— Благодарю вас, миледи, за доверие!

— Это не всё, виконт, — улыбнулась она, — кольцо имеет одну особенность.

Я возликовал в душе, ну наконец! Плюшки магического мира посыпались мне в карман, давно пора! Хоть бы невидимость, хоть бы невидимость! Или неуязвимость! Ну, или хотя бы плюс сто сопротивлению к магии!..

— Подойдите к спящему человеку, коснитесь его лба перстнем и задайте вопрос, но перстень не убирайте, пока не ответит. И вопрос можно задать только один, иначе проснется.

В душе у меня жалобно пискнуло, ага, размечтался, невидимость, так бы мне и отдали такое колечко, но сказал другое:

— Такая ценность… Не жалко?

Леди Анна хитро улыбнулась, сказала мне шепотом:

— Кого Графу им проверять, да еще ночью? А вам, сэр Альнар, может пригодится. Когда-нибудь женитесь, уйдете в поход, а когда вернетесь, для вашего спокойствия еще как пригодится.

Я улыбнулся, дареному коню в зубы не смотрят, ответил почти искренне:

— Еще раз, спасибо!

Уже развернулся, чтобы уйти, но Рэнье окликнул:

— Сэр Альнар? Кто это?

Я повернулся и проследил за его взглядом, сперва показалось, что он смотрит на вошедшего Сафира, но секунду спустя понял — Сафир ни при чем, но его прелестная спутница. Сейчас, когда Манфаэль с Жеромом подобрали ей хорошую одежду, она смотрится едва ли не благороднее некоторых дам, сидящих за столом.

— Позовите её, — велел Граф.

Теперь и Анна обратила внимание на служанку, которую поспешили подвести к трону. Диалия выглядит не столько беззащитной, сколько взволнованной, только глаза по прежнему блестят, как два озера слез. Она поклонилась, а я в который раз успел оценить чувственную фигуру, этим же был занят и Рэнье.

— Виконт, — сказал он тихо, — я, пожалуй, заберу у вас эту девушку. Не правда ли она прелестна, миледи?

Графиня благосклонно опустила глаза, ни намека на ревность, не пристало Графине ревновать к служанке, молвила ровно:

— Она мила, мой лорд. Я бы хотела видеть её в личном услужении…

— Нет-нет, миледи, — отозвался Рэнье шутя, — в вашем услужении и так полным полно хорошеньких девушек, а у меня среди слуг только Жером. Где же справедливость?

В зале дружно поддержали иронию его сиятельства, а Графиня, посмотрев мне в глаза, сказала весомо:

— Сэр Альнар еще не дал согласия, а мы уже затеяли спор.

Рэнье слегка потупился, ответил нехотя:

— Вы правы. Сэр Альнар, что скажете? Десять золотых за эту милую девушку!

Придворные ахнули, даже Леди Анна слегка дернулась от такого щедрого подарка, а я быстро прикинул, как смогу потратить эту сумму, но, посмотрев на Сафира, понял — не судьба.

— Прошу прощения, мой лорд, но я не могу.

— Что значит не можете? — нахмурился Рэнье, а я подумал, да чего я мямлю, все равно гад не дал Сафиру «сэра».

— Увы, я впечатлен красотой юной девушки не меньше вашего, — ответил я, и добавил, играя на публику, — уверен, вы и сами всё понимаете.

Цель была достигнута, выпившие придворные намек поняли верно, поддержали дружным хохотом, за что некоторые вельможи получили едкий взгляд рядом сидящих супруг. Граф понимающе усмехнулся, он де тоже был молод:

— Хорошо, сэр Альнар. Пока вы здесь, не пристало такой красоте пропадать на кухне. Пусть убирается у меня в покоях. Жером, проследите, чтобы ей выдали хорошую одежду и личную комнату.

Вечером все собрались в моей комнате, не такой большой, как комната Графа, разумеется, но расположиться сумели. Маркус сказал, что почти здоров, лекарь дал ему мазь, некоторое время стоит ухаживать за ранами, но благодаря работе, которую провел маг Итий, лечение вышло крайне результативным. Родгар смущенно напомнил, что ему достались сто золотых.

— Вы вправе распорядится ими, как вам будет угодно, сэр Родгар, — уточнил я, видя его заминку, — более того, вы же понимаете, что в действительности никакой клятвой мы с вами не связаны, поэтому если хотите, вы можете покинуть нас в любой момент. Я пойму.

Родгар переминался с ноги на ногу, косясь на Маркуса, который ничего о его прошлом не знает, сказал с жаром:

— Сэр Альнар, вы правы, я клятвы не давал, но сейчас примите её.

Он упал на колено, не зная, как и что делать дальше, да я и сам не знал, но выручил Везарх. Он отнял у Родгара меч и велел:

— Сэр Родгар, вложите руки в руки сэра Альнара, виконта де Бражелон. Повторяйте за мной. Отныне и впредь я приношу оммаж и клятву верности виконту Альнару. Клянусь хранить перед всеми и полностью свое почтение по совести и без обмана. Клянусь явиться на войну по зову своего сеньора, людно, конно и оружно, защищать сюзерена и сражаться против всех мужчин и женщин даже ценой жизни.

Везарх говорил долго и монотонно, а Родгар с чувством повторял все те же фразы. Оказалось, что призвать вассала на войну я могу только сроком в сорок дней, успевай как хочешь, а не успел выиграть сражение, твои проблемы, рыцарь может отбыть с войском к себе. И все же к вассалу применялся целый ряд требований, вплоть до того, что с него бралась клятва не домогаться жены сюзерена, а так же платить выкуп, в случае, если сеньор попал в плен. Наконец, очередь дошла и до меня, а я всё думал, так ли мне нужна эта клятва. Везарх сказал ровно:

— Сэр Альнар, повторяйте за мной…

Моя клятва оказалась не меньше, я успел забеспокоиться, что в этой сделке меня кинули. Родгар смотрит восторженно, а я, когда закончил, спросил у Везарха:

— Но мне ведь нечем одарить сэра Родгара. У меня нет надела, да и…

— Это не важно, — отмахнулся Везарх.

— А как же лен? — удивился я, — не зря же эти отношения называют вассально-ленными?

Везарх вздохнул, недовольный моим незнанием таких банальностей, а еще виконт…

— Инвеститура дело не обязательное. Отныне вы сюзерен сэра Родгара, но не его ленд-лорд. Он не обязан платить вам налог, да и не с чего. За сим объявляю вассалитет виконта Альнара де Бражелон и сэра Родгара заключенным. Сэр Альнар, вручите этот меч сэру Родгару.

Когда со всеми нюансами было покончено, Родгар опять напомнил о деньгах, я предложил здраво:

— Не спешите их тратить, сэр Родгар, уверен, они нам еще пригодятся.

— Не сомневаюсь, сэр Альнар, — усмехнулся рыцарь, — с Вами можно заработать гораздо больше! Если бы недавно мне кто-то сказал, что буду держать в руках столько денег, я бы плюнул вслед, да и только.

В дверь постучали, и на пороге вырос Жером, он быстро повел глазами, осматривая наше сборище:

— Я не вовремя?

— Заходите, Жером, — отозвался я, — я хотел попросить вас. Те люди, которых мы привели, вы всех смогли устроить в крепости?

Он остался стоять, хоть для него и освободили место, собранный и ровный, как статуя:

— Да, сэр Альнар. Ваши люди пришлись как нельзя кстати. Самых крепких мужчин отобрал Луд, определив на места бежавшей недавно стражи, а для остальных нашлась работа в крепости.

— Что с Диалией? — громко спросил Сафир.

Жером ответил сразу, как хороший компьютер, таким же монотонным голосом и без запинки:

— Ей выделена лучшая комната для прислуги. Сейчас она, вероятно, там. С ней всё в порядке, можете быть спокойны.

— Отлично, Жером, я благодарю Вас, — произнес я.

— Сэр Альнар, у меня для вас послание. Личное…

Я удивился, но вышел вслед за ним, Жером чуть отошел от двери так, чтобы не смогли услышать даже самые ушастые:

— Некто Лагир оставил стражнику у ворот письмо и пару золотых, чтобы послание дошло лично до вас.

Я чуть опешил от неожиданности, но сердце радостно прыгнуло в груди, Валет живой! Вероятно, потеряв Грифа и Коршуна, Ворон начал осторожничать, не спешит избавиться от немногих верных ему людей.

Я сказал ехидно:

— Послание должно было дойти до меня, а дошло до вас…

— Спасибо стражнику, — изобразил подобие улыбки Жером, — золото взял, но передал Луду, а тот сразу пошел ко мне.

— У вас с Лудом такое взаимопонимание?