Светлан вздохнул – так тяжко, что самому сделалось себя жалко.

– Похож я на Рыцаря Печального Образа? – спросил он. – Или ты не читал Сервантеса?

– А-а, – догадался Артур. – Тебе опять вспомнилась Анджелла.

– Да разве я про нее забывал? Даже если бы хотел…

– Я понимаю. Все, кого мы любим, живут внутри нас. И значит, разлуки нет.

Вот оно, счастье! – усмехнулся Светлан. Это – когда тебя понимают.

– Но что печалит тебя? – спросил король. – Ты не доверяешь ее любви? Или тебя тревожат щеголи, вьющиеся вокруг королевы?

Светлан снова хмыкнул.

– Видишь ли, у меня нет сомнений, что я – лучший, – ответил он. – Но в то же время я уверен, что другие об этом не знают. И потом, мы с тобой так выросли за последние два дня! Как поется в одной старой песне: «Во мне самой узнает ли меня»?

– Ну, прибавили пару футов – подумаешь!..

– И с десяток пудов, ага. Как говорится, хорошего не бывает много. Красавица и чудовище – сладкая парочка, в сказках сплошь и рядом. Хотя и красотка… гм… с чудинкой. Интересно, как к ней относятся подданные?

Действительно, хватит о личном – вернемся к делам.

– Анджелла популярна в народе, – молвил король. – А кто не любит ее, тот боится. Еще бы, ведь за нее сама Преисподняя!

– В моем лице, что ли?

– Точно, – подтвердил Артур с удовольствием.

– И за что ж ее почитает простой люд?

– Тайна сия велика есть. И не настолько я понимаю простолюдинов, хотя общением не брезгую. Зато от правителей не жду хорошего – ни от вассалов Анджеллы, ни от ее соседей. Теперь самое время половить рыбку.

– Пока текло гладко, вода не мутилась, – подтвердил Светлан. – А благой род вовсе не прибавляет благости. Даже в стране сказок власть портит великодушных… Ну, кроме тебя, да?

– Да какая у меня власть? – хмыкнул Артур. – Вдобавок, я всегда от нее бегал.

– Молодец, хватило мозгов. А моя женушка, похоже, увязла. Погубит Анджеллу чувство ответственности!..

– Но разве ей оставили выбор? Разве Анджелле есть, на кого оставить страну? Сойти с трона сейчас – значит предать подданных.

– Ну, не сгущай. Я лучше других знаю, какая умница Анджи, и все-таки – ей так мало лет! К тому ж, девица у руля… Здесь нужна холодная голова.

– Не забывай: до последнего года Анджелла жила двумя жизнями. У нее есть и разум, и сердце. А что до устойчивости…

– … то балластом здесь служу я? Хорошо, допустим, она на своем месте. Тогда почему от ее хлопот так мало проку?

– Может, это и сказочный мир – в сравнении с твоим, – произнес король. – Но большинство-то людей в нем вполне обычны. И править ими бывает непросто. Думаешь, у Анджеллы большая власть? Ей подчиняются столица и ближние окрестности, прочие же земли поделены меж вассалами короны, преданными сюзерену разве на словах. А призвать их к порядку силой… Королевское войско лишь звучит грозно, а на деле состоит из дворцовой стражи, двух-трех десятков рыцарей, еще не забывших свой долг или стремящихся закрепиться при дворе, и отряда наемников с востока.

– А почему с востока? – поинтересовался Светлан. – Дешевле обходятся?

– И это тоже. Хотя дерутся не хуже прочих. Но, скажем, у здешнего графа армия посерьезней. Я уж не говорю о его казне.

– А у него-то откуда прибытки?

Артур усмехнулся.

– Ты представляешь, что такое нормальный феодал? – спросил он. – По сути, это главарь банды численностью от пары десятков до нескольких тысяч, который волен грабить на своих землях кого пожелает, а потом сам же выступает судьей. Хорошо, если у него хватает ума не доводить подданных до бегства, – иначе доходы упадут, зато соседи станут богаче, а значит, и сильнее. Пожалуй, лишь это сдерживает алчность правителей.

– Вернись к нашему барану, ладно?

– Так вот, де Бифы издавна на особом положении.

– Военном? – уточнил Светлан. – Чрезвычайном?

– Что-то вроде. Вдобавок, у здешнего графа обширные владения, с одной стороны огражденные горами, а с двух других – реками.

– Да помню я здешнюю карту!..

– Трудно пожелать лучшего местоположения, верно? На этих плодородных землях кормится множество крестьян и благоденствует несколько городов, мало чем уступающих столице. Вдобавок, де Биф соседствует с Нордией, самым процветающим из ближних королевств, а заодно стрижет купцов, пробирающихся туда по реке.

– Но это еще не всё, – проворчал Светлан.

– Точно, – кивнул Артур. – Едва не главная из статей его дохода – субсидии, получаемые от короны. Ведь здешние графы который век воюют с великанами, обороняя северные рубежи королевства. А уж сколько из этих денег тратится на войну, а сколько оседает в сундуках де Бифа, ведает лишь сатана.

– Выходит, это корона платит Бифам дань, а не наоборот? За, якобы, защиту от огров. Но те, похоже, не собираются никого завоевывать. Да им и не выжить вдали от гор, где за них примутся кавалерия, лучники. Этих верзил хватает лишь на ближние вылазки.

– В том и дело. Уже не вспомнить, кто начал эту войну, однако с ней свыклись. А традиции искоренять – сам знаешь… Тем более, если она выгодна многим.

– М-да… Что еще скажешь хорошего?

– Все дикости нашего строя, из-за которых ты столько наскакивал на меня, в Междуречье дошли до крайности. Скажем, право первой первой ночи – согласен, мерзкий обычай! – здесь разрослось в целый месяц…

– Медовый, что ли? – фыркнул Светлан. – Действительно, беспредел!

– … а затем к нему прибавили право первой жизни. То есть первенца в семье, удостоенной милостью сюзерена, забирают в замок, взращивая служанку или стражника, – чему номинальные отцы, как понимаешь, противятся не сильно.

– А на матерей плевать, да?

– Ну, этим-то еще повезло – если сравнивать с теми, кто умирает при родах, разорванные громадным плодом.

– Их что, подкладывают под огров? – сообразил Светлан.

– Ходят такие слухи, – пожал плечами король. – Хотя сами бедняжки этого не помнят. Зато какие из деток вырастают стражи!

– А уж как их любят в народе! – подхватил Светлан. – Что людей бесит более всего – это головы, торчащие над толпой. И когда, не стерпев превосходства, правители все ж срубают их, начинается такое ликование!..

– Тебя послушать, мой друг, – ты совсем не веришь в людей, – заметил Артур. – Но ведь с каждым из встреченных ведешь себя вовсе не так?

– Я с этим борюсь, – мрачно сказал Светлан. – И, бог даст, в конце концов себя победю. К старости едва не всякий делается мизантропом – если не полный идиот, конечно… или не блаженный.

– И поэтому ты, рискуя жизнью, пытаешься спасти здешний люд?

– Да я бы с радостью отошел от дел…

– Ну?

– Так ведь некому больше!

– То-то и оно. Не поручать же мирные переговоры солдатам?

– Вот вояк особенно не выношу, – признался Светлан. – Тинэйджерам-то простительно покупаться на романтику боев, но для взрослого мужика это – патология. Да им просто нравится убивать! А думать, видимо, нечем, иначе бы съехали с ума.

– Ну, дорогой мой, если и здесь задумываться, станет не до подвигов. Конечно, каждый имеет право на жизнь…

– Может, и не каждый, – опять усомнился Светлан. – К тому же, в горячке боя, раз до него дошло, рассусоливать опасно. Когда кто-то сам нарывается на твой меч… Видишь, – вздохнул, – я такой противоречивый!

– Это недостаток?

– Для богатыря – скорее всего. Он должен быть прямым, как твой двуручник.

Хмыкнув, Артур покосился на Экскалибур, пусть не лучший из своих мечей, зато самый любимый. Новым оружием, как и нынешними латами, рыцари разжились у орков. Почти все это было сработано древними эльфами и качеством намного превосходило изделия людей. Но к Экскалибуру, массивному и огромному, с саженным клинком, украшенным двумя золотыми драконами, явно приложил руку какой-то колдун.

– А теперь давай помолчим, – предложил Светлан. – Ты не против?

Король не возражал. Солнце уже коснулось горизонта – самое время попытаться установить связь. Днем-то не стоило пробовать, тем более на таком дистанции. К тому ж, сейчас Анджи в наилучшей кондиции, достигнув равновесия в ежесуточных колебаниях своей сложной натуры.