― Почему вы заговорили об этом?
― Это ведь, самое важное для меня. Он единственное, что у меня есть, он мой сын!
― Не вините себя, в этом нет вашей вины, ведь не вы дали ему эту силу, а судьба.
Илья замолк, опустив голову, он все еще не знал, что правда, а что нет.
― Мне постоянно сниться Мария, — шепнул он несмело.
― Мария Карлова?
― Да, и она проклинает меня в этих снах.
Илья вышел, понимая, что сказал слишком много.
― Самое важное, — прошептал задумчиво Максимус. — Жаль, но мы ведь не всегда можем защитить это «важное»…
Наташа несмело шагнула в палату к Сэту. Он спокойно лежал с закрытыми глазами, будто спал, но стоило Наташе приблизиться, и он не спеша поднял тяжелые веки и посмотрел на возлюбленную.
― Ты встревожена? — шепнул он виновато, понимая, что все волнения девушки только из-за него.
― Ничего, — прошептала Наташа, присев на краюшек кровати.
Она улыбнулась. Он смотрел на нее заворожено, а потом несмело коснулся ее щеке, будто пытался убедится, что она не исчезнет.
― Интересно, какая ты теперь, когда волнуешься?
― Что!? — испуганно воскликнула девушка, отстранившись. — О чем ты?!
― Какой ты стала? — прошептал Сэт, нежно касаясь руки собеседницы. — Я помню тебя маленькой девочкой с двумя черными косичками и большими красными глазами. Когда ты волновалась, то часто теребила кончик крыла, если смущалась — у тебя краснели мочки ушей, а если ты злилась, то зрачки расширялись и глаза, казалось, чернели. Я видел много твоих съемок и фотографий, но ты не выказывала там много эмоций, поэтому я больше не знаю, какая ты в гневе или волнении.
― Сэт, ты что?! Я же сижу перед тобой!
Сэт закрыл глаза и улыбнулся, будто вспомнил очевидную истину.
― Извини, ты ведь не знаешь…
― Чего я не знаю?!
Сэт открыл глаза и, глядя на алый силуэт, произнес.
― Это тайна, которую мы не разглашали, но я ослеп лет семь назад.
― Нет! Как…? Почему? — простонала девушка.
Сэт закрыл глаза.
― Как? Травмы. Опухоль. там много чего было…
― Но…
― Я вижу тебя и окружающий мир, — произнес Сэт открыв глаза. — Я — Клиб. Я больше не вижу мир так, как видишь его ты, но я могу различать энергии, температуры. Я с легкостью ориентируюсь по силе и направлению воздуха. С тех пор, как я стал таким, у меня стали проявляться способности, ведь мои глаза отныне кожа и уши.
Он улыбнулся.
― Это не страшно, — прошептал он, — ведь я могу жить дальше.
― То есть нормально…
― Ну, это конечно не нормально, но вполне самостоятельно.
Сэт искренне улыбнулся, сжимая ее руку.
― Ты не изменился, — прошептала девушка грустно улыбаясь. — Такой же гордый, самостоятельный и не покорный судьбе. А мне все говорили, что жизнь таких ломает.
― Ломать то она ломает, но сломать не может, по крайней мере — пока.
― Ты не представляешь, как я испугалась, когда у тебя остановилось сердце! — воскликнула девушка, прижав к груди его руку.
На глаза у нее наворачивались слезы, но она не хотела плакать, пусть даже это слезы счастья.
― Зря, — прошептал Сэт. — Я не умею умирать!
― В смысле?
― Умирать надо со смыслом, а так… так я никогда не умру, лучше жить!
― Все-таки ты — это ты и ничего тебя не изменит. Ты мне уже говорил, что если умирать, то с честью, если жить, то с удовольствием, а если играть, то…
― То с азартом, — закончил Сэт за нее. — Я помню, но теперь я бы внес одну поправку. Жить надо не с удовольствием, а не о чем не жалея и борясь до конца.
― Значит, жизнь не была к тебе благосклонна?
― Конечно не была, но… Знаешь, может я пережил многое, зато не о чем не жалею. Я сделал все, что должен был сделать. Я сделал все, что хотел, пусть даже ценой своего здоровья…
― Бедный…
― Бедный? Я богатый! — улыбаясь, заявил Сэт. — Мне принадлежит 20 % акций «Черной кошки», мне проценты капают каждую минуту, и вообще я неплохо зарабатываю переводами, да к тому же у меня своя трехкомнатная квартира в очень хорошем, престижном районе.
― Кстати про квартиру! — воскликнула Наташа. — Ты тогда убежал, а я осталась там и знаешь…
― Что?
― Это ужасное место… там так много крови…
― Я знаю, там ведь и моя кровь тоже, — прошептал Сэт, отводя глаза.
― Извини…
― Ничего, так что ты хотела сказать?
― Я навела там порядок и принесла тебе ключи.
― Кинь их на тумбочку, — шепнул Сэт, закрывая глаза.
― Мне наверно не стоило заводить этот разговор…
― Нет! Ты права.
Наташа вздрогнула, на нее смотрели два бледных голубых глаза, как иллюзия, два спокойных голубых глаза, без боли, печали и тоски…
― Ты ведь все еще не знаешь, что тогда произошло, — прошептал Сэт.
Наташа кивнула.
― Я вернулся от вас, но домой пошел не сразу, все ждал, когда свет в наших окнах погаснет, что бы ни видеть его хотя бы в свой день рождения… Но он все горел. Я вошел домой только около полуночи.
Голос Сэта вздрогнул.
― Леша, если тебе тяжело, можешь не говорить.
― Это важно, — бросил Сэт и тяжело вздохнув продолжил. — Он еще не спал…
― Он опять избил тебя? — спросила Наташа, хотя уже знала ответ.
― Да, но это было бы ничем, если бы я не начал сопротивляться. Я сам не понял, как и почему, но я схватил кухонный нож и… Я убил своего отца.
В глазах Наташи возник ужас.
― Но почему ты не пришел к нам, отец ведь хорошо к тебе относился и принял бы тебя, защитил.
― В тот миг мне стало очень страшно и я побежал к вам, но… я просто потерял сознание на пол пути, а когда очнулся был в доме черного мага — Вересова Ильи Николаевича и память моя была чиста, как белый лист бумаги. Я помнил только страх, не зная, кого боюсь и куда хочу убежать. Я не пришел к тебе только по тому, что не помнил ни тебя, ни твоего отца, ни даже свое преступление, а когда память вернулась, я был уже черным магом и не мог так просто вернуться. Да и Илья Николаевич стал для меня очень дорогим и важным человеком. Он усыновил меня, и я действительно стал воспринимать его как отца. Я не мог просто взять и уйти.
В палату вошел Вересов.
― Надеюсь, я вам не помешал?
― Нет, конечно, — сказал Сэт спокойно. — Вы никогда не сможете помешать. Вспомнишь беса, сразу придет искушать, — сказал он Наташе, улыбаясь.
― Ну, вот теперь я еще и бес, — обиделся Илья Николаевич.
― Да, ладно вам, я же не в серьез.
Сэт отпустил Наташину руку и не спеша сел. Наташа не успела его остановить, а Вересов, даже не пытался.
― Наташа, знаешь, — начал Сэт несмело, — я тебе доверяю, но все же… ты не могла бы оставить нас на пару минут.
― Хорошо, — сказала девушка и вышла, недовольно взглянув на Вересова.
Илья проводил ее взглядом, но ничего не сказал.
― У вас все нормально? — спросил он у сына, когда за девушкой закрылась дверь.
― Ну, пока что не очень… просто сложно перестроиться и привыкнуть, к тому же она так нежна и приветлива…
― Но разве ты не этого хотел?
― Я-то хотел, но…
― Что тогда не так? — спросил Илья, пытаясь заглянуть в глаза молодого мага, склонившего голову.
― Просто еще совсем недавно она меня ненавидела и хотела убить.
― От любви до ненависти один шаг.
― Любовь, рожденная из ненависти и детской привязанности? Разве это любовь?
― Любовь — не подчиняется правилам. Она просто существует так, как угодно, исчезнет когда угодно и родиться из чего угодно, или вообще из ничего. У вас одно прошлое на двоих, разве этого мало?
― Ну, да.
― Просто подожди, у вас все наверняка сложиться.
― Она встречается с вашим племянником.
― Ну и что?
― Как что?! Они же пара и я со своей любовью влажу в отношения пары, благополучие которой должно для вас что-то значить.
― Сэт, от любви еще никто не умирал. Если Володя потеряет ее, то грош цена их отношениям, а значит, ему нужна совсем не Наташа. К тому же мне будет еще тяжелее смотреть, как ты будешь душить это чувство в собственном сердце.
