…когда-то давно, на приёме у стоматолога, мне удаляли нерв из зуба без наркоза. Не помню уже, почему так вышло, помню только, как больно было, когда инструмент дошёл до мягкой ткани…

От места укуса по нервам током побежала боль, её становилось всё больше, а света в глазах — всё меньше…

Демжис стоял на коленях возле моей безвольно лежащей тушки, левой рукой притянув меня к себе, а правой сжимая вырванное с корнем молодое деревце. Как он отбился от нечисти — ума не приложу. В злых зелёных глазах полыхал неземной магический огонь.

Прямо перед нами сидел чёрный пёс, большущий, с кабана ростом. Морда у него была добродушная, узкие глазки лукаво изучали нас.

— Зачем корни рвать? — произнесла «собачка», старательно разевая пасть. Опять магия, собачья гортань для речи не годится.

— Вы с ума все сошли, накидываться на посла богов чужого мира? — крикнул Демжис.

Пёс вопросительно оглянулся на пёструю толпу нежити, которая окружала нас плотным кольцом. Девушка с дудочкой (кажется, их зовут мавками), теперь висела вниз головой, зацепившись за ветку ногами; на вопрос виновато сморщила носик:

— Откуда мы знали, что посол! Думали, глупые живые забрели…

— Что вам живые сделали, что вы нас ненавидите? — вякнула я из-под надёжной Демжисовой руки. Он дёрнулся, быстро заглянул мне в глаза, и, видя, что я не собираюсь пока отдавать концы, чуть заметно выдохнул.

— Меньше живых — больше нас, — туманно пояснила мавка. — А больше нас, когда меньше живых…

Тут я наконец вспомнила, что меня, вообще-то, загрызли. Провела пальцами по шее — ни следа от ран. Это что, был сон или бред?

— Чего желает посланник чужих богов? — вежливо спросил пёс, поводя ушами.

— Сначала назовись, — потребовал Демжис, не опуская деревца.

— Семр-ргл, — прорычал-промурчал зверь. — Повелитель корней, сторож семян, проводник туда и оттуда. Пошто корни рвёшь, расти не даёшь?

— Я желаю встретиться с вашим богом, — надменно ответил Демжис. — Ему и буду отчитываться.

Пёс совершенно по-звериному почесал задней лапой за ухом, и, помолчав, изрёк:

— Трудная задача. По тем тропам мне хода нет. Разве что братья-сиды подскажут, они мастера.

— Кто они, как мне с ними встретиться?

Пёс словно ждал этого вопроса.

— Вам невероятно повезло. Под нынешним восходом луны у них праздник. Могу отвезти, ежели не боитесь.

— Будем признательны. — Демжис встал, бросил вырванное деревце и помог мне подняться. Нечисть вокруг, понимая, что поживы сегодня не будет, стремительно таяла, снова вбираясь в свои деревья, ручьи и землю. Пёс Семаргл заботливо прикопал лапами вырванные корешки, повернулся к нам — и тут его толстые бока развернулись двумя мощными крыльями.

— Р-располагайтесь.

Демжис оглядел костистые лопатки зверя, за которыми звериная шерсть непринуждённо переходила в перья, и вспрыгнул на холку. Меня усадил перед собой, крепко прижал и прошептал:

— Только не визжи, ладно?

— Не обещаю. Верхом на крылатых собаках меня ещё не возили!

Зверь без предисловий прыгнул, захлопал крыльями и ломанулся к облачному небу прямо сквозь кроны деревьев. Нас порядочно отстегало крепкими дубовыми ветвями, потом зелень ушла вниз, и полёт выровнялся. Руками и ногами мы держались за мощную шею, и в какой-то момент мне даже стало нравиться…

Деревья стали редеть, понижаться, и под нами открылась блестящая излучина реки. Лес взбегал на её высокий берег, склонялся над крутым десятиметровым обрывом, посылая приветы заливным лугам на другом, низком берегу. Серебро воды мелькнуло под пузом зверя, но он отчего-то не полетел дальше. Снизился, развернулся над лугом, и полетел, набирая скорость, назад. Прямо на стену обрыва.

– Эй, поворачивай! Ты куда-а-а…

Тут уж завизжала не только я, но и Демжис. Серая стена, изъеденная стрижиными норами, мелькнула перед носом — и мы влетели в обрыв.

Но удара не было. Нас накрыла абсолютная темнота, а каждая клеточка тела словно перемешалась с почвой. Земля всосала нас в себя, впитала и потянула по своим жилам, подземным сетям. Неизвестно, как долго это продолжалось — в отсутствие привычных ориентиров счёт времени теряется. Но когда тьма превратилась в просто темноту, а лёгкие снова нормально задышали воздухом, мы с Демжисом очутились в ночном лесу.

— Ждите. За вами скоро явятся. Удачи! — и пёс растворился во мраке.

— И как далеко ты нас занёс? — вопросила я темноту. Демжис уже трансформировал свои зрачки в кошачьи и спокойно осматривался.

— Поразительно. Уже глубокая ночь… Это совсем другой лес. Другие растения, запахи.

Я потянула носом. Душистый аромат хвойной смолы смешивался с запахами цветущих трав, речной свежести, прохлады, лёгкого дымка костра… и серы.

— Рискнём подкрасться к огню? — предложил Демжис. В лесу стремительно холодало, и я согласилась. Крадучись, мы заскользили от ствола к стволу.

Огонь оказался огромным кострищем посреди широкой поляны. На фоне пламени мелькали тени, слышался визг и хохот, хрюканье и блеянье.

Мы хотели перебежать к соседнему дереву, обещавшему лучший обзор, но не успели. Что-то узкое и твёрдое садануло по спине, раз, другой, и я вылетела на поляну. Рядом со мной шлёпнулся Демжис, и нас опять окружила толпа. Человеческий рост и глаза, но — тела, покрытые шерстью, рога и ноги, заканчивающиеся копытами. Похоже, это те, кого мы искали.

Сжавшись в комок, я ожидала, что нас опять начнут пробовать на зуб. Но нет, черти будто забыли про свою добычу. Вокруг костра двигались, кривляясь и хохоча, уродливые карлики с факелами. Дальше гудели и хлопали крыльями всевозможные гибриды из частей волков, орлов, козлов и людей.

Демжис помог мне встать на ноги, шёпотом спросил:

— Как думаешь, кто у них здесь главный?

— Может, ещё не явился, — предположила я.

Если действом кто-то и руководил, его не было заметно, но бурлящая толпа нежити явно имела программу. Окружив костёр кольцом, они на миг смолкли, а затем грянул их дружный хор, отдалённо музыкальный, под аккомпанемент бубнов, флейт и стука копыт. Это была неистовая пляска изначального буйства сил.

Затем, как по взмаху дирижёра, всё вмиг смолкло и замерло. Мощные дрова в костре уже прогорели, пламя упало, и оказалось, что над поляной в небо выкатилась полная серебряная Луна. Она плыла по тёмному, чистому летнему небу, и лишь тонкая флейта, родившаяся из тишины, дрожащим звуком провожала светило. Лунное сияние окутало каждое дерево, куст и травинку, и они засияли в ответ, закачались — и тысячи крошечных светляков вдруг вынырнули из листвы и потянулись к небу.

Они двигались неспеша, торжественно, и, когда несколько крылатых точек пролетали мимо меня и Демжиса, я увидела, что это не насекомые вовсе, а крошечные человечки с крыльями. Так вот вы какие, эльфы-фэйри-феи!

Мелодия резко оборвалась, всё опять застыло в воздухе. Мы вздрогнули, несмотря на жар близкого пламени. Из рядов карликов, гномов, химер и гаргулий послышался ропот, невнятный, нарастающий. Из грозного гула выделились крики:

— Лу! На! Са! Лу-на-са!

Зачарованная действом, я бы так и стояла, глядя вокруг и забыв обо всём, но Демжис сегодня оказался практичней. Глубоко вдохнув, он повернулся к рокочущей толпе и крикнул:

— Кому вы служите?! Где тот, кто главней вас всех?

Нежить недоумённо примолкла, а затем обидно расхохоталась сотней хриплых глоток. Кривая гаргулья, приплясывая на когтистых лапах, хекала:

— Мы никому не служим!

— Ишь, чего захотел!

— Лу-на-са! Лунаса!

Два морщинистых карлика, замотанных в серые тряпки, выступили вперёд. Мне их физиономии сразу не понравились.

— Кто хочет лицезреть Владыку, тому надобно пройти особый ритуал.

— Какой?

Третий карлик откуда-то из задних рядов выволок чёрного козла на верёвке. Козёл помотал образцовыми рогами и уставился на нас мутным, блудливым взглядом.