— Теперь объясняй, что мы здесь забыли.

— Идём, — Демжис махнул рукой в дальний конец улицы. — Я вспомнил твой город, а ваши города, кажется, все устроены похоже. Чем ближе к центру, тем меньше природы.

— Я природой сыта по горло! Хочу в цивилизацию! Не все тут колдуны, и не все могут обходиться без удобств!

Колдун опустил взгляд на асфальт, но твёрдо парировал:

— Не у всех тут есть ваши бумажки — документы! А я заметил, пока мы ехали, несколько патрулей в форме.

Логика была железной. Двух бродяг без документов моментально загребут. И в отель не пустят, никуда…

— Я, конечно, могу вскрыть замок какого-нибудь дома, где нет хозяев…

— Нет!

— …но так и подумал, что ты не захочешь.

— А ты хочешь?

— Считай, то ты научила меня думать о других людях.

— Да ладно.

— Кроме всего, взламывать чужой дом глупо и неосторожно. Поэтому, если мы хотим провести ночь спокойно, нам придётся спрятаться где-нибудь тут.

Частные домики остались позади, слева потянулся заросший пустырь, справа начиналась ограда парка. Свет фонарей не проникал за плотные кроны, и в глубине, за стволами, царила темень. Туда-то Демжис и указал.

— Я помогу тебе перелезть через ограду.

— А вдруг там опять какие-то черти начнут нас жрать без соли?

— Отобьёмся!

Демжис увернулся от тычка.

— Шучу! Все силы уже успокоились — когда развеялись.

Я не хочу рассказывать про перелазанье через забор. Это слишком комичное и позорное зрелище.

Не так уж тут и темно. Парк оказался совсем маленький — просто клин зелени между улицей и железной дорогой. Как заправский маньяк, Демжис завёл меня поглубже, уселся на землю под раскидистым дубом.

— Садись ко мне на колени.

— А ты не простудишься, сидя на земле?

— Я-то? Ха.

Вообще мне надо было хорошенько обдумать своё положение. Но в кольце горячих сильных рук оказалось так уютно, что сон быстро одолел усталый мозг.

Сон — это когда голову наполняет темнота. И в этой темноте ступали беззвучные мягкие лапы. Чёрная кошка прокралась в сон, подошла к глубине глаз. Как и тогда, когда в мире была одна тьма, и только чёрная кошка бежала в ней… Устала, свернулась клубочком и заснула. И на том месте возник мир…

Проснуться на сильной мужской груди было чертовски приятно. Утренние лучи солнца придавали всему вокруг радостный вид, птички пели, и я почувствовала себя девочкой, впервые вкусившей «романтику в кустах».

Демжис не спал.

— Ты так всю ночь и сидел?

— С детства я готовился к походной жизни. Хотелось быть не изнеженным мальчиком на всём готовом, а уметь что-то самому. Внезапно пригодилось.

После недолгой отлучки в кусты по естественным надобностям я застала Демжиса нервно ходящим взад-вперёд. Пять шагов от клёна до берёзы и назад, мимо приютившего нас дуба. Мощные корни вспучивались из-под земли. Усевшись на один и выбрав наименее неудобное положение, я извлекла из сумки зеркальце, расчёску и принялась исправлять ущерб, нанесённый внешности ночными похождениями.

— Что тебя гложет?

— Думаю, как быть дальше.

— Тебя чем-то не устраивает лидерство над здешней нежитью. — Я зашипела, выпутывая сучки из кудряшек. — Почему?

— Они… пустышки. Заметь, весь вчерашний день мы натыкались на самых разных тварей, и я так ничего и не узнал о природе вашей магии. Что я делаю не так? — Демжис прекратил беготню и уселся рядом, закусил губу. — Только чуть тебя не загубил.

Он провёл пальцем по моей шее, там, куда вцепилась русская кикимора. Я через зеркальце осмотрела кожу — ничего.

— Ни следа от укуса. Наверное, нам показалось…

— Не показалось.

— Брось, я не маг. У меня бы ранки так просто не зажили. Вон, смотри.

Я предъявила Демжису исцарапанные руки.

— Тебе не надо было идти со мной… Если отсюда можно добраться в твой город — отправляйся. Я сам прекрасно справлюсь.

— Посмотрим.

Честно говоря, мне и самой этого хотелось. Почему я связалась с этим ненормальным?

— Сначала посмотрим, где мы очутились. И мне нужна новая одежда.

Мы вышли из парка — на этот раз, как культурные люди, через калитку, вернулись к странному памятнику с колесом и пошли по дороге, надеясь, что куда-то да выйдем.

С каждым шагом, как ни странно, ко мне возвращался задор. В далёкие студенческие годы, в дружеской компании, практически нищие, мы путешествовали автостопом, в стиле «голь на выдумки хитра». В кафешке можно не только перекусить, но и вымыться в туалете. Футболку пришлось купить, а надорванные джинсы пусть будут — так даже модней. Если путешествуют обыватели, они обращают внимание на отель, сервис; я же никогда не хотела быть мещанкой. Отели и в своём городе есть, за ними не надо тащиться за тридевять земель. Неповторима лишь новизна других стран.

Наверное, потому я и не бросила Демжиса — уж ярких впечатлений с ним было в избытке.

Он же недолго страдал угрызениями совести, и уже через час корил меня за то, что я в школе плохо учила английский. Мол, моих воспоминаний об уроках мало, чтобы развернуться здесь по-настоящему.

Вдоволь наплутавшись, мы решили держаться самой большой улицы, и за очередным поворотом внезапно вышли на широкий мост. Впереди разливалась мощная мутноватая река, а на другом берегу над зеленью и домиками тянулись в небо два тёмных готических шпиля и старинные башни. Изредка я видела их в интернете или по телевизору, и теперь что-то встало на место в голове.

— Вчера водитель сказал нам, как называется город.

— Да, что-то вроде «Келн».

— Кёльн. Демжис, мы в Кёльне.

— Радоваться или огорчаться?

Я помедлила, разглядывая знаменитый собор, а затем с таким визгом бросилась ему на шею, что он испугался.

— Задушить меня хочешь за то, что притащил тебя сюда?

— Что ты! Поблагодарить! Путешествия, заграница! — я даже подпрыгнула от радости. Всё-таки нет худа без добра. — Красота! Айда смотреть собор!

Протолкавшись по тесной от туристов пешеходной улице, мы оказались на площади перед собором. Естественно, и тут было людно. На Демжиса шикали — он проходил прямо перед фотоаппаратами и за пять минут испортил десяток снимков. Пришлось провести ему экспресс-ликбез по фотографии, впрочем, он и после этого не слишком церемонился.

Собор был выше людского копошения. Десятки скульптур взирали на смертных кто сурово, кто со скорбью. Мне опять показалось, что глаза святых следят за нами, и от этого пробирала дрожь. Даже маг из параллельной вселенной впечатлился.

— Мощно и прекрасно. — Он протянул руку, словно пытаясь ощупать незримое. — Здесь так много…

— Чего? Силы?

— Не то… — Демжис сник и махнул рукой. — Ускользает опять. Пойдём.

Войдя в собор, мы словно попали в другой мир. Другие краски, звуки, другие запахи. Всё мягче, но ярче. Огромное пространство неслось ввысь, заполненное красотой. Каждая ручка деревянной скамьи, покрытая резьбой, была произведением искусства.

И только люди оставались те же. Негромкий гул голосов отчётливо напоминал самый большой вещевой рынок Европы, когда я там покупала… Ай, неважно. Жаль, молчит орган — говорят, он похож на глас Божий. Тут и впрямь хочется молиться.

Через огромный зал мы пришли к золотому ларцу с мощами, больше похожему на миниатюрный дворец.

— Что там? — полюбопытствовал Демжис.

Я пожала плечами, но, к удивлению, колдун получил ответ. Молодая, но несимпатичная женщина в двух метрах от нас обернулась и по-русски пояснила:

— Здесь находятся мощи Волхвов, которые принесли Дары новорожденному Спасителю.

— Э, спасибо, — на всякий случай я всё же оттеснила ухмыляющегося Демжиса в сторонку от благожелательной туристки. — А ты что видишь своим рентгеновским взглядом?

— Мощи, — без энтузиазма ответил маг. Снова и снова оглядывался, на тонкие колонны, громадные красочные витражи, и вниз — на скамеечки и бродящих между ними людей. Храм мог вместить сотни верующих.