Доктор Шеффер посчитал необходимым оговорить в акте, что долина Ханалеи передаётся вместе со всеми проживающими там семьями и отныне все права на порт, землю, реки и семьи местных жителей переходят к доктору Шефферу или же его преемникам. Под последним словечком можно было понимать как прямых, так и побочных наследников.

Доктор Шеффер ознакомил с текстом акта вождя Овану Тупигиа, заявив, что его содержание полностью соответствует воле короля Каумуалии, и попросил подписаться под этой бумагой. Когда же вождь неумело начертил свою закорючку, Шеффер сказал ему, что было бы хорошо, если бы, перед тем как объявить акт местным жителям, под ним поставили подписи и другие вожди долины Ханалеи.

— Имейте в виду, мой дорогой вождь, — сказал через переводчика доктор Шеффер, — что за вашу помощь я щедро отблагодарю вас. У меня готовы подарки и для других вождей.

Это сообщение значительно ускорило дело. К вечеру под бумагой расписались тридцать три вождя долины Ханалеи. И вот наступил день торжественного оглашения воли короля Каумуалии, как и воли нового хозяина долины доктора Шеффера. Канаки, включая женщин и детей, были собраны на лугу недалеко от расположенной в устье реки самой большой деревни. Доктор Шеффер попросил вождей, чтобы народ был наряжен по-праздничному, в свои лучшие одежды. Позвали певцов, музыкантов, танцоров. Было заготовлено богатое угощение — из запасов вина и рома, доставленных в Ханалеи на борту русского корабля, и продуктов, выделенных в обмен на подарки, обещанные вождям.

Ровно в полдень доктор Шеффер, Пётр Кичеров и несколько самых влиятельных вождей поднялись на холм, возвышавшийся над лужком, где терпеливо ждал народ. Развернув бумагу, Пётр Кичеров, прокашлявшись, протодьяконским баском зачитал по-русски текст акта о передаче в собственность доктору Шефферу от короля Каумуалии долины Ханалеи. Затем вождь Тупигиа пересказал содержимое бумаги сородичам на их родном языке.

Наконец наступила очередь доктора Шеффера. Он с глубочайшим удовольствием обозрел пестро одетых полуголых канаков, строй напряжённо замерших русских, силуэт «Ильменя», стоявшего на якоре в гавани с подвязанными парусами. Сияло солнце, с моря дул освежающий ветерок, день был чудесный.

— Дорогие жители долины Ханалеи! — громко провозгласил доктор. Привезённый из Ваимеа вместе с вождём Тупигиа средних лет канак служил ему переводчиком, и после каждого предложения доктор делал паузу для перевода. — Я, доктор медицины и естественных наук, уполномоченный Российско-Американской компании на Сандвичевых островах, Егор фон Шеффер, рад поздравить всех вас с торжественной передачей долины Ханалеи под начало представителя великой Российской империи. Это событие будет знаменовать вечную и нерушимую дружбу между русскими и канаками, жителями острова Кауаи. В ознаменование этого великого дня я по просьбе вашего владыки, короля Каумуалии, даю долине Ханалеи новое имя. Отныне она будет называться долиной Шеффера! — доктор громко и радостно выкрикнул последние слова. — Форт, который мы заложим сегодня с целью обороны острова от возможных неприятелей, я называю в честь императора России фортом Александра...

При последних словах строй русских промышленников дружно грянул: «Ура!», и доктор подхватил этот возглас. Канаки плохо понимали, что всё это значит, но, по свойственному им добродушию, видя, что чужеземцы, хаоле, настроены радостно, готовы были радоваться вместе с ними.

После короткой паузы доктор Шеффер продолжил:

   — Не так давно всему русскому народу пришлось вести кровопролитную войну с владыкой Франции Наполеоном Бонапартом. Сотни русских прославили свои имена в этой великой войне. В ознаменование побратимства русских с канаками я решил дать имена русских героев этой войны вождям долины Ханалеи. Вождь Ована Тупигиа будет носить теперь русское имя — Платов!

Доктор, подозвав к себе порозовевшего от смущения могучего сорокалетнего Тупигиа, торжественно повесил ему на шею оловянную медаль союзников русской компании и вручил в руки подарок — остро наточенный топор.

   — Вождя Таера я нарекаю именем другого русского героя — ВоронцоваВоронцову тоже была надета на шею медаль и вручён топор, немного меньших размеров.

   — А чтобы память о долине Ханалеи была вечно жива в ваших сердцах, я нарекаю главного вождя долины Каллавати новым именем — Ханалеи!

Главный вождь Каллавати степенно подошёл к доктору, чтобы получить причитающиеся ему подарки.

   — Данной мне властью, — звонко и воодушевлённо, чтобы донести до слушателей всю значительность этой минуты, продолжал доктор Шеффер, — я назначаю вождя Ханалеи капитаном долины Шеффера, а моего помощника Петра Кичерова — управляющим долиной. Приказываю поднять над долиной русский флаг.

Флаг Российско-Американской компании быстро заскользил по флагштоку, и, как только полотнище затрепетало на ветру, раздалось дружное «Ура!», и корабль «Ильмень» отсалютовал поднятию флага двадцатью одним залпом.

— Прошу к столам, — гостеприимным жестом позвал доктор вождей к приготовленному для них угощению.

Во время пиршества предстояло наделить подарками — отрезами материи, ножами, зеркалами — и всех остальных, кто поставил свою подпись под торжественным актом.

Доктор Шеффер радостно улыбался, пожимал вождям руки. Поистине этот солнечный октябрьский день в цветущей долине Ханалеи, называемой отныне долиной Шеффера, был самым счастливым днём его жизни.

Бухта Ваимеа,

октябрь 1816 года

Оставив дела по обустройству фактории на Лещинского, Шеффер поручил командиру охотников Тараканову наблюдать за работами по строительству форта. Это давало Тимофею возможность почаще навещать расположенное недалеко от стройки канакское поселение.

Собираясь на очередное свидание, Тараканов прихватил кое-что в подарок своей милой из тех вещей, которые высоко ценились туземками, где бы они ни жили, — на северо-западных американских берегах, в Калифорнии или же здесь, на Сандвичевых. Он положил в свою охотничью суму зеркало размером с блюдце, два ожерелья из крупных бусин, так называемых корольков, и отрез сатина красного, как кровь, цвета.

Он пришёл к деревне часа за полтора до захода солнца и терпеливо ждал, присев на кочку под сенью деревьев, в надежде, что скоро увидит её. Развлечения ради он ещё по дороге срезал легко поддающуюся ножу ветку и быстро смастерил вполне пригодную для музыкальных упражнений свистульку. Испытание её звуковых качеств привлекло к Тараканову ватагу голопузой деревенской ребятни, и, окружённый ею, он едва не прозевал появление той, кого ждал.

Она поднималась вверх по тропе со стороны реки, неся в руках наполненные водой тыквы — калабаши.

Бёдра ритмично, в такт пружинистой походке, колыхались из стороны в сторону. Тараканов дунул в свистульку, и женщина обернулась. Что-то замерло в его груди, когда он вновь увидел развернувшиеся к нему сильные плечи, большие тёмные глаза.

И вот так, не отводя от неё взгляда, Тараканов сунул свистульку одному из ребятишек и пошёл, не чуя под собой ног. Она ждала, поставив сосуды на траву. Он взял её за плечи и, приблизив лицо, потёрся носом о нос, как иногда делают животные. Потом нежно коснулся губами щеки. Она что-то залепетала, сверкая ровными белыми зубами, на своём похожем на песню языке. Показала рукой на него и на то место, где они стояли, потом на себя и на близкие дома деревни и изобразила двумя пальцами быстрый шаг к деревне и тут же — возвращение из деревни обратно. Затем с весёлой улыбкой опустила два пальца вниз, другой рукой указывая поочерёдно на него и на себя.

Тараканов прекрасно понял её: ты жди меня здесь, я отнесу домой воду и быстро вернусь к тебе. Он провёл ладонью по её волосам и согласно кивнул головой. На сердце у него стало необычайно легко.

Она обрадовалась его подаркам как ребёнок. Сразу нацепила ожерелье на шею, несколько минут, корча рожицы, любовалась на себя в зеркало. А когда он достал отрез сатина и вручил ей, она с изумлением в глазах долго гладила алую поверхность, потом заткнула один конец за пояс, поверх юбки из тапы, и с блаженным видом сделала несколько резких танцевальных движений, обмотав взвихрившуюся материю вокруг бёдер.