Даже не пытаясь храбриться, Жанна нырнула за его спину. Впрочем, она никогда не подводила друзей – хватило бы сил. А храбрость тут уже не играла роли.

Все-таки груз, собственный и плащей, тянул призраков к земле – высоко они не поднимались. А свет, кажется, досаждал даже такой, исходящий от жаровен. Но когда их бог обретет настоящий статус… Впрочем, Бифы и сейчас выглядели странно. Лиц их нельзя было различить, но под капюшонами угадывалась тьма. Перерождение началось?

– И что они выкинут теперь? – пробормотал Светлан.

– Тебе впрямь это интересно? – спросила ведьма. – Или начинается богатырская похвальба? Мол, на одну ладонь положу, другой прихлопну…

– Это чудища так говорят, – поправил он. – А витязи им отвечают…

– Да знаю я!

– Не трясись, глупая, – сказал богатырь. – Ну подумаешь, плащи-летучки!.. Это еще полбеды, даже четверть.

– А я и не, – огрызнулась Жанна. – Для этого, видишь, у меня организм шибко здоровый.

Палач на крюке вдруг заверещал – эдак тихонько, явно испытывая желание заорать во всю мочь, но страшась привлечь внимание. Уж он не ждал от ситуации хорошего. А его подручный, застрявший в щели, пока не ждал и вовсе ничего, до сих пор пребывая в блаженной отключке.

– Зануда! – буркнула ведьма. – И чего разнылся?

– Наверно, жить хочет, – предположил Светлан.

– Да зачем ему?

– Привык. Возможно, и детки есть – даже скорее всего… Хотела бы быть дочкой палача?

– Уж лучше сиротой!

– Но представь, какой был бы сюжетный ход…

– Ради бога, сир, замолчи, – попросила Жанна.

– Ради которого? – уточнил он. – Скажи лучше: «ради всех святых»… Хотя, если каждого из них рассмотреть поближе…

– На тебя опять нашло, да?

– По-видимому. Вместо всего тела теперь трясется лишь язык. Зато как!..

Освоив помещение, черные плащи подбирались все ближе, время от времени метая перед собой сгустки стужи – для пробы или сбрасывая излишки. Один из снарядов угодил в ногу толстяка, и тотчас она перестала дергаться, будто ее окатили жидким азотом. Выпучив глаза, палач уставился на окаменевшую конечность, еще не сознавая, что случилось, а уж тем более не представляя последствий. Ну, каждому – да воздастся…

Богатырь не стал дожидаться, пока призраки начнут пикировать на него, пытаясь если не навредить, то напугать. Привидениям вообще нельзя давать воли.

– У них бомбы, – произнес он. – У нас зенитки. Всё по-честному. А на их лед мы ответим пламенем.

И шагнул к ближайшему очагу, опережая первую атаку теней, уже изготовившихся для массированного налета.

– Не я придумал, – говорил Светлан, швыряя в них пылающие поленья. – Но почему не воспользоваться? Не зря ж они прикрываются!.. Нормальным сапиенсам нечего таить.

С гулом пронизывая мглу, головни догоняли летунов, и те вспыхивали, словно пропитанные нефтью, взбесившимися шутихами метаясь по залу. Захлебнувшись в зародыше, согласованное наступление призраков вылилось в серию суматошных наскоков. Близко Светлан врагов не подпускал, а от дальних выбросов успевал уворачиваться, не прекращая обстрела. Лишаясь плащей, призраки впрямь превращались в сгустки мрака и тотчас устремлялись к стенам, растворяясь в камне. Против такого Светлан не возражал, даже приветствовал – как говорится, до новых встреч.

– Не пора ли сваливать, сир? – снова спросила Жанна, явно ощущая зуд в пятках. – Разве мало накуролесил?

– Погодь, милая, – прорычал богатырь, увлеченный игрой. – Вот подпалю хвосты остальным!..

Впрочем, он сразу спохватился, отлично сознавая, что сейчас не до забав. В эти городки можно поиграть и позже, а пока – всё для победы.

– Нет, – прибавил Светлан уже иным тоном. – Рановато будет. Наши подранки еще не уползли далеко.

Экое раздвоение, право! Так кто же он: богатырь или Светлан… или вовсе некий диковинный гибрид?

Выпроваживая последних призраков, он знал, что передышки не будет, что сейчас и начнется настоящая драка – то ли уже слышал топот, то ли предощущал новых врагов, как бы проникая в будущее на минуту-другую.

Конечно, это к нему спешили Вороны, наверстывая опоздание. Вот спешиваться они не стали – летели сюда верхами. Да и кто посмел бы препятствовать им? Светлан прямо видел, как первая дюжина мчится по коридорам, сметая со своего пути стражу, не успевшую посторониться, затаптывая слуг и придворных, случившихся на пути. И хотя прежде Вороны вряд ли посещали крепость, ориентировались в здешних сплетениях с легкостью, поскольку их направлял Оттар, знавший тут каждый закуток.

Затем главные ворота тюрьмы словно бы взорвались под напором огромных животных, а их обитые железом копыта пробарабанили по рухнувшим створкам, вырывая щепки. Карателей накрывали такие же плащи, какие были на призраках, – черные и с капюшонами. Только из-под этих накидок тускло поблескивали латы, конечно же вороненые, и торчали рукояти клинков, от мечей-двуручников до кинжалов.

– Знакомый фасон, – пробурчал богатырь. – И кто кроил, интересно?

– Уж не Версаче, – откликнулась Жанна.

Впереди, на «лихом коне», несся назарей, массивный и угрюмый. Такой конек впрямь мог ввергнуть в трепет почти любого – он больше смахивал на исполинского волка, а его клыкам мог бы позавидовать лев. И даже копыта у жеребца заострялись в чудовищные когти, наверняка с легкостью прошибавшие любые латы… ну, кроме эльфских, возможно.

– Не жди, пока нападет, – прошипела ведьма. – Круши сразу.

– Секунду, – возразил Светлан, и сам напуганный до готовности убивать. – А если он просто заскочил на огонек?

– Щ-щепетильник! – выругалась Жанна. – Да он из нас гуляш сделает!

– Фиг ему, – опять не согласился богатырь, отрывая от ближней решетки длиннющую поперечину, вполне годившуюся для пики.

А темный всадник, скакавший во главе плотного строя, не собирался тратить время на переговоры. Не издав ни слова, он устремился прямиком к Светлану, нацелив копье в его лицо. Своему противнику назарей не хотел давать лишнего шанса, и вряд ли дело было в том, что богатырь выглядел опасным, – видимо, это общий принцип. Цель, как известно, оправдывает. Ну, а такому отчего не пойти навстречу?

И, больше не колеблясь, Светлан метнул свою железяку. С испуга он запустил снаряд даже слишком сильно, пронизав назарея вместе с лошадью и пригвоздив обоих к колонне. Бедный коник! Впрочем, как оказалось, Светлан выложился не зря. Сквозная рана, может, и стала смертельной для зверя, но назарея не успокоила. И если бы тот не оказался зажатым между конем и камнем… А так он лишь и мог, что дергаться на штыре да издавать утробные рыки, из инфразвуков возносившиеся в визг.

– Им надо сносить головы! – выкрикнула Жанна. – Это ж упырь!

– А остальные будут глядеть? – поинтересовался Светлан. – Э-э, похоже, они обиделись… Ну-ка прячься, живо! – велел он, увидев, как из-под плащей Воронов, уже раздавшихся в полукольцо, возникают арбалеты.

Даже без своего вожака каратели явно не собирались бездельничать. И они не тюремщики, так просто не побегут. Этих ребят натаскивали долго, а отступать им вряд ли позволяют. Да они и сами предпочтут пасть в бою, лишь бы не попасть в отлученные. Уж Валгаллы-то чего страшиться?

– Представь, что ты детеныш макаки, – добавил богатырь. – И держись крепче.

За себя он не опасался, но девушка была уязвимой. Ведьма и сама сообразила вцепиться в его спину, благо на той хватало выступов. А стрелы уже неслись к ним с разных точек, жужжа точно шмели.

– Подколоть бы еще парочку назаров, и можно линять, – произнес Светлан, отбивая руками те из стрел, которые летели ему в лицо или могли угрожать Жанне. – Тяжело, говорят, в ученье…

– По-твоему, это учение? – изумилась девушка.

– В некотором роде.

– Это в каком же?

– А в таком, что дальше будет хуже, – обнадежил он. – Пока что мы лишь разминаемся, пробуем силы…

А среди Воронов уже выделился новый назарей, конечно не чета прежнему, но с хорошими перспективами на будущее… если бы оно у парня было. Но он только и успел, что скомандовать атаку и первым ринуться на богатыря, когда тот, быстро наклонясь, подхватил уже всю решетку и, вскинув над головой, швырнул торчащими штырями вперед, этого беднягу насадив сразу на две пики. И уж он умер сразу, захлебнувшись кровью.