В ту ночь мне приснился тот же страшный сон, что и прежде. Заброшенное здание, изогнутые коридоры, обшарпанные стены, окна с щербатыми ухмылками окон, гулкое хлопанье дверей на сквозняке. Уже зная, что ждёт меня впереди, я необратимо двигалась к той же комнате и не могла ни проснуться, ни как-то повлиять на происходящее, когда меня резко потрясли за плечи, вырывая из сна.

- Ты кричала, - проговорила Регина, наклонившись надо мной.

- Я тебя разбудила? - отдышавшись, ответила я. - Прости. Сон жуткий приснился.

- Я уже поняла. Повторяющийся кошмар, да? - спросила она. Я вздрогнула.

- Откуда ты знаешь?

- Тоже такие бывают. Уже почти утро, - заметила она, не глядя на часы. - Но всё же попробуй ещё поспать.

Я ещё раз извинилась и, натянув на голову край спальника, крепко зажмурилась. Меня всё ещё била дрожь. Казалось, я вынуждена снова и снова открывать ту дверь, загоняя себя в тупик. Оставалось лишь надеяться, что этот сон не будет повторяться каждую ночь. Иначе я не дам высыпаться ни себе, ни соседке по палатке.

***

Дарий Княжевич

Ему не спалось. Не оставляла та же неприятная тревога, что нападала на него ещё в городе. Дарий неподвижно лежал в темноте палатки, слыша дыхание соседей и редкие шорохи, доносящиеся из ночного леса. Первый день в пути подошёл к концу, но это было только начало. Впрочем, радовало уже то, что день этот прошёл без эксцессов. Ну, почти. Если не считать невыносимого поведения Мартина и встречи с хухликом.

Ещё будучи на работе, Княжевич кратко проглядел сводки по нечисти из той географической области, где они в данный момент находились. В них было отмечено, что данные удовлетворительные. Кого же они, интересно, удовлетворяли? Наверняка ведь поставили цифры и проценты от балды. Интуиция подсказывала, что встречей с водяным чёртом они не отделаются. Это также означало, что нужно быть настороже. Не со всеми представителями этой братии можно договориться.

Поборовшись с бессонницей ещё некоторое время, Дарий бесшумно выбрался из палатки. Ночной воздух - прохладный, свежий, пахнущий лесом - заставил позабыть о сне ещё больше. Костёр успел догореть, а на небе наконец-то показались звёзды, серебряными искорками мерцающие над кронами деревьев. Вся эта представшая перед его глазами картина была столь идиллической и мирной, что не хотелось даже думать о завтрашнем дне. Можно было с лёгкостью себе представить, что это просто отдых за городом без всяких поисков опасных артефактов и прочих отягощающих обстоятельств, включающих не самую приятную компанию в лице Мартина Шталя. Но, увы, он не имел права поддаваться этой иллюзии даже на короткое время. Слишком большая ответственность лежит на нём в этом походе, и не только перед магическим сообществом и людьми, которым мог бы навредить искомый предмет, но и перед Вероникой, Региной и другими, кто впервые отправился в подобное путешествие.

***

Регина Воронич

Утро началось с громких голосов за пределами палатки, которые разбудили её. О том, где она находится, Регина вспомнила сразу, но настроения ей это ничуть не поднимало. В таких условиях о горячем завтраке и тёплом душе оставалось лишь мечтать, и она снова с раздражением пожалела о том, что вчера ей так и не удалось искупаться в попавшейся по дороге речке.

Вероники в палатке уже не было. Вспомнив ночное пробуждение, Регина задумалась. Любопытно, какие такие кошмарные сновидения навещали её троюродную сестру? Ей и самой было хорошо знакомо это мерзкое липкое ощущение, когда сон проникает в твоё подсознание и управляет тобой, заставляя ощущать собственную слабость и просыпаться в холодном поту, порой от собственного крика. Она не раз просыпалась так, когда видела во сне Артура и сцену его смерти, которую снова и снова переживала заново. Но иногда приходили другие сны. В них её жених был жив, и они вместе, как раньше, беззаботно и счастливо строили планы на будущее, которое так и не настало.

Новый день наступил с торопливого завтрака и хлопот по сбору вещей в дальнейшую дорогу. Снова рюкзаки, снова невыспавшиеся хмурые лица попутчиков, снова путь через лес. Погода выдалась ещё более жаркой, чем вчера, что ничуть не облегчало их задачу, а дорога, которой они шли, становилась всё хуже, грозясь со временем стать совершенно непролазной. О том, что будет, если пойдёт дождь, Регина старалась не думать. Не глядя на остальных и не разговаривая ни с кем, если не обращались непосредственно к ней, она сосредоточенно шагала, понимая, что сейчас напрасным трудом будет сожаление о том, что ей пришлось дать согласие на всю эту авантюру с поисками артефакта.

Не успев обойти попавшийся на пути ухаб, она сделала шаг и вскрикнула от резкой пронзившей ногу боли. Чёрт! Надо же было так умудриться!

Чуть позже она сидела на траве, а все остальные обступили её. Их лица казались встревоженными. Отгоняя от себя мысль, сочувствуют они ей или просто жалеют о незапланированной обстановке, Регина посмотрела на Дария, который присел на корточки рядом и наклонился к ней, поднимая штанину.

- Вообще-то, в такие походы обычно берут мага-целителя, но я попытаюсь его заменить, - проговорил он.

Почувствовав на коже прикосновения его пальцев, она закусила губу. Сердце пропустило удар, а дыхание перехватило. Ненавидя собственную реакцию на него и злясь на себя за это, Регина сжала руку, вонзив в ладонь ногти.

- Больно? - спросил он, по-своему расценив её поведение.

Она помотала головой, и тут в разговор вступил Мартин.

- Дай я попробую, - заявил он и, практически оттолкнув Княжевича, протянул руку к её ноге. Девушка вздрогнула, но не успела отдёрнуться. Его ладонь оказалась прохладной.

- У меня, кстати, есть аптечка, - заметила Вероника. - Там неплохая мазь от ушибов. Обезболивающее тоже есть.

Регина не удивилась, услышав, что только Солнцева озаботилась тем, чтобы взять с собой лекарства. Учитывая, что она выросла в стороне от магического мира, средства обыкновенной медицины были ей, несомненно, привычнее, нежели целительство. Чего о самой Регине никак нельзя было сказать.

Боль отступила далеко не сразу. На удивление, прикосновения Шталя не были такими уж неприятными, как могло показаться. Но всё же девушка вздохнула не без облегчения, когда Мартин, в последний раз скользнув пальцами по её коже, убрал руку и помог ей встать, наблюдая за тем, как она опасливо наступает на ногу.

Последующие дни оказались похожи один на другой с незначительными вариациями. Никаких встреч с одичавшей лесной нечистью больше не было, как, впрочем, и с другими туристами. Обошлось также без травм. Помимо Регины, которая ушибла ногу на второй день пути, больше никто не поранился, если, конечно, не считать укусов комаров, которые плевать хотели на современные репелленты, которые мы купили в городе. Меня весьма удивило то, что именно Мартин Шталь оказался тем, кто вылечил мою троюродную сестру, подобного я от него никак не ожидала. Поначалу даже мелькнула мысль, что он не такой уж плохой, как мне казалось, но позже я пришла к выводу, что не стоит думать о нём слишком уж хорошо. Этот человек ничего не делал без выгоды для себя, а случившееся с Региной могло задержать наш поход, поэтому он и поспешил устранить это неожиданное препятствие.

Наши дни были наполнены казавшейся бесконечной и всё более ухудшающейся дорогой, которая теперь уже пролегала непосредственно через густой смешанный лес, постоянным равномерным шагом сквозь ухабы и заросли, кратковременными перерывами на еду и отдых в пути. Ночи пахли смолистым дымом костров, мхом и прохладой. Постепенно я привыкла засыпать и просыпаться в палатке, обходиться без горячего душа и удовлетворяться походной едой, а однажды даже сама приготовила на костре настоящую кашу, поскольку суррогаты из пакетиков всем уже успели надоесть.

Я очень надеялась, что в дальнейшем пути мы сможем обойтись без ещё более усложняющих экспедицию конфликтов, и пока эта надежда вполне оправдывалась. Оставалось лишь восхищаться самообладанием попутчиков, которые научились не реагировать на подначки Шталя, всегда готового с кем-нибудь поспорить в своей неизменной сардонической манере. Вскоре это, кажется, надоело и ему самому. Нельзя сказать, чтобы Мартин совсем уж присмирел, но всё же периодически в нём можно было заметить вполне человеческое и даже приятное стремление к нормальному общению. Возможно, это было влияние Дмитрия Шульгина, который, судя по всему, не точил на этого человека зуб, поэтому и разговаривал с ним весьма охотно, как и с другими.