― Это правда. В тот день дядя избил его, можешь проверить у него должны быть свежие рубцы на спине.
Губы Наташи дрожали, она никак не могла сказать, что не верит.
― К тому же есть, еще много тайн, например история с Алмондом Агвином…
― Браво! — раздался голос Сэты.
Наташа обернулась. Он стоял совсем рядом, спокойно заглядывал в беседку и иронично аплодировал Ильину, пытаясь спрятать гнев за иронией.
― Гениально, — продолжал он, заходя внутрь. — Я, конечно, люблю наглых, сам такой, но подлых призираю!
― А что все то, что я говорил не правда?!
― Почти все, но дело не в клевете, просто это подло вылавливать ее ночью и наговаривать на меня!
― Ты не уходи от темы! — воскликнул Володя. — Не надо тут меня во всем обвинять! Я, между прочем, тут не рассуждаю, а оперирую фактами, поэтому могу требовать объяснений!
― Хорошо, — согласился Сэт, сев. — Только это не для тебя, а для Наташи.
Он закрыл глаза, тяжело вздохнул, а после начал:
― Все что касается «Черной кошки», полная лож. Я мало что знаю о делах, потому что не участвую в них. Я создал для компании защиту электронной сети и все, больше я ровным счетом ничего не знаю. Что касается диктатуры, принципиально не в духе Ильи Николаевича, а как факт, рушащий твою теорию, могу доказать, что я воспользовался продукцией «Черной кошки».
Наташа смотрела на него с ужасом, волнение и восторгом. Она испытывала все и сразу, чем сильно отвлекала Сэта, но он изо всех сил старался не отвлекаться. Володя же был насторожен и серьезен, ведь его обвинение могло рухнуть!
― В моем затылке металлическая плита с порталом, для подключения. Поверишь на слово или показать?
Володя смотрел в его глаза, но не видел в них ничего, но эта уверенность, исходящая от черного «не мага», убеждала.
― А эти девушки?
Сэт посмотрел на фото.
― Что уж врать, мои любовницы, ни каких отношений, просто обоюдное удовлетворение.
― Но этой нет даже шестнадцати! — воскликнул Володя.
Сэт посмотрел на него, как на ребенка.
― У нас за это нет ответственности, к тому же она была самой опытной из этих.
Сэт швырнул Володе фото, оставил лишь две фотографии с Лирой.
― Лирка, — прошептал он, задумчиво. — Она конечно отличается от всех этих, ведь она мне не любовница, нас связывает, что-то другое. А это…
Сэт взглянул, как Лира выбирается из окна его комнаты и не удержал смешок.
― Что смешного?!
― Простите, просто она здесь такая смешная.
― Ты признаешь, что изнасиловал ее?
― Нет конечно, это же Лира!
― Это просто слова!
― Все здесь просто слова, колебания воздуха и только.
― Ладно, — согласился Володя. — Пойдем по фактам: Илья Николаевич избил тебя 18 августа и это факт!
― Ну, не сказал бы, — иронично выдавил Сэт. — Твой дядя никогда меня не избивал.
Его слова звучали уверенно, но мысленно он добавил: «… ну, или почти никогда. Тот раз не считается!»
― А что тогда это было?
― Небольшой воспитательный процесс с применением методов физического воздействия, или попросту — экзекуция.
― Значит, ты все-таки признаешь, что он тебя избил?
― Нет! Если бы он меня избил, то сегодня я бы не расхаживал по городу и не беседовал с вами «по душам».
― Но он бил тебя!
― Бил, но бить и избивать это разные вещи.
― И чем же они отличаются?
― Тебя что никогда не избивали? Так это ничего можно исправить!
Сэт прищурился и смотрел на Володю, так, будто тот был врагом всего человечества.
― Так! Это угроза? — уточнил Ильин настороженно.
― Как же ты меня замучил, — простонал Сэт. — Это просто предупреждение. Я так устал от этого бессмысленного разговора.
― Бессмысленного! Это же важно!
― Каму?
― Наташе!
― Вот пусть она и спрашивает. Она, а не ты!
― Наташа…
Девушка вздрогнула.
― Что? — сказала она.
― Он решил отвечать только на твои вопросы, — сообщил Володя.
― Я слышала.
Она посмотрела на Сэта. В ее глазах была боль и отчаянье, а он, казалось, был спокоен.
― Что ты вообще здесь делаешь? — спросила она устало.
― Честно? Просто я… Я приехал сюда на квартиру и решил пройтись к тебе.
― В такое время?
― Какое время? Еще нет двенадцати!
― Уже есть, — сообщил Володя, взглянув на часы.
― А тогда еще не было, да и не уверен, что я бы зашел, просто захотелось, а попал к вам на огонек воображения. Я… Да не знаю я! Не умею оправдываться!
Наташа смотрела в его спокойные глаза и ничего не могла сказать. Она уже ничего не понимала. Тот Леша, которого она знала, совсем не вписывался в образ этого черного мага, кишащего вредными привычками и распутством.
― Да, ладно я же не сволочь! — воскликнул Сэт. — Просто живу так, как хочу! И по головам я не хожу! Интриг не плету! А вы тут устроили настоящий сборник гадостей…
― А разве это нормально, напиваться до чертиков? — спросил Володя. — Менять женщин каждый день? Скандалить? Влазить в драки? Это все нормально, по-твоему?
― А ты что мой отец, что б мне лекции читать? — спросил Сэт.
― Я племянник Ильи Николаевича!
― И что?
― Я тебе кузен!
― И что?
― И имею право вмешиваться!
― Ага, — буркнул Сэт и отвернулся. — Может, ты еще указывать мне станешь?
― А почему бы и нет!
Сэт посмотрел сурово на Володю.
― Не имеешь права!
― Почему? — удивился Володя.
― Проживи мою жизнь и тогда указывай! — заявил Сэт вставая. — Ты собрал на меня досье и думаешь, что знаешь все! Да ничего ты не знаешь!
― И дяде ты тоже это говоришь?
― Нет, — прошептал Сэт. — Он знает и понимает. Он бил меня за то, что я снова перебрал с алкоголем, но он понимает и никогда не будет читать лекции на тему вообще не пить, не спать с кем попало и так далее! Он не ты!
― Это значит я не авторитет!
― Это значит ты просто дурак.
Сэт просто вышел из беседки и, не прощаясь, пошел прочь, будто убегал.
Володя, встал, собираясь его догонять, но Наташа схватила его за руку.
― Не надо, — прошептала она и заплакала.
Сэт прислонился к стене в переулке и обессилено сполз на асфальт. Он был раздавлен, будто его избили, будто в его душу зашли в грязных ботинках и потоптались, будто убили, задев за живое.
― Не тот, кем пытаюсь казаться, — прошептал он, закрывая лицо руками. — Конечно…
Он поднял глаза к небу.
― Я не так силен, как вы думаете…
Он улыбнулся, встал и, гордо подняв голову, пошел домой.
11
«Без проблем…»
Лицемерие — это дань уважения, которую порок платит добродетели.
Франсуа де Ларошфуко.
Сэт закрыл глаза и расслабился. Он лежал на полу на кухне родительской квартиры и пытался расслабиться. Был уже второй час ночи, а это значило, что он солидно опоздал, но отступать назад он не хотел. Сложно было отвлечься от мыслей о прошлом, от Наташи и Володиных слов, но пришлось, ведь есть вещи поважней…
Он оставил свое тело в запертой квартире на холодном полу. Казалось, что он просто спит, но это было ближе к коме, чем ко сну. Все было легко без тела, свободно спокойно…
Он сформировался в храме чаши. Он не имел тела и каких-либо внешних примет, лишь силуэт, концентрация золотисто-белой энергии и золотой меткой на шее.
Перед ним развернулся темный огромный зал. Он был здесь десять лет назад на посвящении и хорошо помнил это место. Стены, покрытые фресками, окна с витражами, а в центре зала пьедестал с величайшим артефактом черных магов. Чаша Тьмы — кубок, похожий на череп с алыми рубинами вместо глаз, заполненный кровью всех черных магов. Здесь была и кровь Сэта (на его левой ладони все еще виднелся тонкий шрам). После смерти мага, его кровь испарялась, и о нем забывали, поэтому, когда Чаша была полной, черные маги ликовали, но сейчас она была заполнена лишь не половину.
