— Думаешь, тут много таких?! И где мне взять паранджу?

— Не знаю, та женщина, у которой я это взял, была самой обычной. — Демжис выудил из-за пояса мятый платок.

— Ты что, сорвал его с кого-то?! А вдруг она не переживёт позора!

— Всё так серьёзно?

— Хуже, чем ты думаешь. И вдруг нас по платку опознают, лучше купить другой…

— Посмотрим. Ты можешь ходить на двоих ногах?

— Ох… Боги, боги…

Распрямиться было трудно, я прямо ощутила себя первобытным человеком, впервые вставшим на две задние. Но получилось.

— Денег у нас, увы, нет. Последние остались у Малга, а он, даже если вырвался, оказался очень далеко от нас.

— Чёрт! И где мы их возьмём? Я хочу пить, прямо адски! И есть…

Демжис пожал плечами, поправил мне платок на голове, усмехнулся:

— А хорошая традиция. Вернусь домой — тоже заведу такую. И не царапайся, ты должна выглядеть смиренно!

Отойти далеко от стройки мы не успели. Стоило перелезть забор и пройти немного по улице, как Демжис беспокойно заоглядывался.

— Тут слишком хорошее место для бандитов и грабителей. Настя, за мной!

Мы притаились за углом ограды. Демжис прошептал:

— На нас идёт человек. Один. Богатый. Не местный, кажется, заблудился.

— Нет! Не вздумай его грабить! — у меня перед глазами встали картины ада, и от одной мысли о насилии передёрнуло. Мы не такие!

— Что ты, нет. Мне теперь тоже противно. А на него сейчас нападут другие.

— Ой! А мы не можем спасти человека?

— Можем опередить. Мы выскакиваем, якобы нападаем первые — это собьёт бандитов с толку и они притаятся. Заодно и язык выучим — я его держу, ты пугаешь, чтоб он не дёргался, через пару минут я скопирую его языковую память и объясню, что мы спасители! И нас за это поблагодарят.

— Деньгами? Вперёд!

По сигналу Демжиса мы ринулись вперёд, наперерез незадачливому арабу. Демжис юркнул ему за спину и так ловко сгрёб, что бедолага и не подумал трепыхаться. Ещё молодой, смуглый, щекастый, заворожённо уставился на меня, глядя, как — редкое зрелище! — незнакомка разматывает платок на голове.

Действительность превзошла самые смелые его фантазии. Узрев мохнатые ушки и оскал хищного зверя, он жалобно завыл. Минуту, вторую… Где только воздух берёт?

Демжис тяжело вздохнул и развёл руки. Заговорил по-арабски. Несколько секунд парень оторопело слушал, и вдруг кинулся бежать, только полы белой одежки замелькали.

— Что ты ему сказал?!

— Что мы не хотим причинить ему вред, а, наоборот, защищали от нападения… Он не дослушал.

— Тьфу! Я была лучшего мнения о восточных мужчинах.

— Не волнуйся, тут и другие есть. — Демжис напряжённо глянул на забор, точней, сквозь него. — Накинь платок, к нам идут. Настоящие грабители.

Я хотела предложить сбежать, но не успела. Вокруг нас, словно из воздуха, появились четверо мужчин.

— Будем прорываться?

— Нет. Один бы я рискнул, но…

Четверо арабов вокруг нас были непохожи на паломников — никаких празднично-белых балахонов, простые джинсы, футболки и белые арафатки на головах. В лучших мусульманских традициях я юркнула Демжису за спину, но приготовилась оттуда швыряться камнями, благо, на недостройке их было в достатке.

Демжис заговорил первым. Ему ответил, видимо, главарь этой банды, рослый, тощий и будто закопченный здешним безжалостным солнцем. Его глаза, темные, широко раскрытые, сверкали, как у фанатика. По-арабски я не знаю ни слова, и только по тону, выражению лиц и жестикуляции гадала, сильно ли мы влипли. Наверняка сильно, у нас иначе не бывает.

Через пару минут арабы развернулись и пошли; Демжис взял меня под локоть и потащил за ними.

— Эй! Ты бы мне хоть перевёл, до чего вы дотрынделись!

Местные, не привыкшие к такому наглому поведению, любопытно таращились на меня.

— Мы едем с ними.

— Да кто они?!

Демжис отвечал неохотно — видно, идея ему самому не нравилась.

— Кажется, они — здешний криминалитет. Спросили кто мы, я сказал, что паломники. А он вдруг предлагает мне какое-то дело.

— Что за дело?

Арабы привели нас к машине, очень старому, обшарпанному джипу. Солнце уже стояло в зените, и все нормальные люди давно попрятались в номерах с кондиционерами. Не знаю как мужчины, но я под широким платком, да с новоприобретенной шерстью, уже давно взмокла. Сухой горячий ветер нёс мелкие песчинки, дышать было трудно. Пахло пылью и раскалёнными камнями.

Так что я даже не сильно расстроилась, когда нас затолкали в машину — там, на удивление, был кондиционер. Араб, который говорил с Демжисом, сел за руль, его товарищ рядом, мы развалились на задних сиденьях.

— Так что они хотят от тебя?

— Говорит, скажет на месте. Обещал заплатить и даже показать древнюю местную святыню.

— Хорошо, но слишком щедро. Вдруг он нас завезёт и убьёт?

— Ерунда. Зачем? Взять с нас нечего. Да и он мог сделать это на стройке, вокруг же никого не было. Тут что-то другое.

— Не знаю, я всё равно боюсь. Он странный.

— Мы тоже.

Мы катили по широким городским дорогам. И как тут асфальт не плавится? Идеальные шоссе, сложные развязки… Кажется, мы ехали на окраину Мекки.

Ветер гонял по улицам пыль, трепал объявления. На некоторых среди арабской вязи бросалось в глаза знакомое по фильмам английское слово WANTED.

— Демжис! Кого-то разыскивают, вдруг нас? Объявления повсюду расклеены…

— А, я видел. Нет. Под их описание подходит половина арабов, но никак не мы.

— Ой! А вдруг это этот… Как его хоть зовут?

— Саттам.

Водитель дёрнул плечом и посмотрел на нас через зеркало. Карие глазищи горели ещё сильней, с каким-то мрачно-торжествующим видом.

— Настя, перестань паниковать. Мы в Мекке всего несколько часов. Какова вероятность за это время столкнуться с самым разыскиваемым тут человеком?

— Не знаю, не знаю. В нашем квесте уже было немало совпадений.

Демжис закатил глаза. Я надулась и умолкла, про себя молясь всем подряд, чтоб эта эпопея скорей закончилась и мы нашли ответы на все загадки. Хотелось уже не столько есть, сколько пить.

Джип выскочил на магистраль и прибавил скорость. Дома закончились, мы неслись уже далеко за городом. Ландшафт здесь был фантастический — горы всех оттенков охры, без единого зелёного пятнышка, веками прокалённые солнцем. Словно мы катили по безжизненным марсианским долинам. Как люди могут тут выжить?

Клочки редкой зелени виднелись только возле посёлков, сначала нарядных, с затейливыми домами, потом всё скромней… Через несколько часов езды машина свернула раз, другой, и затряслась по гораздо худшей дороге.

— Нас что, хотят использовать в сельскохозяйственных работах? — недоумевала я. — Рабов себе налавливают? Может, сбежим от них, пока не поздно, с двоими-то мы справимся…

Араб, сидевший рядом с водителем, вряд ли меня понял, но на беспокойный тон отреагировал мгновенно — достал увесистый чёрный пистолет, покрутил в руках и положил на колени.

— Сбежим в любой момент, — пробормотал Демжис, изображая равнодушие.

Казалось, мы заехали совсем уж в пустыню, по обочинам каменистой грунтовой дороги тянулись только голые холмы и выпаленные солнцем скелетики кустов и деревьев, но водитель вдруг пронзительно засигналил. За очередным холмом открылся посёлок — низкие плоские домики белели в стороне. И оттуда, к дороге, встречать нас, уже спешила целая толпа мужчин и верблюдов.

Когда джип остановился, его окружили. Даже не верилось, что тут может жить столько людей. Мужчины самого разного возраста, больше молодые, возбуждённо шумели, и это переполнило меня плохими предчувствиями.

— Саттам? — вопросительно окликнул Демжис водителя.

Тот обернулся с такой неприятно-торжествующей улыбкой, что я тихонько, по-звериному зарычала.

Демжис резко заговорил по-арабски, но Саттам его перебил. Похлопал рукой по карману — кажется, там тоже был пистолет, и заговорил, обводя рукой вокруг. Демжис слушал с каменным лицом, но вдруг кивнул.