Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Сержант

И. ПИСАРЕВ

Разведчики Короля

Немцы встречались с командиром нашей разведывательной роты старшим лейтенантом Королем еще под Сталинградом, где он впервые прославился как один из самых смелых и хитрых разведчиков. Он служил тогда в нашей же роте, был рядовым, потом сержантом. Запомнились немцам встречи с Королем и на Курской дуге. С тех пор под командой Короля мы натренировались в разведке в самых разнообразных условиях местности — и в голой степи, и в развалинах городов, и в лесах, и в болотах. Но в таких условиях, как на Одере, нам еще никогда не приходилось добывать «языков».

Эго было в конце марта после разгрома немцев в Померании. Наша часть вышла к Одеру в районе города Шведт. Здесь вдоль реки тянулись три дамбы. Они были взорваны, вода размыла насыпь и затопила местность. Наши войска занимали уже часть второй дамбы. В другой её части, отдалённой от нас протоком метров в двести шириной, ещё сидели в траншеях немцы. Нам было приказано взять из их траншей контрольного пленного.

Лейтенант Семёнов, командир взвода, под командой которого мы выполняли это задание, был учеником Короля; он тоже выдвинулся на войне из рядовых. Как и Король, он всегда придумывал что-нибудь неожиданное для противника. На этот раз он решил перетащить лодки через дамбу, спуститься вниз по течению, прикрываясь от немцев затопленным леском, и высадиться в тылу у них. Место высадки было определено после долгого наблюдения за противником, которое мы вели с первой дамбы. Нас было восемнадцать человек. Мы отплыли ночью в четырёх лодках. Каждый разведчик имел автомат, пистолет, шесть гранат, кортик или финку. Мы были уже метрах в тридцати от намеченного места высадки, когда заметили силуэты шести немцев. Один из них сейчас же окликнул нас. Бойцы сжали зубы и налегли на вёсла. Уже слышно было, как немцы разговаривают, видимо, они спорили, что им делать. Хотя в лодке и не ответили на оклик, стрелять они не решались, очевидно думали, что всё-таки это скорее всего плывут свои. Ведь мы приближались к ним со стороны немецкого берега. Когда немцы окликнули нас вторично, мы были уже на таком расстоянии от берега, что могли выпрыгнуть из лодок. Стоя по грудь в воде, мы открыли огонь из автоматов.

Немцы оставили на берегу пулемёт и побежали. Один из разведчиков, Головенько, кинулся на затаившегося в кустах немца. Немец выстрелил в него в упор. Раненный в грудь, Головенько ударил немца прикладом по каске и схватил его за глотку. На помощь к Головенько подбежали лейтенант Семёнов и сержант Акулов, остальные сейчас же залегли вправо и влево от места схватки, не подпускали сюда противника. Немец оказался здоровенным парнем, из моряков, переброшенных на Одер с Балтики. Сопротивлялся он бешено, но его все-таки скрутили и бросили в лодку.

Задание выполнено, но возвращаться всем сразу нельзя было, немцы могли перестрелять нас, пока мы отплывали бы от берега. Поэтому лейтенант Семёнов разместил на двух лодках пленного, раненых, взял с собой нескольких бойцов, а мне, Акулову и остальным бойцам приказал оставаться на берегу как прикрытию.

Отбиваясь от немцев, которые начали подползать к нам, мы израсходовали все патроны и гранаты, осталось только холодное оружие — финки и кортики. Лодок с отплывшими разведчиками уже не было видно. Надо было отплывать и нам. Лодок у нас было две. Они стояли у берега в разных местах. На пути к одной из них в пустой траншее появились немцы. Они не подпускали нас к этой лодке. Что делать? В одной лодке всем невозможно было поместиться.

Метрах в четырёхстах от того места, где всё это происходило, на другой стороне протоки стояла наша 45-мм пушка. Перед выходом в разведку лейтенант Семёнов договорился с артиллеристами, чтобы в случае чего они помогли нам огнём. Артиллеристы заранее пристрелялись по немецкой траншее, у которой мы решили высадиться. Теперь у нас вся надежда была на них.

По воде звук хорошо разносится. Выскочив на обрыв, Акулов закричал так, что артиллеристы сразу поняли, в чём дело. Они сделали по траншее три выстрела. Более метких выстрелов я никогда не видел. У меня сердце заиграло, когда они с первого же выстрела угодили как раз в то место, где сидели немцы.

Мы сейчас же бросились в реку и по горло в воде подобрались к лодке. Перетащив эту лодку к первой, наша группа благополучно отвалила от дамбы и вслед за лейтенантом Семёновым скрылась в затопленном лесочке.

Не знаю по каким признакам, но немцы догадались, что этой ночью на дамбе были разведчики известного им ещё по Сталинграду Короля. А о том, что они догадались, мы узнали от пленных, которых мы немало выкрадывали здесь на Одере из окопов и блиндажей, бесшумно подплывая к ним на лодках вдоль дамбы.

Герой Советского Союза старший лейтенант

П. СИНЕЛЬНИКОВ

Батарея на дамбе

Я расскажу о том, как 26 марта моя батарея обеспечивала переправу пехоты через Одер южнее города Шведт. Был паводок; река, размыв взорванные в нескольких местах дамбы, разлилась километра на два. По обеим сторонам дамбы, на которой мне приказано было поставить орудия, неслась полая вода, плыли льдины.

Противник на другой дамбе, метрах в 250 от нас, у него тоже спереди и сзади была вода. За этой дамбой вдали виднелась ещё одна дамба; по ней проходила вторая линия немецкой обороны. Чтобы выдвинуться на огневую позицию из леса, где мы стояли, батарея должна была проехать по открытой дамбе километра два. С вечера, ожидая, что советские войска начнут переправу, противник поднял шумиху. Дамба всё время была под артиллерийским и миномётным огнём немцев.

Прежде всего надо было перевезти снаряды. Это удалось сделать скрытно от противника, хотя светила луна. Снаряды перевозились на лодках вдоль дамбы, под её прикрытием. Перевозка продолжалась с 2 часов ночи до 5 часов утра. Перевезено было 600 снарядов. Их сложили в ниши, вырытые в скате дамбы.

В 4 часа 30 минут луна начала заходить, от воды поднялись испарения, небольшой туман. Это было самое темное время ночи, перед рассветом. Я приказал вывозить орудия, соблюдая дистанцию в 400–500 метров. Вальки передков, чтобы не скрипели, были перевязаны тряпками и бинтами. Противник к этому времени притих. Линия его траншей на дамбе посреди разлившейся реки обозначалась в тумане только взлётом трассирующих пуль и вспышками пулемётного огня.

Все расчёты выкатили свои орудия без потерь. Ровики и окопы были уже вырыты. Снаряды сложены в ниши. Орудия пришлось врыть в землю только на тридцать сантиметров, — если бы врыли глубже, не было бы видно целей. Щиты прикрыли плащ-палатками, поверх которых насыпали прошлогодней травы и водорослей. К рассвету всё было готово. Артиллеристы лежали в ровиках и в ожидании сигнала артподготовки вели наблюдение за противником, который не заметил изменений, происшедших на нашей дамбе за ночь. Мой командный и наблюдательный пункт находился в ровике, вырытом в пяти метрах от первого орудия.

Открытие огня назначено было на 7 часов утра, но потом отложено на вечер.

Весь день мы лежали на дамбе, изучая огневые точки противника. Немцы обстреливали всю дамбу из артиллерии, миномётов и пулемётов. Их бризантные снаряды рвались над дамбой на высоте нескольких метров, но в стороне от нас. Мы лежали, не шевелясь. Немцы так и не заметили нас за день.

Под вечер, незадолго до начала артподготовки, мы увидели лодку с двумя нашими солдатами, плывущую к дамбе противника. Сначала мы просто не верили своим глазам. Смелость этих людей казалась невероятной. Они гребли быстро, но совершенно спокойно, как рыбаки в тихий мирный вечер. Немцы, очевидно, были так поражены, что не сразу открыли по лодке огонь. Они стали стрелять, когда лодка была уже у их берега. Выскочив из лодки, солдаты залегли в нескольких метрах от траншей противника.

— Вот черти! — невольно воскликнул я, восхищённый их храбростью. Мы следили за ними, затаив дыхание. Переползая с одного места на другое, они бросали в немецкие траншеи гранаты. Немцы тоже забрасывали их гранатами.

9
{"b":"596942","o":1}