Жером, который прибыл на место преступления первым, зашел к Графине, а нам велел оставаться за дверью. Стража упирает наконечники пик мне в шею и грудь, как подозреваемому в особо тяжком преступлении. Одно движение, и они убьют меня быстро и законно. Жером пропадал долго, устал стоять, да и стражникам осточертело держать пики, я сказал примирительно:

— Успокойтесь вы… Я безоружен, и бежать не собираюсь…

Дверь отворилась и Жером кивком головы велел зайти, я повиновался, но поднял руки, на всякий случай, чтобы не подумали, что могу на кого-то напасть.

Анна сидит на кровати белее мела, глаза на столько красные, будто не спала месяц.

— Все вон… Жером, нет, вы останьтесь… Сядьте, оба…

Я послушно сел за стол, напротив расположился Жером.

— Как это случилось, сэр Альнар? Как…

Она подавила прорвавшийся плач, с силой сжала одеяло в крохотных кулаках, а потом повторила:

— Как? И кто это сделал?

Я опустил глаза, не в состоянии врать ей в лицо, сказал монотонно:

— Граф назначил мне встречу…

— Ночью? — быстро спросила Анна.

— Я был удивлен не меньше вашего, — признался я.

— Когда подошел к его покоям, увидел стражника… Я побежал внутрь, но опоздал.

— Вы видели убийц? — спросил Жером жестко.

Я облизнул губы, красным от крови языком, сказал со стыдом:

— Видел, да… Я пытался… Словом, я не смог остановить их…

— То есть вы видели их, да?

— Видел, — подтвердил я.

— Почему же они оставили вас в живых? — спросил Жером прямо.

Я замер на секунду, а вот об этом я как-то не подумал. Я закашлялся, попросил сипло:

— Воды…

Жером плеснул мне воды из графина, а я понял, что попался, Анна насторожилась, начал выкручиваться:

— Когда я открыл дверь в комнату, сразу получил удар в лицо чем-то тяжелым и потерял сознание. За долю секунды увидел лицо человека, который нанес удар. Уверен, он тоже узнал меня. Если бы он убил меня, все мои вассалы рассказали вам, кто это сделал, поскольку мы с Графом ждали удара с его стороны.

— Поэтому человек, который желал вам смерти не убил вас? — загнал меня в тупик Жером.

— Думаю, он рассчитывал на то, что я не успел увидеть его лица. — Пожал я плечами. — Кроме того, оставив меня в живых, он подставил меня перед вами. Сейчас главный подозреваемый я, не так ли? Только зачем мне это?

На сей раз Жером сам не нашелся с ответом, а Графиня спросила сразу:

— Кто этот человек?

— Его зовут Ворон, миледи…

Анна подняла глаза — горе, произнесла задумчиво:

— Мне кажется, я слышала это имя…

— Истинно так, миледи, — подтвердил я сокрушенно. — В этой же комнате, сразу после охоты. Манфаэль рассказал о том, как проследовал за гонцом, которого послал покойный Литерлих…

— Да, — вспомнила Анна, — вы тогда предположили, что гонец был отправлен к Герцогу!

Я тяжело вздохнул, подумал, что Валет будет в бешенстве, но, что делать, судьба…

— Помните? — спросил я, — тогда я сказал вам, что это очень опасный человек…

— Да, теперь я вспомнила… — горько прошептала она, — вы сказали, что Графу грозит серьезная опасность, вы оказались правы, сэр Альнар…

Она поднялась неуверенно, от чего Жером дернулся подставить руку, но она остановила и подошла к окну, мы замерли в почтительно молчании, пока Анна не повернулась:

— Я хочу, чтобы вы привели его! Мне все равно как, но вы найдете его, сэр Альнар! Можете взять всех моих рыцарей, делайте что хотите, только приведите мне его!

— Да, миледи, только…

— Что ещё? — спросила Анна зло.

— Боюсь, Ворон не один… По моим сведениям в городе орудует целая гильдия…

— Тогда вы захватите их всех, виконт, что здесь не ясно?

— Всё предельно ясно, ваше сиятельство, — пробормотал я, подыскивая причину для отказа, — но рыцари не совсем те люди, которых стоит посылать на такие задания…

— Вот как? — удивилась она.

— Боюсь, что так, миледи, — поклонился я.

— Жером?

Он лишь опустил глаза, но Графине достаточно и этого:

— Хорошо, тогда соберите людей, я дам вам денег, если это необходимо. И, виконт, поторопитесь…

— Почему живыми? — спросил я, подумав о том, что если их схватят, то куча людей покажет на меня пальцем и докажет, что никакой я не виконт…

— Я увешу ими все улицы в городе… — яростно шепнула Анна. — Пусть знаю, что бывает с преступниками…

Я понял, что не могу придумать еще какую-нибудь отмазку, решил взять тайм-аут:

— Могу я заняться этим с утра, ваше сиятельство?

В комнате я рухнул на кровать, решил никого не звать, сам не пойму, что делать, а от них какой толк? Если пойду на Ворона, придется вырезать всю шайку, Валет будет в восторге… Нет, надо бежать, и срочно. Глаза Графине я отвел, направление для поисков дал, но почему я должен ещё и искать псевдо убийц Графа? Нет, дорогая, берите рыцарей, или кто у вас там есть, и действуйте своими ручками, а мне пора-с… Надо встретиться с Валетом и отправить его с Илис вслед за Сафиром, а Манфаэль пусть рисует треклятые грамоты, и Валету, и Сафиру…

Граф, но как же так, неужели он и вправду сделал это с Диалией… В сущности, это нормальное явление, когда монарх, ну, и не совсем монарх, пользует собственных служанок. Только Диалия-то моя служанка! Как бы… Ладно, наука доказала, что утро вечера мудренее, и даже мудрёней, а временами дрянней, увидим.

С той поры как Лагир, а вместе с ним и Сафир перестали общаться с Эльминой, она нашла нового друга, не такого принципиального, как Лагир, поэтому регулярно ходила с синяками от отца. Но девочке нужен был друг, и им стал Альнар.

Так продолжалось не долго, однажды вечером в пьяном угаре отец ударил собственную дочь так, что она попала в больницу. Отец Альнара, Марек, вызвал полицию, и Камилла увезли… правда, ненадолго. Связи в прокуратуре помогли замять дело, однако этим заинтересовалась комиссия по делам несовершеннолетних, и позже встал вопрос о лишении его родительских прав.

Всё бы так и закончилось, если бы не Сафир. Он был в ярости. В последнее время трепка от родителей доставалась слишком часто, братья тоже не давали спуску, поэтому юный Сафир всегда ходил угрюмый и в синяках. Когда Лагир рассказал ему, что Эльмина попала в больницу, тот больше не мог сдерживаться. Каждый день, видя такие же синяки на лице бывшей подруги, перед его глазами стояла картинка окрашенных кровью ладоней. И последняя капля, упавшая в бочку с горючим, оказалась взрывной.

— Я убью его. — Сафир смотрел в глаза другу, понимая, что тот может начать отговаривать.

Лагир видел это в его глазах, но спорить не собирался. Сам он чувствовал то же самое, только если Сафир был твердо уверен в правильности такого решения, Лагира терзали сомнения.

— А что будет с Эльминой, ты подумал? Это её отец!

— Я слышал, что его собираются лишить родительских прав.

— Тем более, тогда зачем? — не унимался Лагир.

— Ты это серьезно? — удивился тот. — Ты, правда, не понимаешь?

Лагир не нашелся с ответом, он понимал. Отец всегда повторял, сын должен помнить об имени, что ему дано. Спроси себя, как бы поступил на твоем месте Этьен де Виньоль, и ты поймешь, как надо поступить тебе. И Лагир спрашивал…

— И как мы это сделаем? — спросил он тогда. — Второй попытки не будет…

— Всё просто. Забьем его камнем… — предложил Сафир. — Он не стеснялся бить Эльку…

Дом, в котором они сидели, больше не приносил радости, без Эльмины он стал другим. Девочка своим присутствием делала его уютным, а теперь они обнаружили себя среди груды старых развалин. Пустые стены и холодный пол. Даже солнечный свет, казалось, не проникал внутрь, отчего место сделалось темным и сырым.

— Я не помешаю? — спросил кто-то.