Сэт посмотрел во влажные глаза девушки и тих сказал:

― Ты ничего не понимаешь. Оставь меня, пожалуйста. Я просто хочу, чтобы ты не вмешивалась туда, где тебе нету места.

Лира заплакала, но нашла в себе силы, чтобы не отпустить его.

― Это ты не понимаешь, — шептала она. — Он слишком зол, что бы слушать тебя. А если он убьет тебя!? Я не смогу этого принять!

Илья вернулся к окну и вытащил новую сигарету.

― Он не убьет меня, никогда, — прошептал Сэт, ненавидя эту правду. — Ему больно слышать все это, поэтому я должен вмешаться.

― Должен? Ты никому ничего не должен.

― Лира, — мягко прошептал он. — Пойми, это мое желание. Я сам этого хочу. Я слишком долго игнорировал страдания тех, кто был со мной рядом. Отпусти меня, пожалуйста.

― Нет, — прошептала она, роняя крупные слезы.

Сэту было жаль ее. Ее чувства, ее любовь… Она любила его странной не понятной, но искренней любовью, а он не мог ответить ей взаимностью.

― Прости, — прошептал он.

Он подхватил Лиру на руки и понес прочь, от кабинета Вересова. Лира не сопротивлялась, прильнув к груди любимого. Она даже не догадывалась, что Сэт просто собирался избавиться от нее. Открыв свою комнату, он бесцеремонно швырнул ее на кровать и, заперев на ключ, оставил одну, неистова стучать в дверь. Ему было искренне жаль ее. Он хотел бы уменьшить ее боль, но она стояла на его пути!

― Илья Николаевич, откройте дверь! — заявил он уверенно, вернувшись к кабинету учителя. — Откройте, пожалуйста.

― Уйди, — выдавил Вересов, прильнув к ненавистной двери.

Он просто хотел побыть один. Он не мог понять, как все могло выгладить так отвратительно, неужели он, и правда, давил на Сэта, неужели он, и правда, так ужасен в гневе? Неужели окружающие, и правда, думают о нем именно так?

― Я никуда не уйду, пока вы меня не выслушаете! — уверенно ответил Сэт, понимая, что каждая минута теперь на счету, ведь если боль усилиться…

― Баран!

― Я знаю, — отозвался Сэт улыбаясь. — Откройте.

― Нет!

― Откройте, иначе я выбью дверь.

Илья отошел от двери рассмеялся. Он совсем забыл, как все бывает просто, а этот мальчишка, всегда оставался упрямым и безрассудным. Выбьет дверь, пускай…

Сэт улыбнулся, чувствуя, как на глаза накатываются слезы боли. Он сжимал зубы, заставляя себе двигаться. Шаг назад. Удар. И дверь с грохотом слетела с петель и рухнула на пол.

Илья стоял у стола с пистолетом и уверенно направлял его на Сэта.

― Еще шаг и я выстрелю!

Сэт посмотрел на него спокойно и шагнул внутрь.

― Я не шучу!

Сэт резко подлетел к наставнику и отобрал оружие.

― Решили убить меня? — спросил он, улыбаясь. — Как это на вас похоже, создавать иллюзии. Вы выслушаете, а затем, если захотите, можете превратить свою иллюзию в реальность.

Илья замер. Он впервые видел Сэта таким. Перед ним стоял не кроткий несчастный ребенок, а сильный мужчина. Его уверенность захлестывала и пугала. Его решительность овладевала телом рядом стоящего. Илья был напуган. Он впервые увидел демона в человеческом теле, но это был демон, который принадлежал ему.

― Я был не прав, во мне говорил лишь страх, — шептал Сэт, снова становясь собой. — Я знаю, что я порядком достал вас, но я знаю и то, что слишком многое связывает нас и я не должен был забывать об этом. Вы эмоциональны, но редко повторяете одну и ту же глупость дважды. Я знаю, что заслужил хорошую трепку, но ведь она уже была!

Илья молчал, чувствуя, как ему самому, хочется плакать от собственной глупости.

― Я долго просто наблюдал, за вами, за Ником, не решаясь прикоснуться к тому, что мучило вас. Я думал, что каждый должен решить все сам, но в одиночку, мы только глубже погрязаем в собственной боли. Наше прошлое… в нем есть то, что мы ненавидим, но есть и то, что мы любим и за это… ради этого мы должны жить!

Он говорил, но голос его, пропадал, для него самого, превращаясь в гул.

― Я решил жить, много лет назад. Я решил жить ради вас, и я доведу это дело до конца. Я буду жить, ради будущего, но я не смогу обещать, что никогда не усомнюсь в собственных силах. Я буду стараться. Я обещаю!

Сэт положил на стол пистолет.

― Я был не прав, прости меня, — прошептал растерянно Илья.

Сэт не ответил, а просто обнял Илью, как брата.

Дерево любви зацвело!!!

― Ты прощаешь меня? — спросил Илья тихо.

― Конечно. Я все понимаю.

Он отстранился и, взглянув на наставника, переменил тему разговоры.

― Чем вы задели Николариуса?

Илья тут же поник.

― Скажите, это важно!

― Я ему о смерти Норбера напомнил.

― Норбер, — прошептал Сэт. — Извините, — бросил он и помчался вниз.

Сэт ворвался на кухню.

― Я по поводу Норбера, — начал он.

― Вы что сговорились?! — крикнул Ник и запустил в молодого мага пустую бутылку.

Сэт увернулся от бутылки и, осознав, что поговорить не удастся, выпалил все в лоб:

― Гроб Норбера пуст!

― Что?!

― Тела Норбера нет в могиле.

― Ты вскрыл могилу? — шокировано спросил Ник.

― Нет, конечно. Мне ведь не нужно смотреть, что бы видеть.

― Но, как…

Сэт не дослушал даже вопроса. В глазах потемнело. Звуки перешли в гул и реальность рухнула, как карточный домик, оставив ему лишь бесконечный мрак.

Он открыл глаза, когда ехал в машине скорой помощи. Рядом сидел Илья. Сэт сорвал маску и уверенно заявил:

― Дайте мне мой телефон.

― Сэт, сейчас не время…

― Не спорьте со мной, я не знаю, когда у меня буде еще один шанс. Дайте мне телефон!

Илья дал свой.

Сэт быстро набрал номер, отмахнувшись от санитара.

― Ответь же… пожалуйста, ответь.

Но вместо ответа одни гудки.

― Пожалуйста, — простонал Сэт, — Наташенька…

― Да, — донеслось из трубки.

― Наташа, — прошептал Сэт. — Я должен извиниться, но у меня слишком мало времени, поэтому, я скажу только самое важное.

― Сэт, я…

― Подожди, дай мне сказать. Я был не прав, когда убежал вчера. Я люблю тебя и хочу заслужить твое прощение. Я хочу бороться за тебя и твое сердце. Я не хочу больше смотрел украдкой на твои фотографии, слушать твой голос по телевизору и жалеть, что не могу тебя коснуться, поэтому… я… прошу… тебя…

Он не смог договорить. Рука его ослабла. Телефон выскользнул из нее.

― Сэт! Сэт, что случилось?

Но вместо ответа она слышала лишь шум.

Максимус вышел из палаты Сэта и уверенно сказал Илье.

― Это вторая кома.

― Каковы шансы, что он выживет? — спросил Вересов дрожащим голосом.

― Шансов нет, — прошептал Максимус. — Я думаю, он не продержится и недели.

― А операция?

Максимус отрицательно покачал головой.

― Но почему.

― Сейчас остается шанс на чудо, но если я положу его под нож, я просто убью его. У него слишком слабое сердце, что бы позволить ему пережить такую серьезную операцию, понимаете? Я хотел бы его спасти, но я бессилен.

― А если искусственное тело?

― Илья Николаевич, мне все равно нужен его мозг, а он поражен.

― И что нам делать?

― Надеяться. Я не верю, что он может так просто умереть! Он не из тех, кто умирает так просто! Поэтому, я хочу, что бы он жил! Он еще не достиг своей цели, что бы умереть! Он будет жить!

Моя жизнь. Сейчас она кажется мне презренной и я давно свел бы с ней счеты, но я слишком слаб для такого решения.

Кем были мои родители? Да никем они не были! Просто черные маги без имени и титулов. Возможно, они были хорошими людьми. Возможно, они даже любили меня, но я никогда этого не узнаю, ведь я совсем их не помню.