Пройдя в гостиную, Княжевич снял со стены картину, изображавшую морской пейзаж. За ней скрывался изготовленный из сплава серебра и нескольких прочных металлов сейф, в котором лежали стопки бумаг и небольшая коробка. Дарий извлёк её, открыл, щёлкнув изящным, но прочным замочком. Рубины блеснули каплями крови. Вытащив из коробки браслет, он медленно провёл кончиками пальцев по унизывающим его камням, невольно вспоминая, как смотрелось это украшение на тонком девичьем запястье.

Браслет с рубинами был амулетом ведьмы, которой уже не было в живых. Когда-то он принадлежал матери Вероники, и до того, как её нашли инквизиторы, она успела спрятать его в лесу. Позже Дарий получил поручение отыскать амулет и, отправляясь в ту командировку, взял с собой Веронику, не подозревавшую тогда о том, что место, в которое они направляются, имеет непосредственное отношение к ней самой. Поиски не обошлись без приключений, и всё же именно Вероника помогла ему найти амулет. После этого она первым делом примерила браслет на себя, и, как успел понять Княжевич, эта вещь будто узнала её и готова была принять как свою новую хозяйку, хотя у девушки уже имелся свой собственный амулет - кольцо с синим, как её глаза, камнем.

Но у его бывшего начальника Аркадия Фогля на этот амулет были свои планы. Он собирался использовать этот предмет, в котором была сконцентрирована магия его прежней владелицы, для того, чтобы увеличить свою собственную силу, вот только не успел этого сделать. Заняв его место, Дарий забрал браслет из хранилища МН и оставил его в своём сейфе. Когда Княжевич прикасался к алым камням браслета, ему казалось, что в эти мгновения он становился ближе к Веронике. Как будто между ними протягивалась нить - не столь очевидная и прочная, как связь у помолвленных ведьм и магов, но всё же крепкая и позволяющая им не забыть друг друга.

От Регины он знал, что Вероника должна была окончить университет в Лондоне, а также посвящала немало времени дополнительным занятиям различными магическими практиками. В этом она оставалась весьма узнаваемой и предсказуемой. Дарий помнил ту любознательность, с которой Вероника проглатывала толстые тома магических книг, которые он приносил ей, а затем обсуждала их с ним, с жаром споря и задавая всё больше вопросов. Ему нравилось на них отвечать, хотя иногда Княжевич заставлял девушку находить ответы самостоятельно. Те дни, которые они провели в этой квартире перед окончанием каникул в Университете Магии, запомнились ему как неожиданно счастливые, тёплые, наполненные долгими разговорами по вечерам, совместным приготовлением ужинов и предвестьем чего-то близкого, настоящего, необходимого им обоим.

Тогда он почти позволил себе поверить, что и дальнейшая жизнь может пройти так же. Что, возможно, им отпущено больше, чем те несколько недель. Кто бы мог подумать, что внезапно свалившаяся на его голову ведьмочка станет для него кем-то важным, несмотря на все неприятности, из которых ему пришлось её вытаскивать, включая тот факт, что он провёл три месяца в инквизиторской темнице? Долгие годы на первом месте для Дария Княжевича оставались его работа в МН и поставленная им цель найти и отомстить виновным в смерти его родителей. Из-за этого всё остальное казалось ему не заслуживающим внимания и мешающим основным задачам, но появление в его жизни Вероники Солнцевой, возникшей в ней, как солнечный лучик в пасмурный день, стало тем, что заставило усомниться в этом.

Верховный Инквизитор сдержал своё слово и рассказал Дарию правду о том, что случилось в его доме, пока он находился в приюте для детей-магов. Вот только выяснилось, что мстить уже некому. На его родителей напали другие маги, охотники за артефактами, знающие о том, что они оба специализировались в магии созидания. Для того чтобы созданные ими магические предметы полностью приняли захватчиков, их создатели были убиты. Но инквизиторы добрались до виновников преступления, которые, как выяснилось, успели расправиться ещё с несколькими магами, и в настоящее время тех уже не было в живых.

Дарий вернул браслет обратно в сейф и потянулся к соседнему шкафу, представляющему собой подобие мини-бара. Оттуда он достал бутылку бурбона - такую же, как ту, что заказал в кафе Мартин. Неподвижно сидящий на спинке кресла Абрикос неодобрительно посмотрел на хозяина, когда он наполнил стоящий там же бокал и поднёс его к губам.

Опустившись в кресло, Княжевич включил телевизор и, выбрав специальный канал только для представителей магического мира, просмотрел последние новости. Ничего особенного там не сообщили. Разве что поздравили выпускников университета и напомнили о том, что желающие могут отправить им приглашение на работу, чтобы юные маги и ведьмы могли незамедлительно начать свою карьеру.

Дарий потёр лоб. А, пожалуй, в самом деле, следует составить несколько приглашений и разбавить МН свежей кровью. Некоторые из сотрудников, скорее всего, будут против, но едва ли они открыто будут возражать ему, учитывая, что именно Княжевичу удалось по-настоящему укрепить связи с Инквизицией.

За окном в очередной раз оглушительно прогрохотало, экран телевизора потух, и после нескольких миганий ламп темнота расплескавшимися чернилами облекла комнату.

- На большом чёрном дереве было большое-большое чёрное дупло. В нем сидела большая-большая чёрная сова. Большая чёрная сова полетела над большим-большим чёрным лесом. Полетела над большим-большим чёрным озером. Полетела над большим городом.

- Тео, я рада, что ты выучил эти страшилки наизусть, но можно я хотя бы сон досмотрю? - ответила я, не открывая глаз, и натянула на голову одеяло, но не тут-то было - его тут же с меня стащили, а солнечные лучи тотчас напомнили о том, что наступило утро.

- Отдай сердце! - воскликнул Тео, и я возмущённо фыркнула, понимая, что поспать мне уже не удастся.

Странная это была ночь - сначала рассказывание страшных историй, которых я смогла припомнить довольно много, затем азартная битва подушками, а после далеко не сразу удавшиеся попытки заснуть. Я боялась, что мы разбудим всей этой вознёй и смехом леди Гвендолин, но Тео уверил меня, что слышимость здесь не столь хорошая, как в современных домах, а спальня хозяйки находится в другом конце коридора. Он продолжал потешаться над моим одеянием, а от моего возмущения по этому поводу смеялся ещё больше.

Неожиданно проснувшись ночью, я обнаружила, что Тео обнимает меня во сне. Когда я попыталась отодвинуться, он, не просыпаясь, что-то пробормотал и притянул меня ещё ближе к себе. Пришлось больше не сопротивляться и примириться с ролью его плюшевого мишки на эту ночь.

Впрочем, утром Тео мне об этом не напоминал, и я тоже предпочла промолчать. Слишком ещё свежи были воспоминания о том, как он целовал меня на лестнице, и я до сих пор не понимала, сном это было или явью. Наше веселье перед сном несколько сгладило испытываемую мной неловкость, но всё же я была рада, что следующую ночь я проведу я своей комнате.

- Я собираюсь сегодня забронировать билет на самолёт, - проговорила я, поправляя покрывало на кровати.

- Почему ты так торопишься? - спросил открывающий окно Тео, не поворачиваясь. - Вам ведь ещё дипломы не выдали. Да и окончание университета следовало бы отметить, - добавил он.

- Дипломы будут со дня на день, - отозвалась я, пожав плечами. - Что же касается отмечания, то я бы предпочла сделать это в компании Шейлы и Дина, а не всего курса. Думаю, так и получится.

- А Шейла уже знает, что ты собираешься уехать?

- Нет.

Я ещё не придумала, как рассказать подруге о своём приближающемся отъезде. Будет сложно объяснить ей, что вместо того, чтобы искать работу в Лондоне и планировать свадьбу, я приняла решение отправиться в город, в котором провела большую часть жизни. Если только сказать, что я собираюсь навестить родственников... К тому же, я пообещала Тео, что уеду не навсегда. Вот только хотелось бы знать, когда он думает прекратить наш спектакль с фиктивной помолвкой, ведь и Регина, и вся её семья неизбежно будут задавать мне вопросы, и снова придётся что-то придумывать, чтобы объяснить, почему мы ещё не поженились.