Со временем и остальные начали принимать Дмитрия как полноценного члена команды и нашли в нём неплохого собеседника. Одна лишь Регина по-прежнему относилась к нему с недоверием. Должно быть, все попытки деда заинтересовать внучку браком с молодым магом остались безуспешными. Возможно, если бы он просто познакомил их каким-то другим способом и без принуждения к помолвке, шанс бы появился, а так в игру вступило чувство противоречия Регины, и я, пожалуй, могла её понять. Когда-то я согласилась на такую помолвку с условием, что она будет фиктивной, но ей-то никто ничего подобного не предлагал, а связывать свою жизнь с практически совершенно чужим человеком ей совсем не хотелось, как бы ни подталкивали к этому заинтересованные в таком союзе родственники.

Я сочувствовала Регине. Её будущее оставалось смутным и покрытым той неизвестностью, когда каждый следующий день может принести всевозможного рода неожиданности, к которым ты порой чувствуешь себя совершенно не готовой. Я сама испытывала нечто подобное большую часть времени с того дня, когда узнала, что я ведьма. Мне приходилось приспосабливаться к факту, что я лишь наполовину принадлежу к миру людей. Ещё большей неожиданностью для меня стало то, что мой отец оказался инквизитором - не обычным человеком и даже не магом.

Мартин Шталь казался мне весьма подозрительным ещё и потому, что, поведав нам лишь основные данные о месте нахождения искомого артефакта, многое он продолжал держать при себе. Возможно, ему просто льстила роль лидера, но мне это не нравилось. И Дарию тоже. У нас почти не было возможности поговорить наедине, но по выражению его лица и тем попыткам побеседовать с Мартином, которые он предпринимал, я видела, что его несколько не устраивает необходимость быть ведомым и не знать всю информацию, а ведь именно в такое положение поставил нас всех Шталь. Злилась и Регина, которая, как мне казалось, успела уже не раз пожалеть о собственном согласии на всю эту авантюру.

Как-то ночью, когда мне не спалось, я рискнула выйти из палатки и буквально наткнулась на Дария. От неожиданности я вскрикнула, и он привлёк меня к себе, успокаивающе что-то говоря, обнимая и поглаживая по щеке. Его пальцы мягко скользнули в мои волосы, и мне захотелось прижаться к его руке, как это сделала бы ластящаяся кошка.

- Я скучал, - шепнул Княжевич, увлекая меня в сторону, под деревья, чьи тени в почти полной темноте казались угрожающими.

- Я тоже, - ответила я, признаваясь. Только сейчас я ощутила, как не хватало мне всё это время его близости, прикосновений тёплых рук, безграничной нежности, которая стала необходимой за то время, что мы провели вместе. По-настоящему вместе.

Дарий покрепче перехватил меня, прижимая к себе, и поцеловал. Я сладко зажмурилась, приподнимаясь на цыпочки и отвечая на поцелуй. Его ладони гладили меня по спине, то останавливаясь на талии или на плечах, то скользя ниже, заставляя меня почувствовать его возбуждение.

- Очень-очень скучала, - сквозь непрекращающиеся поцелуи выдохнула я.

- Тише, - произнёс он, вдруг резко становясь напряжённым, словно перед приближающейся опасностью, и прислушиваясь к чему-то, что слышал только он. Внезапно Дарий отодвинул меня к себе за спину и вытянул вперёд руку с раскрытой ладонью. - Кто здесь?

В ответ на его слова раздался негромкий звук, будто кто-то тяжело вздохнул, и снова наступила звенящая тишина, прерываемая лишь далёким уханьем совы.

***

Дарий Княжевич

Неохотно выпуская девушку из своих объятий и возвращаясь в палатку, Дарий думал о том, что уже давно не испытывал таких странных ощущений. Его не покидала тревога, но он не мог определить, откуда приближается опасность и в чём она состоит. Более того, гораздо сильнее он волновался не за себя, а за Веронику, которая казалась ему очень юной, беззащитной и отчаянно храбрящейся.

Она уверяла его, что всё в порядке, что ей нравится этот поход, что соседство Мартина вовсе не мешает. Но девушке снова снились плохие сны, и порой ему казалось, что она вовсе не спала по ночам, потому что боялась сомкнуть веки и снова пережить всё то, что приходило к ней в темноте. Подобные повторяющиеся сны всегда считались нехорошим предзнаменованием, и, хотя её специализация была далека от предвидения будущего, Княжевичу очень не нравилось то, что могли принести ей в будущем повторяющиеся кошмарные сновидения. Он уже пообещал отвести Веронику к специалисту в данной сфере, но для этого нужно было дождаться возвращения в город. Жаль, что он не сделал этого раньше.

Столкнувшись с девушкой ночью возле палаток, Дарий обрадовался и расстроился одновременно. Обрадовался, потому что им выпала редчайшая в данных условиях возможность немного побыть наедине и наконец-то прикоснуться друг к другу так, как им того хотелось, а расстроился из-за того, что она снова не выспится этой ночью. Он-то уже к этому привык за последнее время.

Чуть позже, когда они позволили себе немного забыться, целуясь и обнимаясь, Дарий почувствовал, что они здесь не одни, и поблизости находится чужой, не кто-то из их попутчиков. Интуиция заставила его насторожиться и вслушаться в тишину, пытаясь в темноте рассмотреть того, кто стал свидетелем их ночного свидания. Но послышался вздох, а затем невидимое существо скрылось, оставив ощущение соприкосновения с чем-то, ещё более далёким от человеческого мира, нежели маги и ведьмы, которые научились жить в симбиозе с людьми, не обладающими магическими способностями.

На следующий день, когда они устроили привал на открытом пространстве, Мартин вдруг заявил, что отправится на разведку, и скрылся, только его и видели. Появился он лишь через полчаса, когда девушки, вооружившись простеньким заклинанием от водной нечисти, отправились изучать ближайшую речку, не слишком глубокую, но вполне подходящую для того, чтобы в ней искупаться. Дмитрий находился где-то недалеко, но ближе всех к Дарию оставался Тео, который до сих пор оставался для него загадкой, несмотря на то, что они уже некоторое время вынуждены были делить одну палатку.

- Там деревня, - сообщил Шталь, энергичными шагами подойдя к ним.

- Ты же говорил, что поблизости нет никакого человеческого поселения, - заметил Дарий.

- А я и не говорю, что деревня обитаема. Она заброшенная, - отозвался собеседник. - Но кое-что мне там не понравилось.

- И что же?

- Следы магии. Довольно свежие. Почувствовались даже на некотором расстоянии.

- Какой именно магии? - нахмурившись, уточнил Княжевич.

- Уж этого я определить не могу. Не научен, да и аппаратуры нужной нет. Мог бы и поделиться, - хмыкнул Мартин, намекая на то, что обычно такими делами занимались сотрудники МН.

- Думаешь, там побывали наши конкуренты?

- Всё может быть. Надо бы поторопиться. Если они успеют раньше...

- Мы и так идём быстро.

- Значит, надо ещё быстрее.

- Предлагаешь разделиться? Между прочим, это твоя жена чуть ли не на каждом шагу продолжает заявлять, что она устала, и надо остановиться. А вообще, мне это кажется плохой идеей.

- Мне тоже, - добавил Тео, вступая в разговор, к которому всё это время чутко прислушивался.

- Как знаете, - бросил Шталь, разворачиваясь и направляясь к своей палатке. Княжевич заметил, что он даже ничего не ответил на замечание о его жене. Неизвестно даже, задело ли оно его.

- Я ему не доверяю, - произнёс Тревельян, закусывая губу и глядя вслед Мартину.

- И не рекомендовал бы доверять, - ответил Дарий, пожав плечами.

Ночью Княжевич снова вышел из палатки и расположился на поваленном дереве в некотором отдалении от неё, прислушиваясь к редким звукам, которые пока не казались подозрительными. Где-то невдалеке с уханьем пролетела сова, прошелестело уже начавшей опадать листвой дерево, противно прожужжал комар. Похоже, это уже начало становиться его традицией. Он вспомнил случившееся прошлой ночью и задумался над тем, не следует ли им ставить часовых, когда к нему почти неслышно подобрался Мартин Шталь и невозмутимо уселся рядом. Тот был полностью одет и, несмотря на позднее время, раздражающе энергичен.