Кстати, о неопытности. А что насчёт её жениха, оставшегося в далёком Лондоне? Не он ли звонил Веронике сегодня утром? Как бы то ни было, раздевать мужчин девушке явно приходилось нечасто. Уж в этом он не сомневался.

Вернув свои мысли к другим делам и задачам, Княжевич вспомнил сегодняшний звонок Мартина. Шталь приглашал его в свой загородный дом, вернее, в дом, который принадлежал Розенбергу, а теперь, должно быть, стал собственностью его дочери. Он уверял, что практически полностью подобрал команду для поиска артефакта, а теперь собирается познакомить её участников между собой. Дружелюбный тон собеседника не сумел обмануть Дария. Тот наверняка задумал какое-то ухищрение и теперь потирал руки в ожидании приглашённых. Хуже всего, что нужно было взять с собой Веронику. Но иначе никак - если она должна отправиться с ними, то ей придётся заранее узнать и привыкнуть к мысли о том, что компанию им будут составлять Мартин Шталь, его супруга и другие, пока неизвестные лица.

Княжевич был уверен, что Вероника справится как с этим потрясением, так и с тем, что им предстоит в походе. У него и прежде не было никаких сомнений в том, что у этой девочки с загадочной грустинкой в глазах достаточно внутренней силы, чтобы противостоять опасностям, интригам и прочим трудностям, на которые богат не только окружающий, но и магический мир. Тем не менее, он отдавал себе отчёт, что, даже будучи уверенным в этом, продолжает бояться за неё и по-прежнему желает уберечь от бед, ошибок, неприятностей.

Тем временем, дело о нападении демона на ведьму стало практически первостепенным. Они старались не сообщать об этом раньше времени, но, судя по всему, новость уже успела каким-то образом выйти за пределы их организации. Как бы паника не началась. Переполошённые маги и ведьмы - это та ещё головная боль для сотрудников МН, которым буквально проходу не дают. Увы, сейчас был тот самый случай, когда представители городского магического сообщества могли переволноваться за свою безопасность и начать делать глупости, от которых опять же добавится проблем Княжевичу и его людям.

Учитывая подозрение на то, что демон мог появиться в здании в женском облике, Дарий открыл в компьютере отдельный файл, в котором кратко обрисовал для себя и остальных предстоящий план действий. Перечитав, покачал головой. Мало получалось зацепок, очень мало. Эти чёртовы демоны даже в человеческом обличье отпечатков пальцев не оставляли. Но на самой демонице должны были обнаружиться какие-то следы, оставленные сопротивляющейся жертвой. Теперь вопрос только в том, как найти хотя бы одну подозреваемую. Если она всё ещё в городе, то новые нападения не заставят себя ждать.

С Вероникой Княжевич увиделся лишь в конце рабочего дня, когда настало время ехать на встречу с Мартином и другими, кого тот собирался ему представить. Всё это время девушка провела в компании немолодой сотрудницы, которой Дарий мог доверить такую задачу. Та отличалась поистине неукротимым стремлением кого-нибудь накормить, поэтому можно было не сомневаться, что без обеда новая работница МН не осталась. Чего не скажешь про него самого. Но ничего, он ведь ещё и на ужин её пригласил - после того, как неприятная часть вечера подойдёт к концу.

- Ты готова? - осведомился Княжевич, подойдя к Веронике, которая с сосредоточенным видом листала какие-то бумаги, сидя за столом в вытянутом в длину помещении, где работало несколько человек. - Можешь собираться. У нас есть планы на вечер.

Она подняла на него взгляд, от неожиданности обронив несколько листков на пол. Дарий наклонился, чтобы их поднять, девушка сделала то же самое, и их руки соприкоснулись. Он нехотя отпустил её, когда Вероника потянула за бумагу.

- Ну как, ознакомилась немного с работой? - поинтересовался Княжевич, когда они выходили из здания.

- Чуть-чуть, - ответила она, доверчиво вкладывая пальцы в его протянутую ладонь. - Всё очень интересно. А куда мы поедем?

- Скоро увидишь.

Остаток дня пролетел, будто в тумане. Я всеми силами старалась прислушиваться к тому, о чём говорила Елизавета Петровна, выбранная Княжевичем мне в наставницы, но не могла не осознавать, что не запомнила и третьей части её рассказа. Чувства, взбудораженные тем, что некоторое время назад происходило в кабинете Дария, заставляли возвращаться к подробностям случившегося, проживая их заново, и ловить себя на том, что я с нетерпением буду ждать обещанного им повторения и продолжения событий. Всё это вытеснило из мыслей даже воспоминания о страшном сне, отравившем мне эту ночь. Вот только кольцо всё ещё оставалось на моём пальце, напоминая о том, как мне под воздействием вызванного им странного эффекта пришлось вырываться из рук мужчины, объятий и поцелуев которого я жаждала больше всего.

Говорят, что счастье не оставляет после себя памятных шрамов, поэтому помнить о нём гораздо сложнее, чем о пережитой боли. Но, когда радость смешивается с печалью, избирательная человеческая память может сохранить воспоминания и о том, и о другом, перетасовав их, словно колоду карт. Так и я в те месяцы, что провела в Англии, нередко вспоминала первую и единственную проведённую с Дарием ночь, когда мы не просто спали рядом, как до этого. Пыталась представить себе его прикосновения, оживить их, не забывать, несмотря на то, что сразу за тем, что тогда между нами произошло, последовало расставание, которое привело Княжевича в инквизиторскую темницу, а меня - в особняк Александра Владимировича, углядевшего во мне перспективную ведьму. А за этой разлукой - ещё более долгая.

Когда Елизавета Петровна повела меня в буфет, мы почти столкнулись с Игорем, который, вывернув из соседнего кабинета с ворохом бумаг в руках, насвистывал какую-то мелодию. Похоже, ничто не могло поколебать его хорошего настроения, и я ему даже позавидовала. С сопровождающей меня компаньонкой, невысокой женщиной в строгих очках и с короткой стрижкой, он вежливо поздоровался, а мне игриво подмигнул и широко улыбнулся. На мгновение у меня даже возникло подозрение, уж не догадывался ли этот мужчина о том, чем мы с Дарием занимались в кабинете. Работаю первый день, а уже порчу ему и себе репутацию!

- Неисправимый бабник, - снисходительно фыркнула Елизавета Петровна, когда Игорь скрылся за углом длинного коридора. - Будь с ним осторожна. Или тебе это не грозит? - добавила она, бросив понятный без слов взгляд на моё кольцо.

- Не грозит, - ответила я, но имела в виду вовсе не свой статус помолвленной ведьмы. А ведь Княжевич приревновал меня к этому Игорю! Поймав себя на этой догадке, я не удержалась от улыбки.

Снова быть с ним рядом, целовать его, слышать его голос - это всё, чего я могла бы пожелать. Отступила в сторону досадная ревность. Я уже не размышляла о прошлом и не гадала, с кем проводил Дарий всё то время, что я была далеко: с Региной, с той блондинкой, которая здесь работала, или с кем-то ещё. Значение имело только настоящее и будущее. Наше общее будущее.

Но всё же, когда в конце рабочего дня Княжевич вошёл в помещение, где мне выделили стол, на меня разом обрушилось такое смятение, что бумаги, которые я изучала, выскользнули из рук. На душе всё перепуталось - обжигающие воспоминания о его кабинете, отныне связанном для меня с совершенно другими ассоциациями, нежели рабочий процесс, смущение, вызванное этими мыслями, радость от его появления, любопытство по поводу планов на вечер и почему-то неловкость по отношению к Тео. По правде говоря, я ничего ему не обещала и с самого начала согласилась на нашу помолвку лишь с тем условием, что однажды она будет расторгнута, но совместное проживание и столь тесное общение не могли не привести к возникшей между нами привязанности. Несмотря на то, что я так и не смогла дать ему большего, чем дружеские чувства, мне было приятно услышать сегодня утром его голос. Я волновалась за него, как и он за меня, а та связь, что обеспечивали кольца, продолжала соединять нас даже на значительном расстоянии.