Гвардии ефрейтор Н. ПОЛОВИНЧЕНКО.

Мы вышли на главную дорогу — прямое сообщение на Берлин. Колонны машин идут в пять рядов. Повозочные гонят лошадей галопом. Раздаются голоса:

— Эй, фрау, вифиль километр до Берлина?

Если смотреть с самолёта, то, наверное, кажется, что сама дорога движется вперёд, — сплошной поток.

Младший сержант М. САФОНОВ.

Пожилой боец, пробивая путь своей повозке, кричал:

— А ну, давай, давай, не задерживай!

— Куда так торопишься, папаша? — спросил кто-то.

— Папаша… какой я тебе папаша, — рассердился ездовой. — Куда? Не видишь, что ли? — и он ткнул пальцем на фанерную дощечку, прибитую к повозке. На ней было написано:

«Даешь Берлин».

Майор Смирных.

Переночевали в лесу. Утром во всех подразделениях были проведены партийные собрания. На повестке дня: задачи коммунистов в штурме Берлина. Парторг роты гвардии рядовой Сологубов, выступая на собрании, сказал: «Я, как коммунист, даю слово первым ворваться со своей ротой в логово фашистов». Партсобрание постановило поручить коммунисту Сологубову подготовить красный флаг и водрузить его на первом занятом здании Берлина.

Гвардии подполковник КАЧТОВ.

В бою на одерском плацдарме перед наступлением на Берлин молодой боец нашей армии комсомолец Алек Алексеев совершил подвиг, подобный подвигу Александра Матросова. Идя на штурм Берлина, воины читали листовку, посвящённую памяти Алека Алексеева. Я приведу эту листовку полностью как образец листовок, которые мы выпускали в эти дни.

«БЕССМЕРТНЫЙ ПОДВИГ АЛЕКА АЛЕКСЕЕВА.

Алек Алексеев был не только молод годами, но и новичок в солдатском деле. Только недавно его освободила Красная Армия из немецкой каторги. Немцы насильно оторвали Алека от родной семьи, впихнули в грязный скотский вагон и увезли в проклятую Германию. Красная Армия выручила Алексеева из немецкой неволи. И вот Алек стал автоматчиком. В дни, предшествовавшие наступлению на Берлин, Алек рассказывал своим товарищам по оружию:

— Я уже был в Берлине, — говорил он. — В этом городе на каторге тысячи русских и французов, бельгийцев и поляков, чехов и югославов…

Незадолго до боя Алек был принят в комсомол.

Роте старшего лейтенанта Куликова, где Алек служил автоматчиком, поставили трудную, но почётную задачу: расширить плацдарм за Одером, форсировать сильно обороняемый немцами ручей и выбить врагов из траншей.

Рота скрытно подобралась к ручью, бойцы навели мостики. С рассветом, по сигналу атаки, Алексеев первым перебежал по мостику. И вдруг совсем рядом заговорил вражеский станковый пулемёт. Алек метнул туда гранату. Пулемёт продолжал стрелять. Алексеев выскочил из-за бугорка и своим телом закрыл дуло пулемёта. Рота мгновенно форсировала ручей. Враг был выбит из траншей, боевая задача выполнена…

Товарищи с воинскими почестями похоронили девятнадцатилетнего советского воина Алека Алексеева, который, не задумываясь, отдал свою жизнь за счастье нашей матери-Родины, за победу над ненавистным врагом.

Товарищ боец! Сохрани светлую память о юноше-герое.

Смело иди вперёд, воин! Штурмуй берлинские укрепления решительно и дерзко! Скорее водрузи над Берлином знамя Победы!

Политотдел армии».

Многие бойцы бережно хранили эту листовку как память о своём товарище-герое. И часто это короткое имя «Алек» звучало в бою призывным кличем: «Вперёд, на Берлин!»

Перед началом наступления мы заготовили много бланков для листовок-молний «Передай по цепи». Агитаторы писали эти листовки карандашом, на ходу составляли коротенькие заметки о подвигах героев. Но не всегда обстановка позволяла агитатору пользоваться карандашом. В условиях ожесточённых боёв за Берлин сообщения о подвигах героев передавались по цепи голосом.

Пять бойцов роты старшего лейтенанта Куликова на пути к Берлину захватили немецкий хутор и взяли здесь в плен восемь гитлеровцев. Правофланговый в цепи агитатор Андрианов передал об этом своему соседу, назвал фамилии героев и крикнул:

— Слава храбрым! Вперёд, друзья!

Слова агитатора стали передаваться от бойца к бойцу по цепи. Через две-три минуты вся рота знала о славном деле пяти храбрецов.

Чем ближе продвигались наши войска к Берлину, тем большее воодушевление охватывало воинов армии генерал-полковника Кузнецова.

Все помыслы воинов были направлены к тому, чтобы скорее водрузить над столицей фашистской Германии знамя Победы.

«Впереди Берлин, ускорь шаг!» — читали наши бойцы в газетах и листовках. «У нас путь один — на Берлин!» — говорили бойцы на митингах. «Стремительнее вперёд, быстрее в Берлин!» — призывали агитаторы.

Право на первый выстрел из орудий по Берлину, право первыми ворваться за черту Большого Берлина, право водрузить в Берлине первый красный флаг оспаривалось тысячами воинов. Весь личный состав нашей армии был преисполнен гордостью, что ему выпала великая честь — штурмовать Берлин. И вся партийно-политическая работа наша была подчинена этому же — штурму Берлина.

Огромное мобилизующее значение имел красный флаг.

— Товарищ Сталин на карте передвигает красные флажки, намечая нам путь вперёд, — говорили бойцы, — а мы будем передвигать флажки прямо на местности, на немецкой земле, от рубежа к рубежу, пока не водрузим над Берлином последний флаг — знамя Победы.

При прорыве обороны немцев на Одере парторг роты старший сержант Пликин в составе взвода первым ворвался в траншею противника и установил на бруствере флажок. Увидев это, вся рота с огромным воодушевлением ринулась вперёд.

Пулемётчик Меленчук на подступах к Берлину был смертельно ранен. Он обагрил своей кровью платок и передал его бойцу Ахметилину.

— Донеси, друг, флаг до Берлина и обязательно водрузи его там, — сказал Меленчук.

Ахметилин выполнил волю своего боевого товарища. Залитый кровью платок Меленчука всё время мелькал впереди подразделения, и, видя его, бойцы ещё стремительнее шли вперёд.

На каждом этапе сражения выдвигался свой лозунг. Когда была прорвана немецкая оборона за Одером и решающее значение имело неотрывное сопровождение пехоты артиллерией, политработники, агитаторы, печать стали пропагандировать лозунг: «Слава тем, кто первые откроют огонь из пушек по фашистскому логову!».

Немцы взрывали мосты, портили дороги. Путь преграждали реки и каналы. Но артиллеристы поспевали за пехотой. 21 апреля они дали первый залп по Берлину.

Новый этап — новый лозунг: «Слава тем, кто первыми ворвётся в Берлин!».

Пехотинцы смотрели на дорожные указатели, считали, сколько километров осталось до центра города, и рвались вперёд, сметая все преграды.

Велико было торжество гвардейцев генерал-майора Козина, бойцов полковника Негода и других соединений, когда они узнали, что первыми вступили в пределы Большого Берлина. Когда радио передало весть о благодарности товарища Сталина войскам нашего соединения, ворвавшимся в Берлин, агитаторы Папышев, Глинский, Сметанин и другие пробирались под огнём противника по переулкам, дворам и подвалам в стрелковые отделения, к пулемётным и орудийным расчётам, чтобы скорее сообщить всем бойцам об этой радости.

Агитаторы писали на стенах, заборах красками, мелом и углём: «Москва салютует гвардейцам, ворвавшимся в Берлин!», «Вперёд, к рейхстагу!», «Нас благодарит Сталин», «Бей немца в подвале гранатой», «Автоматчик Юников убил здесь семерых немцев, бери пример с героя Юникова» и т. д.

На стене одного дома был написан немецкий лозунг: «Берлин никогда не сдастся». Наш боец зачеркнул его и написал: «А я в Берлине. Сидоров».

Величайшей воинской гордостью бились сердца танкистов-гвардейцев. Они прошли славный, легендарный путь от Москвы до Берлина. Им выпала на долю честь нанести последний, так гениально подготовленный товарищем Сталиным, сокрушительный удар по врагу — штурмовать цитадель поджигателей войны; защитникам Москвы, освободителям Украины, Северной Буковины, Польши выпала честь водрузить знамя Победы над Берлином.