала Дарья. - Мы тут рядом!

— Прямо сейчас не могу, - Николаев сумел взять себя в руки. - У меня дела сегодня и завтра. Давайте я послезавтра позвоню?

— Звони, когда хочешь, - Елена взяла его за руку. - Номер написать? Сейчас! И заходи. Ключ у тебя есть, да?

Николаев полез в карман брюк, в котором обычно держал ключи. Там было три: два от их с Марией квартиры, и... ещё один.

— Точно, - и Елена обняла его. - Слава! Мы очень скучаем! Обязательно заходи!

- - -

Он обошёл оставшиеся магазины, и успел окончательно взять себя в руки. И, когда пришёл домой...

— Дядя Серёжа! - Дарья кинулась ему в объятия. - Я уже соскучилась!

— Ты просто принцесса, - честно признался Николаев, когда Даша отпустила его и отошла на шаг. - Вот это платье!

— Сама шила! - гордо призналась Даша. - Ну, тётя Надя немного помогла, чуть-чуть.

— Вот даёшь, - покачала головой Мария. - Классно! Что, в Винни-Пухе прятала?

Дарья кивнула и рассмеялась.

— Хотела завтра надеть, - призналась она, - но не утерпела. Маша, да брось газеты, нет здесь больше никого. Уже всё проверили.

— Так, - Мария кивнула, когда Николаев указал глазами на куртку. - Даша, заваришь чай? Мы пока тут всё приготовим.

— Ага! - и девочка умчалась на кухню.

— Вот, - Николаев прошёл в дальнюю, «свою», комнату и осторожно вытряхнул из мешочка всё, что купил. - Хотел с тобой посоветоваться.

— Ух ты... - Мария не сразу обрела дар речи. Поцеловала Николаева. - Класс! То, что надо! Вот это ей точно понравится, - указала на обсидиановое ожерелье. - И вот это, - на браслеты из кусочков янтаря. Тёмный янтарь, местами почти чёрный. - Её цвета чёрный и красный. Здорово. А это? - она подняла малахитовое ожерелье.

— Это тебе, - признался Николаев. Мария долго смотрела на него, потом прикрыла глаза.

— Нет-нет, - она остановила его, когда он осторожно взял её за плечи. - Всё в порядке. Это от неожиданности, - и обняла его сама.

Так и замерла.

— Маша! - позвала её Дарья. - Зайди сюда, пожалуйста.

— Завтра надену, - пообещала Мария. - А это спрячь пока! - и убежала из комнаты.

Николаев вернул всё в портфель и уселся на диван, потирая лоб. Странно было на душе. Очень не по себе. И не только потому, что Мария как-то сразу стала своей для него. Фомины пришли на ум, Елена и Дарья. Что-то почти пробралось из глубин памяти. Я точно их помню, понял Николаев. По той ещё жизни помню. Они там тоже были, только не пойму, когда. Чёрт, почему не могу вспомнить?

— Дядя Серёжа? - Дарья вбежала и присела у дивана на корточки, чтобы заглянуть ему в лицо. - Вы что такой грустный?

— Ничего, Даша, - он смог улыбнуться. - Просто много всего сразу случилось.

Она покивала с серьёзным видом, взяла его за руку.

— Да, я знаю. Вы только один не сидите! Если вам с нами скучно, найдите ещё кого-нибудь. Дядя Гоша всегда всем очень рад, и дядя Миша.

— Так и сделаю, - он подмигнул. - Как только устану от вас, поеду к Георгию Платоновичу.

Дарья рассмеялась.

— Не устанете! Я вам кого-то напоминаю, да? У вас такой взгляд...

— Напоминаешь, - он поднялся на ноги. - Извини, не могу поверить, что ты уже взрослая.

Она вздохнула и поджала губы.

— Женщинам нельзя напоминать о возрасте! - и рассмеялась первой. - Я к вам приехала! Ой, не переживайте, Маша не обидится. Она и так понимает. Расскажите! Что сможете! - она понизила голос. - Если вам больно сейчас вспоминать, то потом. Что-нибудь хорошее расскажите, что там было, ладно?

— Обещаю, - и легонько сжал её ладонь. - Ну, идёмте пить чай и веселиться!

- - -

Кошка явилась в разгар веселья. Поняла, должно быть, что так может проспать всю компанию, и явилась.

— Какая красавица! - Дарья была в восторге. - Взрослая кошка?! Ого! Иди ко мне!

Кошку не пришлось дважды уговаривать. Она запрыгнула на колени к Дарье, потёрлась щекой о подбородок девочки и решительным жестом вонзила когти в ломтик колбасы с ближайшей тарелки.

— Вот я тебя! - погрозила ей Мария. - Это что за манеры, Кошка?

— Ой, да ладно, - Дарья погибала от смеха. - Значит, хорошая колбаса, если кошка ест. Да, Кошка? Хорошая?

Кошка мяукнула, глядя Дарье в глаза, а потом уселась, так и держа ломтик, как на вилке, и принялась обкусывать его. С урчанием и жадностью.

— Обалдеть, - покачала головой Мария. - Никогда такого не видела. Ладно, сейчас достану ей тарелку. Даша, она тебе платье не порвала там?

— Нет, всё в порядке, - успокоила её Дарья. - Она на салфетке сидит. Откуда она у вас, дядя Серёжа?

Николаев рассказал. В общих чертах, без описания того, что случилось в доме Фоминых.

— Вы её с собой перенесли?! - не поверила своим ушам Дарья. - Слушайте, это ещё никому не удавалось! Феде обязательно расскажите!

— Точно-точно, - согласилась Мария. - И что я, дура, первой не догадалась? Всё-всё, молчу, не дура, - она подняла руки, наткнувшись на сердитый взгляд Дарьи. - Прости, вырвалось.

— Ты теперь наша, да? - Дарья погладила Кошку по голове, а та разделывалась со второй порцией колбасы. - Наша Кошка! Будешь талисманом!

Кошка оторвалась от трапезы, посмотрела в глаза Дарье и мяукнула.

— Она согласна, - заметила Мария. - Ну, не знаю, как в вас, в меня больше не полезет. Отдыхаем и веселимся! Предлагаю так: пойти сейчас в парк, подышать воздухом, потом сюда – кино какое-нибудь поставим. А? Даша? Серёжа?

— Я согласна! - Даша обрадовалась. - Только, чур, кино я буду выбирать!

— Вместе зайдём, - Мария посмотрела на часы. - Они допоздна работают, но лучше сначала к ним зайти. Серёжа?

— Согласен, - Николаев поднялся из-за стола. - Спасибо за угощение, красавицы!

Николаев увидел, как радиатор грузовика – на этот раз боковым зрением заметил побледневшее лицо шофёра – ринулся навстречу... и сон оборвался.

Николаев уселся, впервые в жизни понимая, что такое – обливаться холодным потом. Кошка вначале ушла к девушкам – «у себя Даше постелю, заодно и посплетничаем», как сказала Мария. Надо полагать, Кошка тоже была не прочь посплетничать, или хотя бы послушать. Но вот появилась под боком у Николаева, и как – непонятно. Вроде дверь закрыл (не на ключ, правда), и Кошка не скреблась.

Тихо. Совсем тихо. Едва слышный шум с улицы – живой, мирный шум спящего города. Николаев осторожно пробрался в душ и минуты три стоял, подставляя себя то под почти кипяток, то под ледяную воду. Помогло. Минут через десять сцена аварии перестала повторяться перед мысленным взглядом, и стало легче.

Чёрт...

Он так же осторожно, на цыпочках, прокрался к себе, и лишь когда обернулся, чтобы прикрыть дверь, заметил – на кухне горит свет.

Минуты три ушло на то, чтобы одеться и убрать постельное бельё. Николаев тихо (пол не скрипит, замечательно) прошёл на кухню и легонько постучал.

Ему открыла Даша. Вовсе не сонная, и сразу разулыбалась.

— Я выспалась, - пояснила она, прикрывая за ним дверь. - Мне двух часов хватает. Нет, всё в порядке. И к врачам водили, и всё такое. Просто хватает, и всё.

Она рисовала – на кухонном столе, чисто вытертом, застеленном газетой – лежали листы бумаги и карандаши.